Евгения Кот - Кортик Проклятых Королей Страница 6

Мучиться было из-за чего. Чистилище – узкое пространство метра три в высоту, ограниченное сверху и снизу призрачной границей. Можно видеть Рай и Ад, но попасть в Рай нет возможности. А вот сорваться в Ад сквозь щели в полу – легко. Ты видишь все, что творится внизу, ужасные пытки и кровавые стычки демонов, и каждую секунду держишься на волосок от того, чтобы не сорваться. Каждую секунду мучаешься от мыслей, что с тобой произойдет, если сорвешься. Но я знаю маленький секрет: больше всего терзает душу собственное воображение. Оно подхлестывается теми картинами, которые видны сверху из Чистилища. Питается неизвестностью и страхом, умноженным на сотни иголок собственной вины перед земной жизнью. Но когда душа и в самом деле падает в Ад – щелк! Она приходит в себя внутри уютного домика на окраине Кровавых гор. Такие дома демоны выделяют несчастным, и позволяют выбрать вид наказания – не слишком сурового. И силы земли и неба оставляют душу в покое. На всех самоубийц пыточных инструментов не напасешься.

Так что маленький секрет Чистилища состоит в том, что стоит только решиться, справиться с собственными страхами и сорваться вниз, в Ад. Тогда тебя оставят в покое. В конце концов, даже в Аду можно жить. Особенно в последнее время.

Я подошла к крупной расщелине, ведущей в Ад, легла на живот, и, заглянув вниз, позвала знакомого демона: «Ренафрагот!»

Понимая, что Миша скоро будет здесь, а мне нужно поговорить с Реном до его появления, я снова выкрикнула его имя.

Чувствуя, как утекает между пальцев время, я повторила имя в третий раз. И тогда Ренафрагот появился.

Он возник из пространства недалеко от расщелины и приблизился настолько, насколько позволяли ему габариты. Надо сказать, мой демон-защитник – существо нехилых размеров. Размах черных перепончатых крыльев составляет двенадцать метров, когтистые лапы заканчиваются шестью пальцами с таким маникюром, что и не снился некоторым ведьмам. Страшная морда с четырьмя клыками имеет совершенно непристойное выражение, а завершает все это великолепие хвост с острыми шипами, как у древних динозавров.

– Зачем так кричать? – сказало чудовище. Голос у чудовища был обаятельный. Как у доброго мальчика, который говорит маме, что не вернется домой к ужину.

– Рен, выполни, пожалуйста, одну просьбу.

– Какую?

– Раскопай все, что сможешь, об одном привидении. Очень плотный эфир. Живой облик. Возможно, превратился в человека. Кличка – «Кузьма». Он тот дружественный дух, о котором я тебе рассказывала. Подозреваю, он не совсем дух. А точнее, совсем не дух.

– Сделаю, – махнул лапой Ренафрагот.

– Отлично. Времени немного, к вечеру мы заглянем в твой замок.

– Кто «мы»? – насторожился демон.

– Я и один знакомый.

– Светлый? – прищурился Рен.

– Ага. Белая Коллегия заинтересована в этой информации. Как ты догадался?

– Я догадливый. Алиса, я в последнее время много думал, и хочу с тобой поговорить.

– Что такое?

Я оглянулась. Миша почти дошел до Чистилища, пора было прощаться с Ренафраготом.

– Алиса, – начал Рен. Не помню, видела ли я его раньше таким смущенным? Наверное, нет. Я заглянула ему в глаза, но он отвел взгляд и продолжил. – Я прошу тебя встать рядом со мной в Подземельях.

Ренафрагот замолчал.

– Подожди, я что-то не пойму. Ты предлагаешь мне верховную власть?

– Больше. Намного больше. Алиса, соглашайся. Ни одна смертная не получала подобного предложения при жизни.

– Рен, – я спиной чувствовала, что Миша почти тут. – Дай мне время подумать. Иди, тебе пора.

Я встала на ноги, и Ренафрагот растаял по своим делам. Миша возник на том же месте, где появилась я. Он оглядывался по сторонам, смотрел на свои руки и с трудом осознавал, что произошло. Я подошла к нему, мысленно прокручивая разговор с Реном. Нельзя сказать, что предложение демона было неожиданным. Как раз наоборот. Но то, что он решил озвучить его сейчас, когда меня выбрал светлый артефакт, казалось странным. У меня возникло дурацкое чувство, что я всего лишь фигура на шахматной доске. Инструмент, который каждый пытается заполучить. И от собственной воли инструмента ничего не зависит.

– Добро пожаловать! – развеселилась я, глядя на растерянного светлого.

