Елена Мариныч - Проводник Страница 5

– В смысле так сказать?

– В том то и дело, что, по сути, они управляют всем. Правитель только указания выполняет и всякой мелочью занимается. Но вид делается такой, что простые граждане верят, что правитель что-то может. А на самом деле, все решают жрецы.

– А почему у них такая власть? Из-за жертвоприношений? Держат народ в страхе?

– В точку. Тут не только жертвоприношения. Есть легенда. Было время, когда вся власть была в руках правителя Зордании. Этот правитель вдруг решил, что богам не нужны жертвоприношения и, не смотря на увещевания жрецов, прекратил резать ни в чем не повинных граждан. И боги, естественно, разгневались. И ниспослали на главный город огонь небесный, который открыл врата ада, дабы все увидели, от какого ужаса боги защищают людей. А тем жалко раз в год прирезать своего соотечественника, в благодарность за их нелегкий труд. И вырвались из преисподней твари жуткие. Полегло много народа, пока жрецы неустанно молясь и принося жертвы, не уломали богов сжалиться над грешными. Тогда боги поставили на том месте врата и обязали жрецов служить вдвое усерднее. Но, боги поставили условие. Если кто-то из смертных нарушит их обеты, то боги будут выпускать в мир монстров. На том месте, где находятся врата, был построен храм, а жрецы стали указывать правителю, что делать. Вот уже почти сто лет, дважды в год, проходят ритуальные жертвоприношения. А время от времени в мир попадают иные существа, и тогда жрецы проливают еще больше крови, чтобы боги даровали им силу победить вырвавшихся чудовищ. Как тебе сказка?

Пашка слушала с ужасом. И то, что Чху, рассказывал все так спокойно ее пугало еще больше. Лишь последняя фраза как-то не вписывалась в этот кошмар. Может это только рассказы? Неужели и вправду проливается столько крови?

– Если это сказка то, что на самом деле?

Парень пожал плечами.

– Кто ж знает. Жрецы не любят трепаться.

– Но ты ведь не веришь во все это?

– Я-то нет, но люди верят. Они запуганы.

– А ты значит не из пугливых!

Парень растянул рот в улыбке. Получилось забавно. Вообще Чху был немного смешным. Круглолицый с оттопыренными ушами, он обладал богатой мимикой. Говорил он легко, шутил и гримасничал. Причем выходило у него это мило. К тому же он был высоким и худым. Рубашка с длинными рукавами болталась на нем как на вешалке. А длинные ноги не помещались в этой крохотной пещерке. На вид ему было не больше восемнадцати.

– Ладно. С этим более менее ясно. Как у вас относятся к чужакам?

– Серьезно!? Ты, что собрался бродить в одиночку?

– А в чем проблема?

– Ну, ты даешь! У тебя хоть какие-то документы есть?

Пашка подумала о своем паспорте, здесь он бесполезен.

– Тогда забудь, что ты человек. Тебе ни кто воды не подаст, не то, что на ночлег пустить, или работу дать. Да какой там! Ты из леса вряд ли выйдешь. Первый же встречный прибьет.

– А ты чего не прибил?

Пашка разозлилась. Чего он на нее наехал?

– Считай, что я особенный. Или идиот. Как тебе нравится.

Он отвернулся и сжал губы. Похоже, парень злился. Внутри у Пашки тоже все бурлило, и хоть она и понимала, что в одиночку она здесь сгинет, извиниться не могла. С чего вдруг он о ней беспокоится? И словно отвечая на ее вопрос, Чху сказал.

– Ты можешь мне не верить, но я сыт по горло здешними порядками и с большим удовольствием насолю храму. Да и вдвоем, как-то веселее. Как ты на это смотришь?

– А куда я денусь? Выбора то у меня нет, если я хочу выжить.

Парень расплылся в улыбке, а Пашка вздохнула с облегчением. До ссоры не дошло. Ей так трудно было удержаться. Все, что происходило с ней, сводило с ума. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Подумать. Хотя, о чем тут думать! Похоже, тут нужно выживать. А чтобы выжить, нужен этот парень. Что ж, пусть так и будет.

5

До темноты еще оставалась пара часов. Пашке не хотелось сейчас разговаривать. Ей хотелось подумать. Или просто посидеть в тишине. В голове стоял звон, мысли путались, и хоть ей и не хотелось этого признавать, но в душу закрадывался страх. Чху, после нескольких попыток завести разговор, сдался и сидел, молча рассматривая своего нового знакомого. Пашка не обращала на него внимание. Она откинула голову и прикрыла глаза. В голове роились мысли. Странно, но она ни разу не подумала о том, что все произошедшее с ней не реально. Она не пыталась себя убедить в этом. Вместо этого она с досадой думала, что не успела ничего узнать о подвеске. Словно это могло помочь ей сейчас.

Машинально она начала рисовать пальцем в пыли, на полу крохотной пещерки очертания подвески. Что если это не просто художественная работа!? Вороны, кот. С ними связанно много суеверий. Что если это символы? Только вот птица с расправленными крыльями не вписывалась. Она походила на воробья. Суеверий, связанных с воробьями она не знала. Просто мелкие, нахальные птички и все. Уф! Как все сложно. Может и нет никакого смысла во всем этом?

