Андрей Смирнов - Балаганы Белокамня Страница 6

Песчаные пустыни также не оставили у него приятных воспоминаний, поскольку один раз подельники по банде решили избавиться от своего командира, чтобы забрать все трофеи от разграбленного каравана себе. Они оставили Арнолиуса без воды, что, по идее, должно было убить гнома, но тот всё же смог доползти до караванного пути, где ему попались добрые погонщики, спасшие от жажды. Своим подельникам мстительный гном отомстил очень быстро, поскольку представился своим спасителям пострадавшим разбойником, заявив, что знает, где находится логово злодеев, сдав своих бывших подельников с потрохами. После этого в книге обид Арнолиуса добавились довольные красного цвета руны, которые он всегда рассматривал с любовью и удовлетворением.

Балаган медленно продвигался по Великому Торговому Тракту – большой каменной дороге, которую проложили на континенте уже очень и очень давно, соединяя все крупные государства между собой. Своеобразным центром этого торгового маршрута был Белокамень – столица южного государства Эос, и именно в этот город сейчас и направлялись лицедии, дабы заработать там побольше золота. Кроме Арнолиуса и Эванса-Змея там никто раньше не бывал, поэтому все с нетерпением желали лицезреть жемчужину Юга во всей его красе. По праву Белокамень слыл самым большим и самым крупным городом из ныне известных, а посему и самым богатым и красивым.

Закашлявшись, Арнолиус сплюнул табачную слюну прямо на потрескавшиеся камни Тракта, которые частично занесло песком. Гном проследил за парочкой перекати-поле из непонятной соломы и колючек, скакавших по ветру в сторону ближайшего бархана, и от намётанного взора хозяина балагана не укрылось то, что ему не понравилось. На мгновение из-за гряды показалась небольшая зеленоватая ряха, и принадлежала она точно не глупой ящерице. Уж кого-кого, а орков маг мог узнать даже издали.

– Так-с! – подумал Арни, неторопливо откладывая в сторону трубку. – Кажись, мы только что въехали в поле засады очередной пустынной шайки.

Гном быстро оглянулся назад, но никто из его труппы не выказывал беспокойства. Коврига что-то меланхолично жевал, запивая еду водой из бурдюка, его жена возилась с посудой внутри фургона. Вира правила лошадьми, глядя вперёд, и лишь один Атос знаками показал начальнику, что увидел опасность. Таким же макаром гном безмолвно показал артисту делать вид, что ничего не было, и тот понятливо кивнул, продолжив понукать лошадей. Арнолиус надеялся на то, что вид великана-эттина и медведя Конана легко отпугнёт потенциальных грабителей, и боя не состоится. Нет, поймите правильно – гном не боялся хорошей драки, тем более, что он был отличным магом-иллюзионистом, но вот за остальных он переживал. Как-никак, удел артистов это сцена, но никак не потасовки на каждом углу. Шрамы и переломы уродуют театралов, отчего те зачастую вынуждены покинуть сцену раньше срока, а его труппа приносила хорошие барыши, терять которых пожилому гному вовсе не хотелось.

Кроме того, неизвестно ещё, сколько там прячется за барханами этих разбойников, которых могут спровоцировать на атаку паника среди артистов, узнавших о засаде. А так, глядишь, и пронесёт. Вид мерно шагавшего с гулким топотом Малыша мог отпугнуть кого угодно, поэтому стоило надеяться на то, что орки беспрепятственно пропустят небольшой караван, не решаясь атаковать исполина. Теперь только стоило надеяться на то, что Роберт не увидит прятавшихся грабителей, ведь тогда эттина остановить будет уже попросту невозможно. Охочий до любых разрушений и драк, Малыш тут же ринется в бой, наплевав на все условности, на коллег и на общее количество врагов. Правая голова Руперта могла и умела сдерживать свой гнев, часто останавливая брата, поэтому переживать следовало только за Роба.

Передав поводья тренькавшему на лютне от безделья Эвансу, Атос легко и быстро вскочил в седло Золотца, быстро нагоняя головной фургон. Не успел он поравняться с Арнолиусом, как тот кивнул головой, показывая, что знает о засаде.

– Я видел орка впереди! – прошептал артист гному. – Кажется, что засада будет между теми двумя барханами, где Тракт делает поворот – место просто идеальное. Можно обстрелять караван с барханов, пока остальные заходят с тыла и с фронта.

– Я тоже так считаю! – так же тихо ответил маг своему подопечному. – О, смотри, зашевелились!

И правда, из-за гребня впереди расположенного бархана снова показалась голова дозорного, которая быстро скрылась, совершив беглый подсчёт сил приближающихся артистов.

