Андрей Прудковский - Трилогия о Дхане и Земле. Книга третья. Невидимый враг Страница 6

Утром к нам заявился разгневанный Пётр Андреевич. Оказывается, нас вычислили, но всю вину возложили на него. Теперь пришёл приказ о его увольнении.

– Не беспокойтесь, – сказала я, – вас не уволят, и всё будет в порядке.

– Девочка, ты не понимаешь, как это серьёзно!

– Дождитесь завтрашнего дня, – ответила я, – они, наверно, поспешили. Приказ о вашем увольнении, я думаю, завтра отменят.

Я сразу связалась с Гилком. На самом деле, теперь мне легко это было сделать в одиночку, без помощи друзей. Гилк обещал помочь. Так что на следующий день наш учитель уже улыбался и сообщил, что вину за наше хулиганство в сети с него сняли. И более того, приказали ему тщательно следить за несовершеннолетними телепатами и не допускать более их несанкционированных действий.

– Это значит, – сказал он, – все ваши телепатические игры должны проходить под моим присмотром. А телепатический выход за границы посёлка будет осуществляться только после соответствующего разрешения из города.

– Зачем всё это? – спросила я. – Ведь никому никакого вреда мы не делаем.

– Затем, – ответил Пётр Андреевич, – что во всём должен быть порядок. А вы ещё не имеете соответствующих дипломов телепатов, поэтому не имеете права заниматься телепатической деятельностью.

Всё это было для меня и моих друзей выше нашего понимания. Я спросила Терру, что же нам делать.

– Всё просто, – ответила Терра, – занимайтесь своей телепатией в ином диапазоне. Почувствуйте, как мыслят деревья. С ними тоже можно беседовать. И вас тогда никто не будет тревожить. Только Петру Андреевичу об этом не говорите, ведь он обязан всё докладывать своему начальству.

– А ещё можете разговаривать с ними, – воздух вверху замерцал от смеха маленьких человечков.

– Это кто ещё? – с удивлением спросил Петя.

– Какие хорошенькие! – обрадовалась Зина.

– Мы их видим и понимаем, – добавил Коля.

– А остальные нас не видят и не слышат, хоть и зовутся телепатами, – засмеялись человечки, летающие над нами, – если будете с нами играть, то мы будем вам помогать!

Глава 6 Петька

В детстве мне очень не повезло. Отец часто и больно меня бил. Некоторые случаи мне запомнились особенно чётко. Вот я сижу на столе у отца и сворачиваю маленькие самолётики из бумажек, что там лежат. Входит отец и задирает мои штаны. Я уже привык: что бы я ни сделал, всё оканчивается одним и тем же. Вот я на полу – делаю маленькое озеро из канцелярского клея, а на нём – красивый остров из туши. Отец входит в комнату и не глядя наступает на моё озеро. Дальше всё – как обычно.

Если успевал, прятался в юбках моей мамы. Она была добрая и не разрешала отцу меня бить. Иногда и она на меня обижалась. Как-то летом я поймал прекрасного кузнечика больше моей ладони. Такую красоту я не мог не принести домой, чтобы показать моей любимой маме. Увы, мама прилегла спать после обеда, и кузнечика я отпустил на сетку окна – погулять. Сам отправился на кухню посмотреть, что там есть съедобного. Не успел съесть полбатона колбасы, как услышал крик моей мамы. Оказывается, кузнечик сел ей на нос и разбудил. Стоило ли кричать? К тому же, кузнечика она здорово помяла… Я его отпустил, выживет ли? А мама в этот день со мной не разговаривала. Наверно, обиделась. Интересно, на меня или на кузнечика?

Когда маме надоедало следить, чем я занимаюсь в доме, она выгоняла меня на улицу. Там у меня была знакомая собака Булька, с которой мы вместе носились по улицам города. Больше всего нас привлекали заброшенные пустыри и овраги «на задах» домов и улиц. В оврагах рос бурьян выше моего роста, там водились большие зелёные кузнечики, которые громко стрекотали по вечерам, а рядом Булька нашёл большую кучу мусора. Он любил в ней копаться, а я с интересом следил за тем, что он выкапывал. Ему нравились кости, а мне зелёные стёклышки… Чуть дальше, на первом этаже одного из домов жила забавная девочка, которая все слова говорила неправильно. Это было так смешно! Иногда я запоминал то, что она говорила и, распевая это на разные лады, бегал по улице и смешил своих друзей.

Однажды мои родители в очередной раз выгнали меня погулять:

– Хоть бы дал нам денёк-другой отдохнуть, – сказала мне вслед моя любимая мама.

