Поль Монтер - Джулиан Страница 8

– Да, дорогая, – улыбнувшись, ответил герцог, – мой облик меня не разочаровал.

Женщина с материнской нежностью продолжала гладить его лицо и волосы. И вдруг со страхом вскрикнула:

– Ах, сынок, у тебя на шее кровь!

– Оставь, Франческа, я вовсе не ранен, это кровь кого – то из двоих простофиль, что ловко заманил ко мне шевалье. – Бросил Джулиан.

Бруно вновь уважительно посмотрел в сторону Лорана и молча поклонился. Эрик чувствовал себя все лучше и лучше оттого, что впервые в жизни нашлись те, кто оказывает ему уважение и почести. Женщина заботливо вытерла кровь с шеи хозяина, казалось, она готова часами стоять возле него в надежде проявить заботу.

– Что с тобой приключилось, Бруно? – С любопытством спросил герцог.

Мужчина криво усмехнулся и, развязав тесемку блузы, обнажил грудь, покрытую страшными ожогами до самой шеи.

– Меня сожгли на костре, хозяин.

– А ты, Франческа?

Женщина присела в поклоне и расстегнула несколько пуговиц своего глухого платья.

А меня повесили на рыночной площади. – Произнесла она, отвернув воротник платья. На ее шее виднелась багровая полоса от петли.

– Как прискорбно, что вы пострадали за преданность, ну теперь вы со мной, стало быть, ваши мученья окончились. – Усмехнулся Джулиан. – А теперь к делу, я чувствую, что солнце уже поднялось, я устал и хочу отдохнуть, первое время мне будет немного не по себе под солнечным светом, но это скоро пройдет. Пока же мы станем устраивать пирушки после заката, а наш дорогой Эрик позаботится, чтобы дом был полон гостей. Бруно, будь добр, отведи этого славного юношу в спальню и помоги ему переодеться, его одежду осталось лишь вышвырнуть прочь, наш шевалье слишком хорош, чтобы носить дешевые тряпки и рваные башмаки. Затем ты отвезешь его в город.

– Как прикажете хозяин. – Кивнул слуга. – Следуйте за мной, господин Лоран.

Эрик, покраснев от стыда, направился за своим провожатым, но герцог внезапно окликнул его:

– Постой, мой дорогой, я позабыл кое – что важное, вообрази только, от усталости я чуть было не оставил тебя без гроша! – С этими словами он протянул юноше огромный тяжелый кошель.

Растерявшись, Лоран принял деньги и тотчас едва не выронил их, не ожидав такого веса.

– Джулиан! Тут слишком много! – Вытаращив глаза, воскликнул он.

Бруно и герцог рассмеялись, а Франческа ограничилась скромной улыбкой.

– В отличие от твоего прежнего покровителя, я щедр к своим подданным, дорогой. – Вновь очаровательно улыбнувшись, проворковал герцог. – Бери, ты это заслужил.

Бруно и Франческа одобрительно закивали, и Лорану осталось лишь поклониться и поспешить за слугой герцога.

Мрачному Бруно пришлось запастись недюжинным терпением – стоило Эрику оказаться в гардеробной и услыхать, что он может выбрать все, что приглянется, юноша едва не потерял голову. Но в страхе показаться жалким бедняком, что отроду не носил приличного платья, Лоран окинул взглядом костюмы и, придав лицу выражение легкого равнодушия, произнес:

– Бруно, я буду вам весьма признателен, если вы поможете подобрать костюм, соответствующий моему положению.

– С удовольствием, сеньор. – Почтительно поклонился слуга и, бросив беглый взгляд на юношу, тотчас сделал выбор. – Если не ошибаюсь, Эрик, ваш покойный отец носил титул шевалье?

– Совершенно точно. Вы очень прозорливы.

– Еще бы, – довольно усмехнулся слуга.

Через полчаса молодой Лоран чуть было не вскрикнул от радости, словно мальчишка. Отражение в зеркале доставило ему такое счастье, что не стыдись он своей радости, проторчал бы возле него до ночи. Ему и впрямь необыкновенно шла новая одежда. Бархатный камзол темно – зеленого цвета, украшенный тонкой серебряной нитью, батистовая блуза с пышными кружевными манжетами, мягкая шляпа из дорогого фетра с массивной брошью, и в довершение – расшитая перевязь. В последний момент он без всякого сожаления отставил в сторону башмаки с серебряными пряжками и натянул высокие сапоги, в точности как у хозяина дома. Богатый наряд чудесно оттенял его тонкие правильные черты, ровную молодую кожу и нежный румянец на скулах.

– Восхитительно, сеньор Эрик! – Воскликнул Бруно. – Думаю, господин Джулиан одобрит ваш выбор. Если пожелаете, я могу упаковать еще несколько костюмов с собой.

– Благодарю, но я не в лавке и не собираюсь злоупотреблять щедростью господина герцога. – Высокомерно ответил юноша.

