Марина Трефилова - Драконье проклятье Страница 6

Я поймала себя на мысли, что боюсь его. Наверное, нужно было сказать об этом маме, но мне что-то мешало. Может быть, я опасалась того, что она устроит скандал доктору Раонию (последнее время она стала чересчур эмоциональной, если дело касалось доктора), а может того, что все узнают о моей паранойе. Или мне просто не хотелось быть пугливой слабачкой, которая боится своего странного соседа. Хотя, наверное, в последнем случае меня бы многие поняли.

Нет, я не рассказала никому о своем страхе. Бояться я не привыкла, это неприятное ощущение утомило меня уже на четвертые сутки, поэтому решила бороться с ним своими методами. В конце концов, почему я боюсь? Я о нем ничего не знаю, не понимаю, почему он на меня смотрит, и не представляю, чего от меня хочет. Может у него просто глаза так странно косят после ранения, а может, я напоминаю ему первую любовь.

Для начала, я стала сама за ним наблюдать. Обнаружила, что он довольно молод. Когда я увидела его впервые, мне показалось, что ему около пятидесяти. Сейчас же я поняла, что ошиблась лет на двадцать – ему не больше тридцати.

К тому же, если бы не ранение, он был бы вполне симпатичным. Если не считать шрамов, его внешность портили только нахмуренные брови, морщинки на лбу и глубокие носогубные складки. Вначале каждого появления Армарта на публике, все его лицо выражало напряженность, а взор был направлен словно в себя. Но чем дольше он был среди людей, тем спокойнее становилось его лицо, хоть все еще и было хмурым.

Иногда, когда он не смотрел на меня, а наблюдал за другими постояльцами, на его лице мелькали эмоции. Так я узнала, что большинство присутствующих он, если не презирает, то не испытывает к ним уважения точно. Графиня Фиалучи его веселит, а уважает он только старого герцога Тамрофа, бывшего командующего армией Каранны.

Чем больше я его узнавала, если можно так выразиться, тем меньше я испытывала к нему страха. В конце концов, мы чаще всего боимся того, чего не знаем, и я решила с ним познакомиться. Он по-прежнему был загадочным, но теперь уже я немного воспринимала его, как живого человека. Но чтобы познакомиться с ним, нужно найти повод и решимость, а у меня пока ни того, ни другого. Хотя…

Я решила, во что мы будем играть.

– Господа и дамы, предлагаю поиграть в фанты.

– Давайте, – поддержал меня доктор Олиус. – Я даже пожертвую свою шляпу для сбора фантов. Он снял цилиндр, положил внутрь свой перстень и любезно протянул мне.

Вторую шляпу предложил пожилой господин и в нее стали складывать записки с заданиями. Маменька согласилась мне помочь и взяла ее.

Вслед за перстнем доктора в шляпу легли пенсне баронессы и мамин платок. Я пошла между столиками, и каждый желающий сыграть отдавал свой фант. Незаметно, за шутками, смехом и любезностями я обошла всех и оказалась перед столиком господина Армарта. Вздрогнула от неожиданности.

Я вдруг почувствовала себя очень глупо, захотелось развернуться и убежать, но это было бы невежливо. Я была обязана ему предложить сыграть, хотя и была уверена, что он откажется. Нужно было как-то к нему обратиться, но мы не были представлены. С одной стороны – это хороший повод для знакомства, а с другой – нарушение этикета. Набрала воздуха в грудь и решилась:

– Милостивый государь… – и замолчала, словно проглотила язык.

– Разрешите представиться, господин Армарт, – с подобием улыбки представился мужчина, тяжело поднявшись на ноги и поклонившись.

По насмешливому прищуру его глаз я поняла, что он уверен в том, что каждый на этой террасе знает его имя и сейчас он просто подыграл мне.

Тут подоспела маменька. Он представился и ей. Мама представилась в ответ и только после пришла моя очередь.

– Милостивый государь, это моя дочь Маоли.

– Чрезвычайно рад знакомству. Нам уже доводилось встречаться.

Я присела в книксене и наконец, осмелилась предложить ему игру.

– Милостивый государь, не желаете сыграть в фанты?

К моему удивлению, он молча снял с пальца один из перстней из черного металла с крупным рубином, и, вместо того, чтоб опустить его в цилиндр, протянул мне на ладони, предлагая взять самой.

Я замялась. С удивлением взглянула в его глаза. Он смотрел внимательно, словно испытывал меня, хотел узнать, как я себя поведу. Я чувствовала, что он этим преследует какие-то свои цели, а я его подопытная мышь. Это было жутко.

Подвинула ему цилиндр, но мужчина и бровью не повел. Сердито выдохнула и взяла перстень двумя пальцами так, чтоб не коснуться мужской ладони. Металл оказался теплым. Бросила его к прочим фантам и быстрым шагом направилась к своему месту. Меня слегла бил мандраж.

