Михаил Полынов - Месье. Мошенник. Дон Жуан. КНИГА ПЕРВАЯ Страница 7

Кругом всё билось и разбивалось. Свисты пуль звучали в зале. Женщины кричали, визжали, а то и дело падали в обморок. Мужчины подхватывали их на руки и направлялись к выходу.

Дикарь, заарканив Дон Жуана, поскакал в сторону кухни, после чего исчез. Селифан укрылся за шторами до появления полиции, которая как всегда приезжала с большим опозданием. И по приезду разгуливая по всему клубу, допрашивала присутствующих и служащих о происшедшем.

*****

Дон Жуан сидел вместе с дикарём на одном коне, пулей неслись во тьме города. Они неслись с какой-то сверхъестественной скоростью. И двух минут не прошло, как после ворот клуба они были ослеплены огнями на Театральной площади. Ещё несколько минут, и вот какой-то тёмный с покосившимися тротуарами, где Дон Жуан чуть не слетел с коня, переулок. Опять освещённая магистраль107 – улица Троповшина, потом переулок, потом Гвардейская и ещё переулок, унылый, гадкий и скупо освещённый. И вот центральный порт, где они окончательно остановились.

Дон Жуан слез с коня, и дикарь протянул ему жёлтый и белый конверт, сказал:

– В белом конверте билет и деньги, на этот пароход, – указывая на не большой грузопассажирский пароход. – А в жёлтом – послание, которое ты должен передать. Будь осторожен, – после чего, он скрылся с порта, а Дон Жуан, взяв пакет, направился к трапу108.

Пароход миновал Центральный порт, и сразу река – Гу̀берн, сделалась шире, раздольней, а высота берегов пошла на убыль.

*****

Вернёмся в клуб, где после всего, Селифан находился в своём кабинете сидя за столом.

У него всё ещё кружилось в голове о происшедшем час назад, и о том, что случилось с Дон Жуаном. Вдруг ни с того ни с чего, чувствуя мурашки в спине, Селифан оглянулся почему-то на окно за своей спиной. Через окно он увидел, как большая серая птица села на ветку клёна, судя по её большим глазам, это была сова. Ветка закачалась. Птица угухнула и улетела. Сквозь редкие и ещё слабо покрытые зеленью ветки клёна, виднелась луна, бегущая в прозрачном облачке. Почему-то приковавшись к ветвям, Селифан смотрел на них, и чем больше смотрел, тем сильнее и сильнее его охватывал страх.

Сделав над собой усилие, Селифан отвернулся наконец от лунного окна и поднялся. И теперь он думал только об одном – как бы ему поскорее уйти из клуба.

Он прислушался: здание молчало. Селифан понял, что он давно один во всём втором этаже, и неодолимый детский страх овладел им при этой мысли. Он без содрогания не мог подумать о том, что ему придётся сейчас идти одному по пустому коридору и спускаться по лестнице. Он кашлянул, чтобы хоть чуточку подбодрить себя. Кашель вышел хрипловатым, слабым.

А, тут ещё зевая, визгнул неожиданно из-под кушетки, коричневый бульдог – Фартес, что вызвало дрожь в Селифане. Но окончательно его сердце упало, когда он услышал, что в замке двери тихонько поворачивается ключ. Вцепившись за левую сторону груди: влажными, холодными руками; Селифан чувствовал, что, если ещё немного продлится этот шорох в скважине, то его сердце не выдержит.

Наконец дверь уступила чьим-то усилием, раскрылась, и в кабинет бесшумно вошёл странно одетый человек…

Селифан рухнул в кресло, потому что ноги его подогнулись. Набрав воздуха в грудь, он улыбнулся, после чего его веки скрыли глаза, и голова, скатившись, повисла.

Тёмный силуэт шёл, как идут на сцене знатные бояре109, как какой-нибудь князь, окружённый почтительной челядью110. И тут из-под кушетки выскочил с оглушительным лаем Фартес. Он пришёл в ярость, чувствуя запах постороннего, его прозрачные янтарные глаза вспыхнули колючей искрой собачей ненависти, кожа складками собралась на загривке, упругие ляжки напряглись перед прыжком…

Глава 3

Филёр111

Новый день в столице начинался как с неблагоприятной погоды, так и с неблагоприятных известий и новостей.

На первых страницах всех газет, было изложено о вчерашнем происшествии в клубе «Золотой телёнок». А к полудню, возвращаясь к этой теме, по радио станциям известили о смерти директора клуба месье Селифана, что взбудоражило местных властей.

Мэр Освальд собрал всех чиновников, кого счёл нужным, излагая своё не довольствие, обвиняя чуть ли не всех подряд.

