Анна Никитина - Супруга Короля. Викканский роман Страница 7

Риана переплела пальцы, пряча дрожь в руках. Кровь отхлынула от её лица, и горло перехватило. Менестрель пел и всё это время смотрел на неё. Уж не хотел ли он предупредить её о чём-то? Уж не просил ли её быть осторожнее, чтобы никто не узнал, чьи Дороги звали её? Или он говорил, что ей, ведьме, было небезопасно здесь? Его песня была обращена к ней, и это пугало, хоть она и не могла до конца расшифровать смысл послания.

Её мысли прервал Вальтен. На последних аккордах он вскочил со своего места и гневно воскликнул:

– Как ты смеешь?! Как ты смеешь исполнять одну из этих песен, глупый музыкантишка?!

Все затихли.

– Прости, мой благородный король, но это ведь не запрещённая песня, – негромко проговорил менестрель, но в его взгляде не было настоящего раскаяния. – Это ведь тоже история Кемрана.

– Я прикажу переломать тебе пальцы, чтобы ты не смел исполнять ничего подобного при гостях из Валлы!

– Не надо, мой лорд, – вмешалась Риана, кладя ладонь на руку короля. – Он не сделал ничего дурного. В Валле тоже знают о Фейри Двора Оживших.

Её голос был мягким, успокаивающим, но за мягкостью крылась решительность.

– Его глупая побасенка опечалила тебя, моя леди, – уже спокойнее возразил Вальтен.

– Просто мысли унесли меня далеко, мой лорд. Не причиняй вреда этому талантливому менестрелю. Если я смею просить тебя, пригласи его в замок на нашу свадьбу. Пусть его чудесные песни станут мне подарком.

Холод стали в тёмных глазах Вальтена сменился удивлением. Нехотя он кивнул и перевёл взгляд на менестреля.

– Будь благодарен будущей королеве за столь высокую честь. И будь осмотрительнее впредь. Я не прощаю промахов дважды.

Менестрель глубоко поклонился – больше Риане, чем королю.

Вальтен жестом велел продолжать веселье, и дальше ужин протекал как ни в чём ни бывало.

10

Светоч Матери лил своё серебро – мягкое, целительное. Деревья с густыми раскидистыми кронами отбрасывали длинные тени. Обычно Риана очень любила таинственные ночные тени, но сейчас она так растревожила себя тёмными мыслями, что они впервые казались ей зловещими. Что-то поджидало её в Кемране – что-то недоброе и опасное – но она никак не могла выйти на след этой беды, понять, откуда та могла придти. Её мучили мысли о Дворе Оживших Кошмаров и о Подменышах. «Часть истории Кемрана», – сказал менестрель. Эту песню он пел для неё, рискуя навлечь на себя гнев Вальтена. Но почему Вальтен так сильно разгневался?

Разувшись, девушка с наслаждением шагнула босыми ногами на траву и прошла в глубину сада. Ей очень хотелось в лес, но попасть туда из городка незаметно, не наводя чар, она не могла – это ведь была жизнь, а не сон. Остановившись под каким-то деревом, она закрыла глаза и настроилась, вслушиваясь в течение крови земной, но голос древнего волшебства здесь был почти неуловим.

«Неужели даже в Священные Дни всё здесь так же молчаливо? – с тоской подумала принцесса. – Если так, то неудивительно, что кемранцы любят посещать Валлу во время Праздников».

Тихий звук шагов заставил её насторожиться. Риана не стала тратить силы и наводить чары, способные отвести взгляд, а просто затаилась в тенях. По кажущейся серебристой траве шёл человек. В неверном свете луны она различила его черты – это был менестрель. Он не мог видеть её, но, похоже, почувствовал её присутствие, потому что заговорщически улыбнулся и прошептал:

– Сдаётся мне, сон в эту ночь миновал не только меня.

Принцесса выскользнула из теней, и менестрель учтиво поклонился ей.

– Моя благодарность не знает границ, милосердная леди.

Девушка покачала головой.

– Мне было жаль твои танцующие руки и волшебство прекрасной музыки, которое ты ткёшь. Как тебя зовут?

– Тиллард, моя леди.

– А я – Риана из Валлы, – она испытующе посмотрела на него. – Ты рисковал, Тиллард. Зачем?

– Затем, что мне кажется, принцесса Валлы найдёт в Кемране совсем не то, что ожидает.

– Ты знаешь, чего я ожидаю?

– А ты знаешь, моя леди Риана? – в темноте его зелёные глаза мистически сверкнули, как у кошки. – Ты знаешь, что ты несёшь с собой?

– Волшебство моей земли.

– О да! С этим никто бы не посмел спорить! – он тихо рассмеялся. – Поистине, ты несёшь с собой волшебство.

Риана вздохнула.