– Милая, все в порядке? – тревожно спросила подошедшая следом маменька.

Я кивнула и осушила стакан сока. Спиной я все еще ощущала взгляд нашего соседа. Что же ему от меня нужно?

– Маоли, но ты бледна, дрожишь, и вообще выглядишь взволнованно.

– Просто мне не по себе от этого господина.

– Да, крайне странный и подозрительный тип. У него даже титула нет, а ведет себя не больше, не меньше, как герцог.

– Маменька, по-моему, он просто не хочет афишировать свой титул. Я больше, чем уверена, что и фамилия у него вымышленная, потому что наверняка, его настоящие фамилия и титул настолько известны, что могут навести много шума среди постояльцев. А по нему видно, что ему требуется покой и уединение.

– Я думаю, вы правы, моя дорогая, – поддержал меня доктор.

– Ладно, дамы и господа, давайте играть.

Я вышла на импровизированную сцену – лестницу, ведущую в здание столовой. Не глядя опустила руку в цилиндр, перемешала фанты. В ладонь лег знакомый теплый металл, но я испугалась и, отбросив его, схватила какую-то цепочку. Потянула ее вверх и вытянула висящие на ней карманные часы.

– Чей это фант?

– О! это мой! – тучный господин поднялся со своего места и, тяжело дыша, вышел вперед.

– Что делает этот фант? – громко спросила я.

Вставшая рядом мама тоже запустила руку в шляпу, вынула задание и торжественно его озвучила:

– Поет гимн Архипелага, стоя на табурете на одной ноге.

Раздались смешки. Конюх Стеван, мужчина простой, но за неимением более подходящего слуги традиционно помогал нам в игре. Он поставил большой табурет на середину свободной площадки между лестницей и столиками, помог господину на него взобраться, и встал рядом на всякий случай.

Мужчина неловко поднял чуть-чуть левую ногу, широко раскинул руки для равновесия и, жутко фальшивя, затянул противным фальцетом:

– Да бу-удет сла-авиться земля-а

Всех острово-о-ов архипела-а-ага…

Почтенная публика стала морщиться, затыкать уши и смеяться, но пытка долго не продлилась – тучный господин отмахнулся от назойливой мухи, потерял равновесие, замахал руками и начал заваливаться в сторону Стевана. Он бы непременно упал и придавил бы конюха, но падение вдруг замедлилось, господин завис в воздухе, и это позволило ему при помощи Стевана спокойно встать на ноги.

Смущенно улыбаясь, он направился к своему месту, раскланиваясь направо и налево. Стоит отдать ему должное, при таких размерах и координации, он не побоялся влезть на табурет, и, зная, что поет ужасно, не постеснялся выставить себя на посмешище.

Затем были еще и еще разные задания. Все много смеялись, кто-то изображал курицу, кто-то целовал руки каждой присутствующей даме, кто-то изображал зеркало.

Каждый раз, когда я доставала новый фант, мне в ладонь ложилось теплое кольцо, но я его не брала. Мне почему-то было страшно вновь иметь дело с господином Армартом. Но, в конце концов, когда я в очередной раз потянулась за фантом, то пальцем угодила как раз в злополучный перстень. Попыталась его стряхнуть – не вышло, хотя я помнила, что он должен быть мне велик на несколько размеров. Сейчас он сидел плотно. Неужели артефакт! Зачем вообще нужно в фанты отдавать артефакт? У этого загадочного господина все пальцы перстнями унизаны – не мог другой выбрать?

Игроки уже начали подгонять меня, а маменька шикать. Пришлось с тяжелым вздохом вынуть руку. Надеясь, что мужчина не упрекнет меня в том, что я надела его кольцо, я, жутко краснея, подняла ее над головой.

– Чей это фант?

– Мой, – господин Армарт поднялся и, хромая, вышел вперед.

– Что делает этот фант?

Мама достала записку с заданием, машинально прочла вслух и резко замолчала.

– Танцует вальс с леди Маоли.

Воцарилась тишина. Я похолодела. По террасе прошел ропот.

– Откажитесь, – кто-то обратился к господину Армарту.

– Нужно перетянуть задание, – предложила сердобольная баронесса Питюр.

– С какой стати? – возразил ей капризный молодой женский голосок. Кажется, он принадлежал леди Перуни, которая меня почему-то невзлюбила с первого взгляда.

Армарт хмуро наблюдал за этим. Это было унизительно и для меня и для него. Конечно, благородное общество сочло невозможным юной леди танцевать с безобразным нелюдимым калекой. Я и сама не желала этого, но еще больше я не желала прослыть невоспитанной хамкой и унизить его отказом.