Андрей Ильин - Александр Золотая грива Страница 6

Алекша с криком подхватился, вскочил и дикими глазами обвел поляну – никого! Костер тихо догорает, какие-то козявки трещат в ночи и равнодушные ко всему звезды тускло смотрят с ночного неба. « Приснилось, – с облегчением понял Алекша, – это сон, просто сон. От голода, наверное». Достал из-за голенища сапога ложку, повернулся к костру – похолодевшие пальцы разжались! Котелок с похлебкой исчез! «Значит, не приснилось, – прошептал он, – значит, все было на самом деле. А как же…» Тут заметил котелок, стоящий рядом на земле. « Фу ты, черный бог мару навел, все-таки приснилось. Или нет, я ведь вроде с костра котелок не снимал, или снимал? А, ладно!» Поднял остывший котелок и зачерпнул полной ложкой. Варево получилось таким вкусным, что он не заметил, как съел все. И даже не обратил внимания на странный привкус похлебки. После ужина сон снова навалился неодолимой силой и Алекша заснул, где сидел.

Что-то холодное упало на лицо и быстро скользнуло за шею. Алекша в панике дернулся, дико изогнулся и быстро лапнул за шиворот – ничего, просто крупная капля росы сорвалась с ветки и попала за ворот рубахи. Остатки сна слетели, как сухие листья под порывом ветра. Алекша медленно поднялся с земли. Вокруг все та же поляна, тот же лес. Костер догорел и серый пепел невесомым прахом укрыл маленький кусочек выжженной земли. Увидел несколько странных больших следов, вырванную с корнями траву, словно некто очень крупный топтался и прыгал вокруг костра, не решаясь подойти ближе. Несколько мгновений Алекша рассматривал следы, потом махнул рукой – ну топтался кто-то, ну и что? Его же не тронул и ладно. Да и вообще, бабка говорила, что здесь лес странный и обитатели его какие-то чудные. Одним словом, уходить отсюда надо, тем более, что травы нужной нашел. Быстро собрался и побежал к избушке – брести пешком почему-то не хотелось.

Баба-Яга встретила радостным криком:

– А-а, чую, выполнил задание, нашел нужную травку! Заходи, заходи…

Алекша достал из-за пазухи завернутый в чистую тряпку пучок травы, развернул на столе.

– Так, так… – склонилась Баба-Яга. Длинный крючковатый нос дернулся туда-сюда несколько раз и застыл.

– Это чего? – осведомилась она.

– Трава зверобой, – ответил Алекша, – как ты и просила.

– Не просила, а велела, – сварливо ответила Баба-Яга, – и не один стебелек. И без дикого чеснока, этого добра у меня и так хватает!

– Какой чеснок? Чеснок я с мясной похлебкой сварил и съел, – растерялся Алекша.

– Да, так-так… – сказала Баба-Яга, внимательно всматриваясь в мальчика, – сварил, значит. Ну и как похлебка?

– Вкусная, – испуганно пискнул Алекша. Он уже понял, что вместо чеснока впотьмах сунул в горшок зверобой.

– А ну, рассказывай, как варил! – потребовала Баба-Яга.

Алекша все подробно рассказал, не забыл и о чуде лесном, которое приперлось на ужин. Бабка внимательно слушала, когда мальчик начал говорить о драке с лесным чудом, одобрительно кивала, а потом и вовсе стала хохотать. Алекша сбился, он и так перепугался, что съел бабкину траву, а тут еще смех непонятный.

– Ты говори …ха-ха… говори, не смотри на меня, – сказала она дребезжащим от смеха голосом, – продолжай… ха-ха… повествование!

Совершенно сбитый с толку смехом, Алекша рассказал до конца и растерянно замолчал. Баба-Яга вытерла сухоньким кулачком слезы и без сил опустилась на лавку.

– Ну, молодец, – сказала она, – просто герой… Ты хоть знаешь, что сделал, а?

– Не-а… – мотнул головой Алекша. Он по настроению старухи догадался, что ничего страшного не натворил и беды не будет. – А что?

– Ты сварил собранный в полнолуние зверобой с мясом медведя, после полуночи в ключевой воде. Ветки омелы в костер бросал?

– Ну… вроде да, там дров мало было, я все подряд бросал. Какие-то пучки тонких веток с листиками…

– Вроде да! – передразнила Баба-Яга, – знахарь хренов! Ты по дурости сделал отвар медвежьей силы. А чудо лесное – это чугайстырь. Он запах почувствовал и прибежал, захотел на халяву зельем чудесным попользоваться, что б еще сильнее стать, да ты… ха-ха… помешал! И как ты сумел с ним справиться, такой мелкий?

– Углей горячих зачерпнул да в рожу, – ответил Алекша, – волосы загорелись, он и давай метаться, а потом и вовсе убежал.

– Да-а, повезло тебе, – сказала Баба-Яга и молча уставилась на него.

– Вы, бабушка, не сердитесь, я могу еще раз сбегать ….

– Не надо, – оборвала его причитания Баба-Яга, – еще раз… будет аж через год. Да и травка эта мне не очень-то и нужна.

– А чего ж тогда? – растерялся мальчик.

– Для тебя старалась, – ответила Баба-Яга, – ты учиться хотел, вот я и начала учить, да ты оказался чересчур смышленый и сам все сделал. Теперь слушай хорошо.

Баба-Яга встала. Сморщенное старушечье лицо построжело.