Миша осматривался, жадно впитывая все, что видел, слышал и чувствовал. На его лице отражалась гамма эмоций – от пытливого любопытства до первозданного ужаса. Он умер впервые, клиническую смерть не переживал, ничего похожего на прошлые воплощения не помнил, так что опыта загробной жизни ну совершенно не имел. «И они собираются дать такому власть над миром мертвых? – промелькнула мысль. – Тогда понятно, почему кортик кидается на первую встречную».

– Где мы? – спросил Миша.

– В Чистилище. Посмотри наверх: там Рай. Посмотри вниз: там Ад. Вот туда-то мы и пойдем. Видишь, во-он там спускается лесенка?

Я показала ему на старинные ступени, уводящие в подземные глубины. Конечно, куда проще сорваться вниз: технически мы мертвы, больно не будет. Но, боюсь, Мише еще жить и жить с воспоминаниями об этом месте. Его разум может не выдержать сильных переживаний. А мне надлежит вернуть светлого в целости и сохранности, если я хочу получить амнистию. Я показала рукой на спиральный спуск. Он не гарант безопасности, но все лучше, чем полет в кровавую пропасть.

– Как будешь готов, спустимся вниз. Там поищем покои Ренафрагота, моего знакомого. Он должен знать, где сейчас привидение вместе с кортиком. Так что осматривайся, и пойдем.

– Я готов, – перебил Миша.

Зря он так. Ему бы привыкнуть, перестроиться, а он рвется в бой. Ладно, это его выбор. Мне с ним детей не крестить.

– Идем.

И мы начали спуск по ветхим ступенькам.

Разумеется, впереди шел Миша. Он оставался светлым, не смотря на то, что умер и спускался в Ад с некромантом. Для него я все равно была девушкой, и меня следовало защищать. Не скажу, что мне это не нравилось.

Мы продвигались вперед осторожно. Старинные ступени не внушали доверия. Да, мы мертвы, но кто сказал, что мертвым нравится, когда опора уходит из-под ног? Так что шли мы неторопливо. Лишняя потеря времени встанет боком, когда на земле начнет вставать солнце. Когда там день, здесь, в царстве мрака, все замирает, забивается в дальний угол, и приходится ждать вечера, чтобы продолжать двигаться. Я собиралась сказать об этом Мише, как он резко остановился, посмотрел куда-то вперед, и, когда я едва на него не налетела, бросился бежать вниз. Неплохо: стоит только подумать, как мысль воплощается.

– Ты куда? – возмутилась я и побежала следом. Что-то мне подсказывало, что светлый маг побежал ввязываться в неприятности.

Миша не ответил, да и вряд ли слышал – бегал он гораздо лучше, чем я. Когда, запыхавшись, я преодолела лестницу и ступила на землю Ада, Миша уже дрался с одним из каторжников. Я остановилась и отдышалась.

Каторжники – так мы называем создания, которые мучают грешников после их смерти. Облик у них может быть разный. Например, тот, с которым дрался Миша, был мускулистым мужчиной с капюшоном на голове. Он напоминал средневекового палача, только руки у него были неестественно большие. Топор, которым он медленно рубил стонущего грешника, мелькал вокруг Миши с невероятной скоростью.

В руках у Миши появился сияющий белым светом меч. Черт, хотела бы и я уметь протаскивать в Загробный мир предметы, которые не были со мной в момент смерти. Или это привилегия светлых?

Он бился отчаянно и безмолвно, не уступая палачу ни в силе, ни в скорости. Поняв, что противники попались равные, а значит, битва продлится долго, я присела на ближайший камешек. Грешник с кровавой раной в спине, которого пытал палач, жалобно стонал и молил меня об освобождении, но я не обращала внимания. Миша заметил меня краем глаза, отразив очередной удар.

– Помочь не хочешь? – прохрипел он, удерживая скрещенные лезвия в нескольких сантиметрах от своего горла.

– У меня есть более важные дела, – ответила я, рассматривая свои ногти. Ногтям бы еще подрасти. – Скажи, чем тебе помешал этот палач?

– Он рубил человека на куски! Куски срастались, и он снова рубил их! Я не мог так это оставить! – Он оттолкнул палача от своего горла, и они вновь скрестили оружие.

– Мальчишкам только дай мечом помахать, – фыркнула я. – Ты и дальше намерен спасать грешников от пыток? А если тот человек это заслужил, а?

– Никто не заслуживает подобного ужаса! – крикнул Миша, выбивая топор из рук каторжника. Топор отлетел далеко вниз, упав в одну из расщелин в земле, и палач побежал его доставать. Когда он скрылся из виду, Миша оглянулся на меня и пошел по дороге, которая вела к каменным замкам. Правильно догадался, куда идем. Впрочем, это была единственная дорога.

Я не стала говорить Мише, что грешник, которого он так благородно освободил от пытки, когда-то убил и изнасиловал четырнадцать девочек. Не хотелось расстраивать его светлый разум.