– Это, что же такое происходит? – Говорил стоя мэр. – Сначала смерть месье Бартела, затем нашествие на клуб, а после ухода полиции, которая только покинула клуб, покушение на месье Селифана. Исчезновение месье Дон Жуана, что ещё мне ожидать? Я ко всем вам обращаюсь! Что вы уставились на меня как бараны, или вам нечего сказать?

Тишина. Лишь пишущая машинка подьячего добивала последние слова мэра. Шестнадцать сидящих за столом человек тупо смотрели на мэра. Дзинь, раздался звук машинки и словно сигнал сработал для них, тут же загалдели. Мэр рухнул в кресло и, оглядывая всех присутствующих диким взглядом, в мыслях спрашивал себя, – «О чём это они? Что они мелют?». Затем он глянул на песца, который в панике пытался записать каждого.

Чик, чик, чик… Дзинь, дзинь, дзинь…

Звучало около десяти минут. Мэр ещё раз оглянул галдящих чиновников. Встал. И не спеша, направился к подьячему. Остановившись около него, Освальд, вчитываясь в писанину, держа в руках струящуюся бумагу, от злости закипал. Его лицо до ужаса покраснело.

– Вы что издеваетесь!!! – Криком вырвалось из него.

Все тут же заткнулись. Мэр, вырвав струившиеся лист из машинки, стал небрежно его сворачивать.

– Теперь вы у меня попляшите. Я научу вас думать, – говорил мэр, подойдя к столу и достав конверт, куда убрал свёрнутую бумагу, – заклеив, воскликнул. – Депеша его высочеству! Все свободны.

Услышав эту фразу, песец тут же соскочил со стула и, взяв конверт, направился к выходу.

– Как это все свободны? И какая ещё депеша его высочеству, – возмутился главный городской судья112 Дубовкин.

– Вот и я про тоже, – поддакнул полицеймейстер.

– Это мне депешу писать надо! – Воскликнул Энлон Менштон, ответственный за научное развитие страны.

– Кому писать, так это мне! – Туда же влезла агрономша Диана Землякова.

– Да что вы говорите, депешу должна писать я, – сказала социальный113 работник Лаура Игнатьевна.

– Я вижу, что вас мне отсюда сегодня не выгнать. Ну так ладно, хоть в чём-то от вас будет польза. Пишите, пишите все депешу… Конечно, какой мы здесь вопрос решим. И для чего мы здесь собираемся? Сидели бы дома, да и писали его высочеству депеши, – возмущался мэр.

После его речи все принялись писать депеши.

Вернёмся к нашему подьячему, который, промчавшись через «Часовую площадь» и запинаясь по лестницы, достиг кабинета его Высочества.

– Депеша его Высочеству, – сказал подьячий, обращаясь к секретарю.

– Положите вон туда, – сказал секретарь, указывая на тележку, подобной в мэрии, в которой уже находилось несколько таких же конвертов, то есть депеш.

Пётр Штатс взглянул в тележку, где тут же расстрелял глазами графу отправителей, посланий. Один был с военно-морских сил, другой из военного комитета, а третий просто подписан Джага Понт. «Джага Понт», – повторил про себя писарь и, развернувшись, покинул замок.

По дороге в мэрию, а это вновь через «Часовую площадь», Пётр Штатс то и дело, что натыкался взглядом на гонцов114 с пакетами, то есть депеш. Столько депеш в один день? Весьма подозрительно, а, впрочем, чему здесь удивляться! Нормальное явление, если есть на, то причина.

*****

И вот с ново дворец…

В это время уже было темно, а на небе показалась луна.

В одном из залов дворца, собрались в столь поздний час: мэр Освальд, комендант115 Петрухин, главный директор государственного банка116 Киф, главный городской судья Дубовкин, полицеймейстер Григорий Ятом, квартальный117 центра Геннадий Зюдкин, дипломат118 Дорг Доби, а также директор научного центра Энлон Менштон. Ну и конечно его Высочество…

Каждый входящий пытался усесться ближе к королю, но его Высочество, замечая это, уведомлял, что два справа и слева места, не занимать!

В комнате царила таинственная тишина в ожидание кого-то ещё.

Отворилась дверь и с сопровождением эха шагов, к сидящим приближались четыре человека в военной форме. У каждого в руках был чёрный портфель, а их форма, подчёркивала высокий статус в звание. Точнее, это были два адмирала119 и два генерала120. Подойдя к столу, они, поклонившись, уселись подле короля.

– Господа, – говорил король, указывая на каждого представляемого рукой, – хочу вам представить наших, отважных военно-командующих. Слева от меня адмирал Манилов, рядом с ним генерал Феймст. Справа – генерал Фёдорович, а рядом – адмирал Бегушкин. Для начала выслушаем наших военных.