Дарий Дюже - Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну Страница 6

Наконец, процесс был завершён, свечение померкло, и на краю осталось лежать небольшое тельце, издававшее звуки, слабо напоминающие поскуливание брошенного щенка. Мы переглянулись, думаю, ребёнок прочёл в моих глазах то же, что и я – в её: в них смешались любопытство и опасение, и – любопытство преобладало.

– Идем посмотрим? – спросила я, и девочка с готовностью кивнула.

При нашем приближении тварь открыла глаза, оказавшиеся круглыми и янтарно-жёлтыми, с чёрными вертикальными зрачками. Она наблюдала за нами безо всякого выражения, шумно дышала – бока ходили ходуном, словно только что бежала, под тонкой кожей просвечивали рёбра. Никогда в жизни ещё не видела новосозданную тварь – она была похожа на обычного новорождённого зверёныша, не было ничего устрашающе-демонического, что даже несколько странно. Отдалённо щенок напоминал Трофея – такая же лобастая пёсья голова, крупные лапы, стать… только броневых пластин не хватало, но они, очевидно, появляются с возрастом.

Устав или сообразив, что мы ему не угрожаем, щенок прикрыл глаза, покойно уложив морду на землю. Наверное, твари надо какое-то время отлежаться. В принципе… Можно, конечно, попробовать… Хотя никто не сможет предугадать результат. Но ведь у Луня получилось приручить Трофея?

После этих размышлений, поступок Веши для меня оказался тем более неожиданным.

– Умри тварь! – с ненавистью воскликнула девочка, выхватила маленький кинжал, которым на драгале её вооружил Хмысь, что есть силы ударила щенка.

Зато я успела оттащить её от лязгнувших рядом клыков: может, щенок ещё ничего и не понял, но реакция у него была отличная. Мы молча наблюдали агонию: всего лишь раз он взвизгнул и замолчал, в широко открытых глазах застыл расширившийся зрачок, с тем выражением, что часто можно увидеть в нашем мире: уходящего. Всего лишь раз увидев это выражение в чьих-то глазах, его уже не забудешь и не перепутаешь ни с чем другим. Умирающий видел что-то, недоступное живым, он уходил…

Последняя дрожь сотрясла небольшое тельце, и веко тихо прикрыло мёртвый глаз. Но нам не пришлось сталкивать труп с обрыва: оставив кинжал торчать в спёкшейся корке земли, тело щенка потекло, плавными тонкими струйками соскальзывая в Бездну: у едва родившейся твари всё ещё было сильным сродство со своей создательницей. Он не успел ещё никого убить, не вкусил плоти этого мира и не стал тварным.

Я не сразу поняла, что плачу, слёзы проложили две тёплые дорожки по щекам. Опомнилась, только когда рядом прозвучал голос Веши:

– Почему ты плачешь? – она смотрела с таким недоумением, что я усмехнулась сквозь слёзы.

– Почему ты убила его? – спросила я.

– Это была тварь, такая, которая убила моих родителей, да и многих других.

– Веша, – я опустилась перед ней на колени, так, чтобы заглянуть ей в глаза, – Веша, ты убила щенка – всё равно, что убила ребёнка. Ты понимаешь это?

Она помотала головой, в глазах появилось неприязненное выражение.

– Они убивают потому, что такова их природа, но их можно приручить, сделать друзьями, понимаешь? Они намного умнее, чем все думают, и намного преданней людей.

– Нет!

– Веша, – я положила руки ей на плечи, сообразив, что она сейчас просто развернётся и убежит, – Веша, убивать надо не щенков, убивать надо лишь тогда, когда твоей жизни угрожает опасность.

– Ты защищаешь тварь, потому что сама – драконьер! – выкрикнула она, и на глаза ей тоже навернулись слёзы.

– Нет, не поэтому, – покачала головой, отпустив её – мой друг однажды приручил тварь, спас её от смерти. С деревянной фигуркой Трофея ты играла на драгале.

– Этого не может быть!

– Это так. Ты совершила необратимый поступок Веша, совершенно не подумав. И, вполне возможно, потеряла друга. В следующий раз, если не хочешь думать сама или не знаешь, как поступить, спрашивай хотя бы у меня, ладно?

Она молчала, смотрела в сторону. Этот урок был нерадостным, но так часто случается. Но, по крайней мере, она его усвоила, как мне кажется.

– А теперь подними кинжал, и пойдём к костру: тебе надо поспать.

Она не стала спорить, подхватила кинжал, засунула в ножны, и тут я поняла, что мне кое-что очень не нравится. Земля под ногами слабо затряслась, ушей коснулся странный, постепенно нарастающий звук: нечто среднее между шипением и свистом.

– Бегом! – закричала я, хватая девчонку за руку и разворачиваясь к лесу, – Скорее!

