Башмак против золотого - Дмитрий Юрьевич Сычёв Страница 7

– Отгар Хирсст. Так меня зовут.

– Да плевать мне, как тебя зовут. От этого знания толку, как от лошадиной кучи. – Мёрд громко хохотнул. – Ты тут единственный дварф, так что не бзди, не перепутаем. Если слышишь это слово, будь уверен, это к тебе. Что там про след?

– Скоро. – Отгар оглянулся назад на большой отряд за его спиной. Двадцать три человека, вооруженных и одоспешенных. – Я же не знал, что вы настолько медленно ходите по горам. Пришлось изменить маршрут.

– Ты ничего не говорил про изменения. – мозолистая ладонь Мёрда легла на меч. – Пальцу это не понравится.

– Час. Через час ты увидишь следы, а если нет – руби мне голову.

– О, нет. Так просто ты не отделаешься, дварф. Если что-то пойдёт не так, нас с тобой ждут часы и часы развлечений. Я слышал, что вы крепкие орешки. Мне было бы интересно раскусить такой. – Мёрд сильно хлопнул по плечу Отгара. – У тебя час.

Пружинистой походкой человек ушёл вперёд, и Отгар опять остался в относительном одиночестве. Пара головорезов, идущих в нескольких шагах позади него, не в счёт. Плевать на них, думать они совершенно не мешали.

Двадцать три человека. Больше, чем половина из тех, кто выжил после нападения на обоз. Многочисленная шайка. Палец отослал остальных с награбленным куда-то в одни им известные логовища. Самый сброд, хуже всех вооруженный и почти не имевший доспехов, ушёл.

Остались лучшие, покрытые шрамами и кольчугами, с суровыми лицами, а некоторые и с неплохими мечами. Можно сказать, ветераны. Вот только ветераны чего? Дорожных разбойничьих нападений? Отгар презрительно сплюнул на камни под ногами. Однако этого хватило, чтобы Оттир остался гнить в предгорьях вместе с бедолагами из обоза, а сам Отгар вышагивал по горам, окруженный этими мерзавцами.

Дварф глубоко и тяжело вздохнул, отчего рёбра охватила боль. Расклад был очень плохой.

Бальгур мёртв. Его тело Отгар видел на злополучной стоянке обоза. Серьёзный и основательный дварф нашёл свою смерть со стрелой в шее и разрубленным лицом. Капюшоны плохо защищают от стали.

Оттир мёртв.

Дварф поморщился и с ненавистью посмотрел в спины Пальцу и Мёрду, шедшим в десятке шагов впереди. Затем взгляд переполз на собственные руки, нестерпимо ноющие и едва отмытые от крови Оттира, хотя Отгар готов был поклясться, что ещё чувствует её, горячую и липкую.

Осталось пятеро. Пятеро против двадцати трёх.

Палец. Взгляд снова ожёг маячившую впереди спину, но человек этого не заметил. Если бы проклятья и ненависть убивали, то этот головорез уже давным-давно закончил бы свой путь. Но вместо этого он бодро вышагивал впереди, о чём-то негромко переговариваясь с Мёрдом.

Палец был знаменит в этих землях. Единственный, кто умудрился не попасться ни одного раза за более чем пятнадцать лет. Его боялись идущие в обозах. Его имя произносили шёпотом и опасливо оглядывались в придорожных тавернах. Любая информация о его шайке очень дорого стоила. Местные власти обещали увесистый кошелёк за любые сведения о нём, но дураков не находилось или же их больше никогда не находили. Несколько лет о нём ничего не было слышно, особенно оптимистичные уже решили, что тот сгинул. А Палец – вот он…

Левая-правая. Левая-правая.

***

– Смотри-ка, дварф не соврал. – Палец широко и тепло улыбнулся. Отгар поймал себя на мысли, что тот выглядел очень приятным и доброжелательным человеком, если бы не его дела.

– Так мы уже скоро твоих дружков догоним, свидитесь, выходит. Прыткие, пёсьи дети, хоть и коротконогие. – Мёрд выглядел довольным и расстроенным одновременно.

Отгар стоял и тупо смотрел на небольшое кострище. Мысли не находили себе места в голове старого дварфа, вместо этого кружили беспорядочным хороводом. Он не мог сконцентрироваться ни на одной. Серые камни под ногами, тяжёлое низкое небо над головой и растущая чёрная яма где-то в груди.

Угли уже успели остыть. Они были здесь часов двадцать назад или чуть больше. Кострище. А это значит, что они останавливались, если не на ночлег, то хотя бы просто для того, чтобы отдохнуть или перекусить чего-то горячего. Деревьев вокруг почти не было, но для пяти путников и одного котелка топливо нашлось.

Они останавливались.

Отгар поморщился. Видимо, погони они не ждали и решили, что это просто шальная шайка мужичья на обоз полезла и всё осталось позади.

– Они останавливались, – словно прочитав мысли Отгара, задумчиво протянул Палец, – это хорошо. Значит они не знают, что мы идем за ними.

– Первый взнос в свою шкуру ты сделал, а, дварф? – Мёрд хлопнул Отгара по плечу.

Дварф с нескрываемым отвращением дёрнулся в сторону. Человек громко расхохотался.

– Ну, будет тебе, не серчай. Я думал, мы с тобой уже добрые друзья.

Выродок, как про себя прозвал его Отгар, сидел и ворошил в кострище топориком, которым вчерашней ночью рубил пальцы. Вскоре он встал, прошёлся немного вокруг бывшей стоянки и указал этим самым топориком направление.

– Значит, туда. – Палец повернулся к Мёрду. – Время уходит, выступаем.

– Нет. – Отгар с усилием оторвал взгляд от Выродка. Он был настолько отвратительным в глазах дварфа, что необъяснимым образом было тяжело на него не смотреть.

– Что значит «нет»? – глаза Пальца опасно сузились, а Мёрд довольно заулыбался. В этой улыбке легко читалось: «А вот и глупость, дварф. Скоро будет потеха». – Живо говори, почему нет?

– Мы пойдём по-другому. – Отгар смотрел куда-то сквозь Пальца и с трудом выталкивал слова из горла. – Вы медленно ходите по горам, к тому же впереди будут открытые участки. Если нас увидят, мы никогда их не догоним. Неоправданный риск. Мы пойдём более коротким, но менее удобным путём. Я знаю эти горы лучше, чем они, и уж тем более лучше, чем вы. Я обещаю, мы сократим отставание вдвое ещё до следующего утра.

Палец холодно смотрел на Отгара, и у того всё сжалось внутри. Хотелось верить, что в его собственном взгляде осталась твёрдость, но Отгар не поставил бы на это и драного сапога. В итоге он сдался, отвёл глаза и посмотрел на остальных.

Снова неприкрытая издёвка и вызов Мёрда. Рука нежно поглаживает рукоять меча, глаза внимательно наблюдают за Отгаром из-под растрёпанных горным ветром грязных волос.

Снова тлеющее безумие и предвкушение Выродка. Тот вообще никогда не говорил ни слова, и Отгар даже не знал, как звучит голос этого человека. И не хотел бы знать этого никогда. В голове всплыл звук глухого удара топорика по дереву и вид разлетающихся пальцев, чудовищно неправильный, но очень крепко въевшийся в память.

Снова увеличилась чёрная яма в груди. Оттир…

– Ладно,