Так вот, у дома девочки я увидел настоящих лошадей и возок. Бабушка девочки, которую она звала – баба Белла, укладывала вещи, а сама девочка уже сидела в возке. Я решился, подошёл и спросил:

– Вы куда едете?

Девочка отвернулась и не ответила, но её бабушка ласковым голосом сказала, что едут они в гости к прапрапрабабушке.

– А у меня бабушки нет, – грустно сказал я, – родители только и хотят от меня отдохнуть. Можно мне с вами?

– Спроси у своей мамы: если она разрешит, то можно.

Я быстро побежал к своему дому и позвал маму. Оказалось, что они с отцом как раз обсуждали, куда бы меня отправить, пока они будут заниматься какой-то перерегистрацией. Так случилось самое главное событие, изменившее всю мою последующую жизнь.

Возок сначала ехал по улицам города, затем свернул в сторону леса и долго ехал по краю его и поля, затем повернул в чащу. Всю дорогу девочка старательно от меня отворачивалась, а лошадьми правила её бабушка. В какой-то момент она сказала:

– Дальше лошади сами дорогу знают, я вздремну, а ты можешь подержать вожжи. Только не натягивай их сильно!

Последнюю часть пути я сам правил возком, хотя так и не понял, почему лошади иногда поворачивали на перекрёстках с одной лесной дороги на другую.

Так началась моя новая жизнь. В деревне, куда мы приехали, совсем не было детей. Приходилось гулять вместе с маленькой девочкой, которая так смешно коверкала все слова. Скоро я уже знал, что её зовут Милой. Я ходил с ней в страшный дремучий лес за грибами и ягодами и всё время боялся заблудиться, но Мила всегда знала правильную дорогу к дому. А ещё я боялся диких зверей, а Мила совсем не боялась, даже когда мы и в самом деле увидели на другой стороне поляны огромного медведя. После этого я стал относиться к Миле совсем иначе. Как-то вечером я даже поймал для Милы большого зелёного кузнечика.

– Какая прелесть, – сказала она, когда я посадил его ей на ладошку. Потом кузнечик слетел на куст, и мы долго слушали, как он стрекочет, переговариваясь с другими кузнечиками.

Да, не написал я о том, как взрослые пытались увезти нас из этой деревни, и как ничего из этого у них не получилось. Мои родители вместо того, чтобы брать меня обратно в город, приехали и стали жить вместе с нами в деревне. Дом у Милы и её бабушки был большой – из четырёх комнат, так что две лишних комнаты они предложили нам. На огромной веранде мой папа организовал настоящую школу. Потом приезжали к соседям родственники, с ними приезжали их дети – да так и оставались жить в нашей деревне. Как-то так получилось, что я везде ходил вместе с Милой, потом к нам присоединились и другие дети нашего возраста. На меня Мила мало обращала внимания, наверное, помнила, как я дразнил её в городе, но я на неё не обижался. Всё равно с ней было всегда интересно. А уж после того, как она научила всех нас слушать мысли друг друга, стало ещё интереснее. Теперь у нас у всех не было друг от друга секретов. Все уже знали, что Зинка любит Федьку, а Федька, с удивлением узнав об этом, похоже, был не прочь. Но вот прочитать мысли Милы никому не удавалось. А я бы так хотел узнать, как она ко мне относится!

Потом Мила научила всех мысленному соединению, а Зинка мысленно залезла в компьютерную сеть. Через месяц прилетела из города тарелка с комиссией, которая очень хотела познакомиться с Зинкой. Мила позвала всех нас к себе домой и попросила Зину ничего про неё этой комиссии не рассказывать. Тут я встрял:

– Про меня тоже не говори! – я решил, что всегда буду делать так же, как и Мила.

Отредактированный Милой рассказ выглядел так:

– Нас обучал телепатии почтальон Пётр Андреевич. Однажды мы вшестером сидели рядом на веранде, взялись за руки, а Зинка захотела войти в сеть и заглянуть на свой сайт, и у неё это вдруг получилось.

Этот рассказ запомнили все наши друзья, которых и расспрашивала комиссия.

Потом Зинка прибежала к нам:

– Мил, – затараторила она, – нас всех зовут куда-то учиться телепатии, у нас там будет свободный вход на любые сайты… Можно поехать с этой комиссией?

– Ну, если вы все этого хотите, то можно, – ответила Мила, – поезжайте!

– А потом, когда ты приедешь в город, ты нас найдёшь? – добавила Зина извиняющимся тоном.

– Конечно, найду! – ответила Мила. – Надо только метку на всех на вас поставить.

– Какую метку? – испугалась Зинка. – Это не больно?

– Не больно, не больно, – ответила Мила, – приходите все на прощальный ужин.