Игорь Соловьев - Последние рыцари. Фантастическая сага «Миллениум». Книга 1. Том 2 Страница 5

– Вы, как всегда, идеально объективны и безукоризненно точны, Саймон, – кокетливо польстила графиня. – Я, как всегда, не стою такой похвалы, Арабелла, – слегка поклонился Трэвис, не вставая с дивана. – А как же Грандмейстер? – решилась на вопрос Анджела, – разве он не должен участвовать в защите государства от всей этой… коррупции?

И снова общий смех. – Но что такое этот старик? – спросил Эшли, потешно разведя руками. – Да просто шут гороховый, настоящий дундук, – презрительно махнула рукой графиня. – Только и может, что расхаживать в идиотской шляпе да вещать либо полный бред, либо какие-то витиеватые истины, как заводная птица, – пробасил маркиз. – Ну что вы так резко, дружище, – урезонил его Трэвис, – все-таки заслуженный человек, выдающийся, кхм, некогда, теоретик… Можно сказать, историческая ценность… – Антикварный раритет! – резюмировала графиня. – Шкатулка мудростей! – расхохотался Эшли, – однако, Саймон, он вам некогда попортил крови, пока вы были на посту министра просвещения. – А, вечные процессуальные проволочки, «независимость университетов» – пожал плечами Трэвис, – так или иначе, Арканум все равно настоял на введении своих норм.

– А то, что он Хранитель и имеет право на что-то там… чрезвычайное? – не сдавался Антуан. – Ох, страшно-то как, – Эшли изобразил ужас, – великий и ужасный Мистер Антиквариат объявляет чрезвычайное положение! – Только кто это услышит-то? – прогудел маркиз, – так и будет кричать среди площади, а на него все пальцем будут показывать. Анджеле было тошно до ужаса, и до ужаса противно – как будто какие-то мелкие зверьки, шакалы или гиены, кусали и пинали связанного льва, но она понимала – надо молчать и слушать, и по возможности войти к этим людям в доверие. – Значит, реальная власть… у кого? – В том и дело, что ни у кого конкретного! – любезно ответил Трэвис, – власть – это договор, консенсус уважающих друг друга лиц определенного круга.

– Подождите, а как же народ, выборы, всеобщее голосование..? – изобразил наивность Алекс. Еще один взрыв хохота сотряс высоких собеседников так сильно, что те с минуту вытирали глаза. – Ну вы иногда скажете так скажете! – тонко захихикала графиня – народ!

– Все очень просто, – пояснил Трэвис со снисходительной улыбкой, – выборы это ресурс. Есть специальные говорящие головы, которые анализируют данные запросов и настроений и озвучивают повестку, написанную умными людьми. Есть группы богатых людей и людей со связями – со временем первое и второе сплетается воедино, в том числе брачным путем. Так вот, за деньги создается общественное мнение, через подачу новостей крупнейшими каналами, создаются и уничтожаются репутации. Голоса – не более чем ресурс. Представим, что вы хотите что-то изменить. Собрали вы голоса – а мы здесь возьмем и заблокируем – пара разговоров с нужными людьми, и сенаторы голосуют «за» или «против». Каждому что-то нужно в его округе. Мы, влиятельные люди, с помощью связей и денег это предоставляем, а нам в ответ за это идут голоса. Одно дело – громкие лозунги, а другое – тайная дипломатия, компромиссы и принятие законов. Это все и есть демократия, юные друзья. – А как же партийная конкуренция? Молодые и амбициозные? – Ну, некоторые пробуют против ветра сс… кхм, плевать, – снова хлопнул себя по животу маркиз – или договоримся, или сам не рад будет. – А что касается конкуренции, она-то и приводит к системе компромиссов и взаимных обязательств, – назидательно поднял палец Трэвис, – которые со временем переходят в личные отношения, о которых широкая общественность может и не подозревать. Впрочем, я заболтался, а мне пора: как-никак, нужно согласовать программу встреч для нашего новоиспеченного.

– Кстати, молодые люди, я приглашаю вас в свой салон в этот четверг, в шесть, – со снисходительной любезностью изрекла графиня. – У меня не так безвкусно, как в этом дворце, да и общество более деликатно подобранное, не то что здесь. Чего стоит один только Фауль, этот выскочка. Совершенно никаких манер, одна претензия да надувание щек. Таких разве пускают в приличное общество? – Почтем за честь посетить ваш салон, миледи, – ответил Алекс за всех и поцеловал графине ручку. Очень вовремя начался новый танец, и Анджела вместе с остальными раскланялась с собеседниками.

Сразу стало как-то легче дышать, едва она вышла в центр зала – и, судя по остальным, они тоже испытывали немалое облегчение. Не успели они хоть немного сбросить напряжение в танце, как к ним снова подошли – это был человек средних лет в ливрее слуги. Он наклонился и что-то шепнул Давиду, тот кивнул, и слуга исчез так же мгновенно, как и появился.