– Я тоже люблю сказки, Тиллард. В моих сказках полно загадок даже для меня самой. Но хотя бы некоторые из них нужно раскрывать. Боюсь, я не понимаю до конца, что ты хотел сообщить мне через сказку о Дворе Оживших Кошмаров.

– Некоторые вещи лучше оставлять недосказанными, моя леди. Не обо всём безопасно говорить в Кемране, и это я хотел показать тебе.

Девушка отвела взгляд, но потом всё же не справилась со своим любопытством.

– Ты так поёшь о них, словно бывал там когда-то, – осторожно сказала она. – Ты споёшь мне ещё о Фейри и о Дорогах Ши?

Менестрель склонил голову, проницательно глядя на неё.

– Нити, из которых я плету некоторые свои песни, подобны звукам и оттенкам, которые ты приносишь для своих сказок, принцесса.

Девушка побледнела.

– Ты знаешь… – выдохнула она.

Тиллард пожал плечами и лукаво улыбнулся ей.

– Но мало ли, что знаю я? Песня остаётся всего лишь песней, до тех пор, пока кто-то вдруг не возьмётся искать её корни. К счастью, наш благородный король – не менестрель, но о корнях некоторых песен знает и он. Нужно лишь быть осторожнее, выбирая балладу для исполнения. Впрочем, я не мог не рассказать хоть немного о том, что скрыли другие.

– Что от меня скрыли?

– Ах, не спрашивай меня раньше времени, моя будущая королева, – с грустью ответил менестрель. – Лучше я сотку для тебя новые песни, чтобы увидеть сияние волшебства в лесных омутах твоих глаз. И пусть мне не под силу снять твои оковы, возможно, мне удастся сделать твою жизнь в земле печали чуть более радостной.

С этими словами он поклонился ей и развернулся, чтобы уйти.

– Постой! – воскликнула Риана, у которой были ещё сотни вопросов.

Но Тиллард только полуобернулся, приложил палец к губам, кивнув в сторону трактира, и быстро зашагал прочь. Должно быть, он боялся, что кто-то мог заметить их.

11

Впереди показалась столица и огромный замок из тёмно-серого, как здешние приморские скалы, камня. На серебряных шпилях башен гордо реяли знамёна с гербом Кемрана – изумрудным деревом с пышной кроной и разветвлёнными корнями.

Как же велика была радость Рианы, когда она увидела заповедный лес, так похожий на тот, что был знаком ей с детства! Огромные древние деревья подступали к плодородным полям за городскими стенами и широкой степенно несущей свои воды реке. Столица раскинулась на холмах, за которыми уже простиралась бескрайняя гладь седого моря.

Кемранские кони почуяли близость дома и значительно ускорили шаг. Коням из Валлы передалось их радостное беспокойство и, не отставая, они понесли своих всадников, готовые поспорить с ветром в скорости. Риане казалось, что они буквально летят над равниной в ждущие объятия города, распахнувшего перед ними высокие узорчатые ворота.

Никогда в Валле её не встречали так тепло и радостно, как здесь. Как ни сдержанны были по природе своей кемранцы, их ликование было искренним. Они возлагали на свою будущую королеву большие надежды и всеми силами пытались показать ей, как желанно было её прибытие. И только жрецы Отца во главе со старым мудрецом Сотаром приветствовали её более скупо, чем прочие. В их взглядах Риане почудилась подозрительность, и невольно она вспомнила песню менестреля, а потом и то, как побаивались её в Валле.

А ещё принцессу удивило, что она не встретила ни одной жрицы Матери. Хотя она и слышала, что Бога в Кемране чествовали более открыто, чем Богиню, полное отсутстие жриц всё-таки показалось ей очень странным. По традиции ритуал соединения жизней должны были вести жрец Отца и жрица Матери, передающие благословение обоих Богов Мира, но в Кемране эта церемония почему-то проходила иначе.

В большом центральном Святилище Бога и Богини, где ярко сияло изображение Отцова Огня и оставался в тенях одинокий трёхликий Светоч Матери, старый Сотар и его жрецы засвидетельствовали клятвы Вальтена и Рианы и дали им благословение Отца Мира. Сотар соединил руки правителей и вручил им кольца из странного красноватого металла. И хотя сердце девушки было полно радости, когда лорд её сердца нежно надел обручальное кольцо ей на палец, ей показалось, что рука на миг онемела. Кольцо было тяжёлым и немного жгло, но она не подала виду.

Хмурым взглядом Сотар смерил её амулет – изображение Бога и Богини, переплетённые в знаке древнего волшебства, герб Валлы. Отозвав девушку в тень, старый жрец прошептал:

– Ты более уязвима здесь, моя королева. Твоё волшебство притянет к тебе нежеланное внимание тех, кого мы не вспоминаем всуе. Прими от меня этот скромный дар, и пусть он защитит тебя в Кемране.