Наталия Рай - Башня. Книга первая Страница 6

Надо ли говорить, что Татьяна о происходящем с ней не могла рассказать совершенно никому: Лысый всё ещё пребывал в командировке и хотя звонил довольно часто, практически ежедневно, Татьяна и ему даже звука о происходящем не проронила. Конечно, Лысый знал её очень хорошо и голос её ему очень не нравился. Татьяна же отговаривалась якобы безумной усталостью от «гонки» на работе. Но пустыми отговорками Лысого – не обманешь: усталый голос и встревоженный голос имеют абсолютно разный тембр! Но как Лысый ни волновался за Татьяну, сорваться домой всё же не мог: не в его естественных привычках было жертвовать людьми, за которых – отвечаешь, ради своих сердечных треволнений. Татьяна ведь жива, практически здорова, постоянно стоически утверждает, что с ней ну совершенно ничего не случилось. Так что – приходится верить ей на слово, которое она, преспокойно, дала, дабы успокоить Лысого: что если действительно что-нибудь серьёзное случится, она ему немедленно позвонит.

Лысый, конечно, был совершенно уверен, что это серьёзное с ней уже случилось, что Татьяна уже сильно нуждается – если не в помощи, то, по крайней мере, в разговоре: часто, рассказывая ему о чём-то, о каком-то заковыристом вопросе, она вдруг приходила к решению проблемы. Но, зная Татьянин гонор, он мудро решил подождать, пока его осознанно не позовут на помощь. Потому что характер у Татьяны такой, что если что втемяшится ей в башку, кувалдой это никому не выбить!

В распорядке дня у Татьяны произошли кардинальные перемены: теперь – после душа – она читала молитвы. Оказывается, это нужно – не Богу, это нужно – человеку! Потому что молитвы – ещё в глубокой древности – были специально составлены святыми мудрецами, удостоенными Знания, так, чтобы звуковые (или мысленные) волны, возникающие при произнесении этих текстов, во-первых, как бы строили мост общения между человеком и высшими силами, а во-вторых, создавали и поддерживали бы вокруг человека защитное энергетическое поле, препятствующее всякой – видимой и невидимой – нечисти насильственно присасываться к астральным телам человека.

Кстати, никто не видел (и никогда и ни за что ни у кого не увидит!) светлого святого ореола – нимба, вкруг головы атеиста, пусть даже и хорошего человека, какой встречается у чистых, искренних молитвенников. Почему? Потому, полагала Татьяна, что нимб этот – не только излучения чистых, благочестивых мыслей, волны от постоянно читаемых молитвенных слов, но почти зримое, явное свидетельство двусторонней связи Сил Света с данным человеком. Ибо – мысли о Боге, постоянное стремление к Нему человеческого духа и, как следствие, привычка к молитве неизбежно отвращают человека от любой нравственной грязи, которая, как магнитом, приманивает как раз тех тварей, от которых охраняли Татьяну.

Оно, конечно, со стороны (особенно – с высоты!) всегда виднее, но и через тысячи лет Татьяне не понять, почему Силы Света взяли в работники именно её. Пришлось логически заключить, что они знают о ней, Татьяне, что-то такое, чего она о себе – не знает. Но даже после случая, когда в одном из астральных путешествий Татьяна, проходя однажды мимо группы каких-то, из-за довольно плохого зрения в том мире, еле различаемых ею людей, услышала, как кто-то из них, в полном восхищении, сказал вслед, что она – очень красива (это она-то!, смотревшаяся в зеркало только в силу суровой необходимости и всегда – горько вздыхавшая!), Татьяна даже не поверила, что это – о ней. А даже если и о ней, то это кто-то очень милосердный её просто пожалел!

В одном из полётов по тоннелям, в которых, поначалу, Татьяна была только перепуганным пассивным пассажиром – по отношению к сопровождавшим её, она обнаружила, что обладает …крыльями: ей однажды кто-то слегка раздражённо посоветовал лететь самой, да побыстрее и она, среагировав самым естественным образом, взмахнула крыльями. И они вдруг – распахнулись! Оказалось, что они у Татьяны – есть! Неужели она всё-таки не зря, не случайно всегда испытывала подспудную тоску по вольному полёту и завидовала птицам, провожая их грустным взглядом? Значит, если тебе, без какой бы то ни было связи с твоим привычным образом жизни и с профессией, почему-то исподволь кажется, что ты должен уметь летать, то это предположение – не только твоё предположение, не только тайная мечта? А базируется оно на каком-то подсознательном знании – не зря говорится, что душа человека всегда знает гораздо больше, чем он сам!