– Отвар зверобоя с медвежатиной дает человеку силу большую. Но она сама себя не покажет, тебе ее надо… как бы понятнее… понемногу на себя брать.

– Как это? – удивился Алекша.

– Ну, мал ты еще, понимаешь? Вот чугайстырю в самый раз. Он, если б твое варево выпил, сразу стал сильнее вдвое. А тебе расти надо, двигаться, с тяжелым управляться, тогда сила в тебе и появится, а сейчас она вроде как спит в тебе, понял?

– Понял, – упавшим голосом ответил Алекша, – камни тяжеленные поднимать надо, лес рубить да бревна на горбу таскать.

– Вот-вот, правильно понял. А чего невеселый?

– Да я думал ….

– На халяву, верно? – ехидно спросила Баба-Яга, – мол, напился отвару чудесного и все, сразу сильнее всех стал. Так?

– А чо? Ты ж сама сказала, что чугайстырь вдвое сильнее стал бы!

– Так то чугайстырь, тварь неразумная и нечеловеческая! Великий Род, создатель всего, только человеку указал путь, на котором поднимется над всеми! Человек богом способен стать, если захочет! Вообще может все!

– Да, слыхал я такое, – махнул рукой Алекша, – ромей ученый рассказывал.

– Слыхал, да не осознал, дурень, – ответила Баба-Яга, – твой ученый ромей родился глупым и дурным. Ну, как все. Но не захотел таким оставаться, выучился, а мог бы, как остальные, прожить жизнь дурнем радостным…

Алекша вспомнил, с какой неохотой шли на учебу его сверстники и с какой радостью бежали смотреть бродячего скомороха с медведем. Тот кривляется, заставляет медведя кувыркаться, ходить на задних лапах и кланяться. Народ вокруг потешается, радостно смотрит на кривляния, бросает скомороху мелкие деньги. Люди не понимали, что негодяй регулярно избивает медведя, что б боялся и слушался, а клыки вырвал и теперь кормит мишку хлебным мякишем и толченым мясом. Простолюдинам важно само зрелище, в суть не вникают. А еще вспомнил, с какой завистью обсуждают богатую одежду и доспехи знатных бояр и витязей. Завидуют, не осознавая, что богатство пришло в результате каторжного труда без выходных и праздников, а витязь потому витязь, что день и ночь упражняется в воинском искусстве.

Каждый может достичь того малого, что именуется богатством и славой, только трудиться неохота. Вот если б какой волшебник дал на халяву, или эликсир чудесный найти – рядом с домом, а еще лучше прямо на печке, под подушкой – вот тогда да!

– … на учебу да на работу никто не спешит, – продолжала меж тем говорить Баба-Яга, – зато все хотят, не заработав, есть, пить и сладко спать. Нет такого и не будет!

– Ладно, бабушка, понял я, – сказал Алекша.

– А раз понял, то вот тебе второе задание. Есть такая трава, боярышник называется. Хорошая трава, если знать, как пользоваться. Так вот, пойдешь в лес и нарвешь ее. Тут недалеко болото одно есть, за ним каменная россыпь. Вот там этот боярышник и растет. Выкопаешь из земли с корнем и принесешь, тринадцать штук. Да смотри, не свари на ужин!

– Не буду, я запомнил, – покраснел Алекша.

– Ну, вот и хорошо, – ответила Баба-Яга, – да и ни к чему тебе эта трава, в смысле тебе в ней пользы нет.

– А кому есть? – полюбопытствовал мальчик.

– Мне! – рявкнула Баба-Яга, – мне польза, а какая – увидишь, ежели принесешь! Стой, вот еще что… – остановила уже убегающего мальчишку, – насчет чугайстыря… ты ведь его не убил, а только напугал и сильно обозлил, так что смотри по сторонам-то, чугайстыри злопамятны.

– Ладно, – крикнул на ходу Алекша, – буду смотреть!

Через пять минут он уже забыл о чугайстыре и мчался сломя голову, что бы успеть до темноты туда и обратно. Деревья мелькают, как доски в заборе, когда бежишь, не чуя ног, удирая с полной пазухой яблок от бдительных хозяев сада. Алекша не глядя перепрыгивает валуны, коряги или не в меру вспученные корни могучих деревьев. Казалось, так и будет бежать, пока не наткнется на нужную бабке траву.

Болото сообщило о приближении тягучим запахом гнили, водорослей. Зловонное дыхание накрыло Алекшу тяжелым влажным облаком, мерзко запищали комары, что тучей кинулись напиться свежей крови. Остановился, застегнул ворот и раскатал рукава рубахи, но болотные кровососы все равно находили незащищенные места и безжалостно впивались тонкими хоботками. Пришлось срочно наломать веток и отмахиваться обеими руками. Немного помогло. Так, нелепо размахивая руками над головой, Алекша осторожно вступил в зыбкую топь. Очень скоро почва под ногами стала такой непрочной, что пришлось забыть о комарах. Подобрал толстый сук, начал пробовать дорогу. Если получалось чересчур зыбко, то укладывал палку и по ней полз до кочки. Вот так, переползая от одной до другой, добрался до середины. Вымок весь, набрал полную рубаху жидкой дряни, в которой копошатся пиявки, головастики и какие-то козявки. Кое-как почистился, хотел даже мыться, но передумал – чего вымываться, если переть через болото еще столько же? Отдохнул, перекусил бабкиной снедью, что дала в дорогу, отправился дальше.