Мы почти успели. Во всяком случае, светящийся яростным алым светом конус врезался в обрыв – там, где мы недавно были, когда мы почти достигли леса. Горячая волна воздуха ударила в спину с такой силой, что разнесла нас в сторону, разъединив сомкнутые ладони. Краем глаза видела, как Вешу поволокло по земле, а в следующий миг передо мной вырос ствол дерева, очень большой и, как оказалось – очень твёрдый…

Но – всё обошлось. Зачастую месть Бездны бывает слепой, ударь она прицельно – и мокрого места не осталось бы, а так только синяки да шишки. От удара об дерево я на несколько минут отключилась, а когда очнулась – Веша уже сидела рядом, считая синяки и царапины. К счастью, девочка обошлась без подобных столкновений, за счёт того, что её сразу сбило с ног.

Плюнув в обидчиков излучением, Бездна, кажется, успокоилась. Во всяком случае, когда, несколько придя в себя, выбрались на обрыв – к месту своей стоянки, она больше не пыталась разделаться с нами, приобретя обычный, мирно-багровый вид.

– Тебе не кажется это несколько странным? – спросила Веша, когда мы собирали раскиданные по всему обрыву пожитки.

– Что именно? – поинтересовалась я.

– То, что тварь вылезла именно в том месте, где я выкинула останки добычи.

– Не более странным, чем месть Бездны.

– Нет, не это… не то, – кажется, ребёнок запутался, – как объяснить?..

– Не торопись, подумай, – посоветовала я.

– Да при чём здесь это?! – рассердилась она. – Как ты не понимаешь?

– Как ты объясняешь – я не понимаю, – улыбнулась я, Веша очень забавно злилась.

– Вот ты сама говорила: смерть – это зло, да?

– Смотря чья смерть и ради чего, – слова ребёнка заставили задуматься и ответила я не сразу.

– Да хоть чья! Хоть того же зверька, что ты подстрелила! Он себе жил – не тужил, а тут пришла ты и – фьюить! – сложив губы трубочкой, она ловко свистнула.

– Но мы природой так созданы, по натуре – хищники.

– При чём тут природа?! Я не об этом говорю. Вот ведуньи, да? Да даже просто люди, животные – все чувствуют смерть, причём смерть – как неизбежное зло, правильно?

– Ну, с некоторыми поправками…

– В бездну все поправки! – ребёнок разгорячился, казалось, она доказывает что-то самой себе. – А что, если Бездна всего лишь отвечает злом – на зло? Вы в меня труп скинули – получайте тварь за это, пусть она вас режет. Ах вы мою тварь убили, а я за это ещё двух выпущу! Ах и этих уничтожили, а вот я вас в драконьеров попревращаю, убивайте друг друга! А что, если она – живая, и ей – плохо от того, как её используют?!

Я молча рассматривала разгорячившуюся, раскрасневшуюся девчонку: глаза сверкали, словно она бросила мне вызов этими словами, дерзкими предположениями.

– Не знаю ничего насчёт предположения о связи трупов и тварей, но в одном, думается, ты права. Бездна живая. Она живёт не так, как ты или я, но безусловно, живёт: мыслит и чувствует. Вот только зачем поступать, так как ты говоришь? Вы мне труп – я вам тварь, когда разумные люди всегда могут договориться миром?

– Может, она пыталась когда-то. А её не понимали, не слышали. А потом стало поздно, и Бездна уже просто не захотела договариваться?

– Гадать бесполезно Веша, – что-то мне не понравилось в её последних словах, но не настолько, чтобы всерьёз заняться этим.

– Да, бесполезно, – согласилась она устало. Порыв прошёл, и девочка словно погасла: исчез задорный блеск из глаз, поникли плечи. Разговор сам собой затих.

Мы недосчиталась одной кружки и нескольких лепёшек – всё остальное удалось собрать. Когда закончили поиски, Веша уже отчаянно зевала, но я не хотела оставаться на этом месте, опасалась. Поэтому двинулись в путь и остановились только с приближением утра: Веша завернулась в плащ и уснула ещё до того, как я развела костёр. Я осталась сторожить, подбрасывать топливо в огонь, и размышлять над сегодняшним происшествием и словами ребёнка. А над миром разливалось тихое утро…

Лунь. Тот самый дракон

– Ты тот самый дракон! – мысленно воскликнул я, когда дракон с разгона влетел в ледяную колонну. – Ты тот дракон, что спас меня!

– Ну и что?

– Но… это было совсем недавно, и ты был дракончиком, а сейчас…

– Что – сейчас?

– Ты взрослый.

Какое-то время он не отвечал, мимо пронеслась площадь с огненными колоннами, потом под крыльями раскинулся сверкающий разноцветными огнями город и, наконец-то – пристань.