Давид передал по цепочке послание: не толпясь, по одному выходим в коридор и ждем там. Это могло означать, скорее всего, только одно – высочайшую аудиенцию. Анджела покинула зал одной из последних – остальные уже скучали в коридоре, а слуга, дождавшись последнего (это оказалась Альбина), молча развернулся и повел их длинной чередой коридоров. Шли быстро, и на ходу рассмотреть толком те же картины, гобелены и статуи было невозможно, да и волнение все-таки накатывало. Наконец, после большого зала, полного дезактивированных бронированных боевых големов, слуга остановился и повернулся к ним лицом. Открылась тяжелая, кованая дверь, и они по одному проследовали внутрь. Там располагались, очевидно, жилые комнаты королевской семьи. Внутри их ждали – король, Грандмейстер, Таро, Эври, Альберт и Чарльз. – Ну как вам представление? – осведомился король, разгладив усы.

– Мне особенно понравился момент с тортом. И тараканом. Ваше Величество, – взял слово Давид. – А, мелочи. Эти негодяи злопамятные, но отомстить мне им нечем. Вот, пользуюсь положением, как могу, – развел руками король. – Ну да вот господин канцлер с вами какой-то разговор хотел иметь.

– Да, – все так же, как и всегда, сухо, отстраненно-вежливо начал Эври, – во-первых, я должен вас поблагодарить… – Кстати, господин канцлер, – перебил его король, – мне тут Жак доложил, что господа Трэвис и Эшли уже обрабатывают наших рыцарей, м? – Да, нас даже пригласили в салон, – готовно ответил Алекс, – так трудно было… – Не дать им в глаз, – вставила Элли. – Именно. Таких гадостей они про вас, господин канцлер, и про вас, Грандмейстер, наговорили… – К этому остается только привыкнуть, – Великий маг лишь улыбнулся, легко пожав плечами, – но было ли, помимо глупых обзывательств, что-то важное? – Судите сами. Они сказали, будто воруют все, и Тревиньона пропустили наверх потому, что он всех устраивал. И что вы, господин канцлер, не сможете никого арестовать, потому что в полиции и прокуратуре все родственники и свойственники с Арканумом и Сенатом… – Как будто я не знаю, – Эври оставался так же невозмутим. – И еще говорили, будто коррупция – это дело даже не мафии, этим занят буквально каждый, и что будет одна потеха и… – Я понял, – сказал Эври, – и я прекрасно знаю, что все мои усилия будут саботировать. Поэтому я планирую масштабную ротацию, но это потребует и времени, и сил, и, к тому же, будет рискованно.

– Вы хотите усиленной охраны от Гвардии? – сказал Таро. – Да, и это тоже. – Она у вас будет. Я закреплю за вами Уинтерса на постоянной основе, – ответил начальник Гвардии. – Благодарю вас, Таро. Но это еще не все. Я знаю, что мне предстоит преодолевать огромное сопротивление. При всем уважении к господину Кси… – Вам бы хотелось знать, что у вас есть друзья в Ордене? – догадался Альберт. – Именно. Поэтому я и хочу предложить вам дело, но сначала хотел бы убедиться в том, что наши взгляды на положение дел и на то, как из него выходить, совпадают. Что же касается полиции, то министром внутренних дел я назначил Готийона, он ревностный и честный служака. Но вы правы, одному ему будет трудно, а у меня не так много людей, к сожалению. Далее, насчет прокуратуры. Арнольендо, конечно, держит своих людей в повиновении, но и она, конечно, скована всеми этими… неформальными рамками, и будет действовать только в случае, если увидит больше выгод, чем потерь. Грандмейстер слушал внимательно, но молчал. – Итак, – продолжал Эври, – я уверен абсолютно точно, что мафия и заговор существуют. И отличаются они не тем, что воруют из бюджета и отовсюду, откуда могут, а тем, что преследуют общую цель и украденные деньги направляют именно на нее – а именно, полный захват контроля над Королевством. – То есть это какая-то из группировок, решившая отодвинуть все остальные? – уточнил Альберт. – Сложно сказать наверняка. Но может быть и так. Кроме того, чем так кичатся господа вроде Трэвиса и Эшли, коррупция действительно пронизала всю систему от и до. Самого Трэвиса я, к сожалению, пока не могу отдать под суд или даже сместить с его поста – сразу будет и скандал, и встанет вся работа, и бойкот от кучи влиятельных собственников – словом, эта сволочь не зря десятилетиями копила и налаживала связи везде, где только можно – сидит прочно, не подкопаешься так просто. Но ничего, дойдет очередь и до него.