– Странный рисунок.

Голос Чху вернул ее к реальности. Она понадеялась, что не заговорила вслух.

– Почему странный?

– Вороны? Кот? Воробей? И ничего странного? Кстати, а почему ты их именно так нарисовал?

Он, что, знает о подвеске!? Иначе, зачем ему спрашивать? Нет. Рассказывать ему не стоит.

– А, что в них такого?

Чху вглядывался в лицо Пашки. Она изо всех сил старалась придать выражению своего лица непонимание. Как бы выведать у него, что он знает? И тут ей пришла в голову мысль.

– Просто задумался. Мы как-то с друзьями, помню, спорили. Ворон это символ смерти или мудрости? Ты как считаешь?

– Смерти? С какого перепуга? Вороны всегда символизировали мудрость. Только кот тут причем?

– Люблю кошек. Коты ведь могут видеть то, что не может видеть человек. Они живут в двух мирах.

– Живут они там, где родились, а вот видеть действительно могут. Но почему именно такой рисунок. Ты так и не ответил.

– Да леший его знает? Просто само вышло. Говорю же – задумался. А, что ты так занервничал? Этот рисунок, что-то означает?

– А ты не знаешь?

Пашка начала злиться. И потому выпалила первое, что пришло ей в голову.

– Знаю. Если бы были мозги как у ворона, да зрение как у кота, умотал бы отсюда как тот воробей, от сойки. Что еще это может означать!?

Чху рассмеялся. Потом примирительно сказал.

– Прости. Я сейчас все объясню. Я однажды видел такой рисунок. Точь-в-точь. И это не просто рисунок, это символы. Ворон – мудрость. Кот – возможность видеть путь. Воробей – проводник.

– Проводник куда?

– В другие миры. Ты не знал? Часто, ошибочно предполагают, что воробей провожает души умерших людей в загробный мир. И насколько я знаю, тот рисунок был сделан с одной вещицы, которую утратили лет этак двадцать назад. Странно, что ты его нарисовал.

Пашка смутилась. И как теперь выкручиваться?

– Случайно вышло.

Чху, вдруг с легкостью ответил.

– Бывает. Уже стемнело. Пора двигаться.

Пашка не боялась ночного леса. Ей даже нравилось наблюдать как привычные, при дневном свете кусты и деревья, в ночное время превращаются в неземные создания. Стоит лишь добавить чуточку воображения, и ты оказываешься не в лесу, а на другой планете. Но сейчас все было иначе. Она чувствовала себя брошенной. Сердце ныло. И все, что она могла сделать, это смотреть под ноги.

– Не боишься?

Чху нарушил молчание. Пашка хмыкнула.

– С чего мне бояться?

– Все-таки лес, ночь, звери всякие бродят. Существа разные.

– Какие еще существа!? Ты прям как дите малое. Страшилки выдумываешь.

– Ничего я не выдумываю. Пашка, ты как с другой планеты.

– С этой я планеты. И зверей не боюсь. А вот существа всякие, так их только малышня выдумывает, чтобы пугать друг друга.

– Серьезно? То есть о лешем, берегинях, о духах леса ты не слышал?

– Слышал. В сказках. Хватит уже мне голову морочить.

– Похоже, тебе знатно приложили.

Тихо пробормотал Чху. Пашка услышала его слова, но промолчала. А, что если и впрямь тут есть леший и прочая нечисть. Дед Яков, часто говорил ей, что не стоит утверждать, что лешего нет, только потому, что ты его не видел. А тут вон, жрецы. Да и что она вообще знает об этом мире!? Ничего. Может свалить отсюда куда-нибудь? Только вот куда и как? Она ведь понятия не имела, как она попала сюда. Да если бы и знала как, куда она пойдет. Здесь хоть этот странный парень есть. Он вроде безобидный.

– Тихо! Стой.

Чху взял Пашку за плечо и приложил палец к губам. Прислушался. Пашка тоже стала прислушиваться. Из глубины леса доносились звуки человеческой речи. Кто-то, судя по всему ругался. Можно было различить звуки падения чего-то тяжелого. Все так же призывая к молчанию, Чху двинулся в сторону доносившихся до них звуков. Осторожно передвигаясь, они подошли достаточно близко, чтобы увидеть, что происходит. Воткнутые в землю факелы давали достаточно света, чтобы различить, троих мужчин в красных одеждах. Они, с яростью разбрасывали камни, топтали ногами цветы и венки, лежавшие на земле. Били глиняные горшки. Все это они густо покрывали бранью. Так продолжалось минут пятнадцать. Чтобы не находилось на лесной поляне, оно было уничтожено. В довершении всего, один из вандалов, спустил штаны, и под одобрительный хохот, помочился. Чху рванулся было вперед, сжав кулаки, но Пашка успела перехватить его. Она жестом показала ему, что он свихнулся, если хочет вступить с ними в драку. Глаза Чху горели гневом, и Пашка даже немного испугалась. Тот ли это болтливый мальчишка, которого она встретила на лесной дороге!? Все же Чху отступил. Продолжая сжимать кулаки он, сделал шаг назад.