Однажды Татьяна, почти самостоятельно, осилила несколько тоннелей, кем-то из сопровождающих указанных ей, потом – просто чудом! – прошла по острию вершины горного хребта, в некоторой панике помогая себе, чтобы не сорваться в ущелье, взмахами крыльев. Хребет вдруг закончился стоящей над обрывом вертикальной лестницей, не прислоненной вообще ни к чему реальному, а просто-напросто стоящей в воздухе безо всякой опоры, но она сумела-таки преодолеть все перекладины и с верхней запрыгнуть на ближайшую горную площадку. Потом, неизвестно как возле него оказавшись, Татьяна прошла ещё один, последний тоннель, закончившийся короткой лестницей и оказалась перед белой дверью, с великолепной резьбой.

– Войди! – сказал кто-то из-за двери.

Она вошла. Опять – свет. Даже – Свет. Огромный, стен которого не видно, пустой зал, а в центре его – Женщина, сидящая в кресле, которое уместнее назвать бы – троном. Ни лица Её – не разглядеть, ни даже одежды: разноцветный туман, сквозь который – облако в форме человеческого тела. Кто это? – можно только гадать.

Женщина что-то важное Татьяне говорила и, в течение разговора, Татьяна прекрасно всё слышала и понимала, даже отвечала на какие-то вопросы, но потом, как всегда – мгновенно, оказавшись дома, не смогла вспомнить совершенно ничего – только сам факт встречи, общий тон разговора и то, как она, Татьяна, стоит рядом с троном на коленях и целует руку Женщины… Да ещё смысл сказанного, самое главное.

Татьяна запомнила, что ей объяснили, зачем и кому она понадобилась: её, короче говоря, приняли в ряды работников Светлых Сил и она должна будет теперь систематически выполнять поручения своих незримых – но только для земных слепцов! – Учителей. А чтобы лучше работать, ей необходимо будет, во-первых, заниматься упражнениями по сосредоточению, по концентрации мысли, резко улучшить свой характер и устранить все недостатки.

Но если во многом она была согласна с утверждениями Спутников и даже понимала, зачем всё это нужно, то в отношении их требования бросить курить она никак не могла согласиться. Точнее, совершенно не могла себе представить, как это возможно, чтобы она, Татьяна – не курила! Во-первых, она курила с шестнадцати лет и настолько привыкла к сигаретам, к самому процессу, давным-давно превратившемся в почти магический ритуал каждого дня, что просто не в состоянии была найти ему равноценную замену. Если только эта замена в принципе возможна. Потребность в никотине за десятки лет в организме намертво укрепилась, обрела полноценные права. Если же занять руки чем бы то ни было другим, чтобы не хвататься за сигарету, то ведь ничего вообще делать не сможешь!

Но, с другой стороны, человеку, претендующему на звание разумного существа, глупо оспаривать тот факт, что курить действительно вредно: за более чем двадцатилетний стаж курения голос Татьяны стал грубым, почти мужским, в груди, в лёгких, скопилась мокрота, которая выплескивалась иногда неконтролируемо, самопроизвольно, в самых для этого не подходящих обстоятельствах и было это крайне неприятно и унизительно. И, что особенно уедало страстно стремящуюся к свободе Татьяну, она осознала, что зависит от сигарет, как от живого существа, в чью полную волю попала. Так что вопрос надо было, увы, рассматривать. Вот только где взять столько силы воли?

– Проси помощи у Небес, у Сил Света! – немедленно подсказал Татьяне выход невидимый голос.

Идея, конечно, очень хорошая, но ведь если всего просить, то чего ты сам-то стоишь?! Ведь если согласиться с тем положением, что табак – зелье дьявольское, то Небеса, естественно, будут обрадованы, если хоть одна душа самостоятельно от его употребления избавится. Так что – хочешь обрадовать Светлые Силы – напрягись!

Татьяна, раздумывая о предстоящем расставании с сигаретами – о кардинальнейшей перемене всей жизни – вспомнила, как начинала курить. Что называется – сдуру, за компанию, по пьяной лавочке: одна из коллег выставила выпивку по поводу какой-то (теперь и не упомнить, какой) даты. Татьяна, в свои шестнадцать – самая младшая (читай – зависимая) из компании, всеми возможными способами стараясь не ударить лицом в грязь, лихо (а ведь – впервые!) пила, не менее лихо пренебрегала закусыванием, а потом и закурила любезно предложенную кем-то сигарету (надо ли добавлять, что через пять минут она судорожно обнимала «белого негра»? ). Однако, дурная привычка сразу же прицепилась, как репей, да так на всю жизнь и осталась – вплоть до нынешнего дня. А если подумать – одних денег сколько пущено с дымом: на «Мерседес» может, и не хватило бы, но на «Волгу» – наверняка! Если бы, вместо того, чтобы прокуривать, Татьяна ежедневно откладывала бы по десятке, да свыше двадцати лет…