– Медленно отправляйся назад и предупреди всех, – сказал Арнолиус, набивая табаку в трубку. – А я пока перекурю, ещё есть время. Только пусть труппа не гоношится раньше срока! Я прикрою нас всех магией, если эти твари решатся атаковать, так что всем сохранять спокойствие, и делать вид, словно мы ни о чём не подозреваем. Возможно, что нам удастся пройти вперёд без боя, поскольку не каждый рискнёт связываться с нашим Малышом.

Словно услышав, что про него завели речь, эттин поворачивает обе свои головы назад, чтобы посмотреть на гнома. Великан не сбавляет шага, уверенно продолжая идти вперёд и тащить телегу начальника вперёд.

– Да? – как ни в чём не бывало выпускает струю дыма в воздух Арнолиус. – Что такое, парни?

– Долго ещё топать до обещанного оазиса? – осведомился вежливый Руперт.

– Я гадить хочу! – тут же перебил его бесцеремонный Роберт. – И жрать! И спать! Когда уже будет привал?!

Сделав знак Атосу отъезжать обратно, дабы предупредить остальных, гном прищурился, глядя в глаза по очереди каждой голове эттина.

– За теми барханами уже недалеко, – ткнул вперёд мундштуком трубки хозяин балагана. – Если поднажмём, то за час или два обернёмся, и уже будем нежиться под пальмами у озера, если оно ещё не обмелело за те два десятка лет, что меня тут не было.

– Ладно! – отвернулся обратно Роб, шмыгнув носом. – Час я потерплю! Но потом брошу всё к чёртовой матери и…

– Ты не сможешь! – мягко остановил очередной зарождавшийся демарш Арнолиус. – Ты связан с моей труппой контрактом, помнишь?

В ответ донеслось зловещее рычание, которое можно было трактовать по-разному, в том числе и как согласие.

– А может, – так же мягко напомнил великану гном. – Ты уже подзабыл о том, кто тебя спас от верной смерти?! Разве я мало дал вам взамен, Роберт и Руперт? Не займись я вашим воспитанием, вас вскоре бы окружила толпа крестьян или стражи, а потом рано или поздно одолели бы вас. А уж если среди врагов оказались бы маги – тогда тебе вообще бы пришлось туго, Малыш!

– Не называй меня так! – прорычал Роб. – Сколько раз можно просить об одном и том же?!

– Так ведь и я тебя постоянно прошу сдерживаться, но толку? – Арнолиус закашлялся, поскольку его скрутил очередной спазм.

Он постоянно твердил всем, что ничего страшного его кашель не представляет, и к доктору он идти не собирается.

– Это всё треклятые рудники! – упрямо утверждал гном. – В пору моей бытности рабом. Ну или долбанная тундра с её метелями и пургой во время войн. Хотя, пески Восточной пустыни или солёный воздух Южных морей в мою бытность грабителем, пиратом и торговцем тоже могли сделать своё чёрное дело!

– Может, всё дело в табаке? – постоянно пытались усомниться в словах начальника артисты. – Знамо дело – от него голос ломается, меняется цвет кожи, появляются морщины и постоянно тянет кашлять.

Этим лицедеи намекали на общий внешний вид главы труппы, который, как уже упоминалось ранее, своим лицом был похож на болезненную высохшую курагу, изрезанную сетью безжалостных морщин. Голос Арнолиуса также оставлял желать лучшего, поскольку звучал надтреснуто, и часто прерывался мощными приступами кашля.

– Дядя Арни! – тут же обычно вступала в дело младшая из сестёр, которая почитала гнома практически за отца. – Может, ты хотя бы на время перестанешь курить, чтобы убедиться в правоте наших слов? Вот увидишь – через пару недель тебе сразу же станет лучше!

– Я перестану курить только тогда, когда моё тело сожгут или предадут морю с землёй! – бурчал в ответ Арнолиус. – И вообще! Тебе-то откуда знать, каково это бросать курить? Тебе сколько хоть годков, а?

– Восемнадцать! – тут же гордо вскидывала голову девушка. – А знаю я, поскольку мой отец постоянно бросал свой кальян, когда ему становилось худо. От него все хвори и шли. Однако стоило ему только выздороветь, как он опять принимался за своё, и так раз за разом!

– В твоём возрасте многие девушки уже давно замужем и усердно рожают, а не лезут со своими нравоучениями к почтенным гномам! – тут же начинал бурчать Арнолиус.

Отговорить гнома от табака или пива было практически бесполезно, а порой и так же опасно, как насмехаться над их бородами, которые все подгорные обыватели холили и лелеяли пуще собственных детей.