В мрачных глазах слуги промелькнуло одобрение.

– Как вам будет угодно, сеньор. Тогда мы можем отправляться в дорогу.

– Да, но, должно быть, не дело – уехать, не простившись с хозяином?

– Нет, сеньор, не следует его беспокоить, пусть хорошенько отдохнет и наберется сил, Франческа позаботится о нем.

– Не сомневаюсь, глаза этой женщины сверкают от счастья при виде герцога. Кто она, Бруно? Должно быть, приходится Джулиану родней?

– Нет, господин, Франческа была его няней. – Скупо ответил слуга.

Эрик понял, что расспрашивать дальше не имеет смысла, взгляд слуги красноречиво говорил о бесполезности попыток разузнать лишнее.

Каким милым и прекрасным показался Лорану обратный путь! Ведь теперь он ехал в богатом экипаже, удобно расположившись на стеганом диванчике с кучей расшитых подушек. Это не жалкая повозка, что подпрыгивает на каждой выбоине и доводит седока до тошноты долгой тряской. Шевалье то и дело высовывал голову в оконце и готов был улыбаться каждому дереву вдоль дороги. Но когда навстречу стали попадаться скромные повозки и крестьянские телеги, и возчики, сняв шляпы, кланялись знатному сеньору, Эрик выпрямился и прикусил губу до крови. Ну и дурак же он! Столько времени мечтать о достойном положении, и получив его, вести себя, словно паршивый безродный голодранец, которого шутки ради обрядили в богатое платье. Хорошо, что Джулиан не видел дурацкое выражение на его лице. Вот уж кто умеет показать знатное происхождение, в каждом жесте герцога сквозит отличное понимание своего титула. Надо собрать всю волю в кулак и воспринять перемены как должное.

Но Лоран вновь испытал жгучий стыд, когда экипаж свернул на узкую улицу бедного квартала. Бедняга готов был идти пешком, лишь бы оставить слугу в неведении о жалком жилище. Но Бруно, не моргнув глазом, подвез его к самому дому и шепнул:

– Не переживайте, сеньор, я уверен, что вы сегодня же съедете отсюда в более пристойное место.

Эрик поморщился и кивнул, опершись на руку слуги и выходя из экипажа.

– Сеньор шевалье, – с поклоном произнес Бруно. – Я прощаюсь с вами до вечера, герцог будет весьма рад вашему приезду.

– Я знаю, – ответил Лоран. – И сам с нетерпением стану ждать встречи, думаю, Джулиан не будет разочарован.

– Конечно, сеньор! Особенно, если вы явитесь не один.

Молодой шевалье и слуга обменялись быстрыми взглядами, в которых таилась усмешка заговорщиков.

Бруно вновь отвесил почтительный поклон и, взобравшись на козлы, отправился прочь.

Эрик надменно прищурил глаза и с брезгливой жалостью толкнул дверь жалкого дома.

– Силы небесные! – Раздался скрипучий и возмущенный возглас дяди. – Где ты шатался так долго? Вообразил, что сможешь не являться ночевать по своему желанию? Это порядочный дом и в нем нет места гулякам и пьянчугам, да развратникам, что всю ночь сидят в трактире! Еще один такой проступок – и я прогоню тебя взашей!

– Закройте рот, как же мне надоело слушать ваш противный голос, старый ханжа! – Дерзко произнес Эрик. – Я и так собирался покинуть это убогое место и зашел лишь за своими бумагами.

Старик задохнулся от возмущения, толком и не разглядев в сумраке прихожей нарядную одежду племянника. Но стоящая рядом старуха служанка успела обшарить каждую деталь туалета шевалье взглядом пронырливой мыши.

– Святая Урсула! Хозяин, глядите – ка, ваш племянник, должно быть, ограбил знатного человека этой ночью. – Бросила она.

– Час от часу не легче! Так ты не явился ночевать и сделался вором?! – Просипел старик, задыхаясь от возмущения.

Единственным желанием шевалье было отвесить по оплеухе и нахальной служанке, и родному дядюшке, но тут с лестницы с грохотом, и перескакивая через ступени, сбежал младший брат.

– Эрик! – Крикнул он, бросившись к шевалье в объятия. – Брат, дорогой мой! Я не сомкнул глаз всю ночь и молился о том, чтобы ты оказался живым! Благодарю, Господи, что дикие звери или разбойники не причинили тебе вреда! Какое счастье, что ты жив!

Глаза молоденького послушника наполнились слезами, и взгляд Эрика потеплел.

– Ну что ты, вот глупый, с чего мне помирать? Я провел ночь в отличном месте, а вовсе не под кустом, как бездомная собака. Как видишь, жив и здоров и, кажется, неплохо выгляжу.

Только теперь Огюст разглядел ладный и дорогой костюм брата и, обернувшись к Буве, укоризненно произнес: