Михаил Князев - Изгнание игвы. Как исправить ошибку магов Страница 9

И сейчас Эдвин был горд тем, что отец наконец-то решил обратиться к нему с чем-то действительно серьезным, и был готов сделать все, что в его силах, чтобы оправдать доверие отца. Но то, что он услышал вслед за столь возвышенным вступлением, сначала обескуражило его, потом рассмешило и, наконец, повергло в мучительную необходимость принятия непростого решения.

Король спросил без всякой видимой связи со сказанным перед этим:

– Эдвин, как ты относишься к герцогине Эльзе? Как к человеку и как к женщине?

Ошеломленный, озадаченный, смущенный принц Эдвин ворочался в своей постели в покоях королевского дворца и никак не мог заснуть. В голове снова и снова появлялся вопрос, на который он не мог ответить: «А как же Елена?» На одной чаше весов лежало блестящее будущее правителя объединенного государства Ольвинии и Илирии, власть и уважение народов и государей, жена – блестящая герцогиня Эльза (Боже мой, моя тетка Эльза! Со смеху умереть!). На другой – веселая портовая девчонка, с которой ему было легко и весело, с которой он плавал и танцевал, безумно целовался. Девчонка, которую он, кажется, любил. Какая чаша перевесит?

Нельзя сказать, что решение далось ему легко, но по истечении бессонной ночи, к утру, оно было принято. Свое решение он оправдывал словами отца:

– Пойми, мой сын. Королям часто не суждено выбирать себе жен. Но возможность любить у них все-таки остается.

«Елена! Я надеюсь, ты поймешь меня. Нам надо лишь немного подождать, и мы снова будем вместе».

И все равно в глубине души он чувствовал себя предателем и подлецом. Как утопающий хватается за соломинку, так и он ухватился за подленькую мысль, что ведь и Елена, как ходят слухи, не без греха. Нет дыма без огня, и у Елены с Антонио наверняка что-то было…

Глава 6. Две сестры. Поклонники Елены

Елена стояла на самом краю скалы, отвесно обрывающейся в море. Привычный холодок восторга и опасности, всегда наполнявший ее грудь перед прыжком, заставлял сердце биться чуть чаще. Ее загорелая фигурка эффектно выделялась на фоне бездонного синего неба. Под ней – неудержимо притягивающая аквамариновая глубина. Окинув прищуренным от яркого солнца взглядом окружающий вид: далекую линию горизонта, море в солнечных бликах, маленькие с высоты рыбачьи лодки, соседние скалы с белой пеной легкого прибоя у подножья, – она глубоко вздохнула, задержала дыхание и оттолкнулась, расправив, как крылья, руки. Ее тело на мгновение зависло в воздухе и… устремилось вниз.

Прыжок – вот истинное наслаждение, вмещающее в себя все три стихии – твердь, воздух и море. Череда ощущений, спрессованных в эти счастливые секунды, наполняла Елену звенящим восторгом: упругий пружинящий толчок от земли, свободный полет птицей в воздухе, пронзительный вход в воду, ее ласковые струи, обтекающие тело и чуть ли не струящиеся сквозь него, и опять парение, но теперь уже не в воздухе, а в трехмерной голубой прохладе воды.

Последнее время это чувство радости жизни, ее полноты, не покидало Елену. Это чувство жило в ней вместе с мыслями об Эдвине. Он возник в ее жизни внезапно, как сказочный принц. Позже, когда она узнала, что Эдвин действительно принц, она даже испугалась. Уж слишком все было похоже на сказку, на счастливый сон, который не мог продолжаться долго. И она боялась, что он вот-вот кончится.

Елене было не привыкать к вниманию мужчин. Она знала, что красива и нравится мужчинам. Она со своим веселым и озорным нравом пользовалась этим – напропалую кружила им головы. Все были влюблены в нее, но никто не мог похвастаться взаимностью. Она лишь смеялась над ними, изредка одаривая шутливыми томными взглядами и невинными поцелуями. Ей доставляло удовольствие это поклонение мужчин, и она крутила ими, как хотела. Удивительно, что при этом никто из воздыхателей-неудачников не обижался на нее.

На Елену, казалось, невозможно было обижаться. Джулия, ее сестра, часто пеняла ей на то, что она так легкомысленно играет чувствами других. Но та, опять же со смехом, отвечала ей:

– Да что ты, глупышка! Они же все отлично понимают, что мы все весело играем. Им хорошо – и мне радостно!

– А ты не боишься, что найдется такой непонятливый, который воспримет твою игру всерьез и влюбится по-настоящему?

– Ну, тогда придется ему объяснить, – рассмеялась Елена.

– По-моему, объяснения в таких случаях не помогают – ты сделаешь человека несчастным.

– Фу, какая ты! Слушай, можно подумать, ты – моя старшая сестра и делаешь мне наставления. А старшая сестра – я. И нечего приставать ко мне со всякими глупостями. Жизнь такая веселая, а ты – о грустном. Брось. Пойдем лучше на Белые Скалы. Я попрыгаю, а ты просто покупаешься и позагораешь.

– Елена, а вдруг ты влюбишься сама, а тот, которого ты полюбишь, посчитает это очередной твоей шуткой, несерьезной игрой?

– Ну уж нет! Пока не собираюсь! А если уж влюблюсь, то в принца! И влюблюсь так, что ему будет не до шуток! – рассмеялась она и выбежала из дверей.

Однако такие не понимающие шуток кавалеры обнаружились довольно быстро, в количестве двух штук. Первым был Антонио Каретха – ее друг и главный соперник в борьбе за титул лучшего ныряльщика в Илирии.

Они знали друг друга давно. Подростками вместе проводили время в море – купались, плавали, ныряли, играли. Антонио был немного старше Елены и выступал заводилой в их компании. Он во всем оказывался немного лучше других мальчишек: лучше плавал, лучше нырял, был сильнее и проворнее. Так что, естественно, он стал лидером в своей компании, а Елену, тогда совсем еще девчонку, он взял под свое покровительство.

Время пролетело незаметно, и Елена превратилась в удивительно красивую девушку. Некоторые, правда, говорили, что у нее слишком широкие плечи. А как же иначе! У хорошей пловчихи, какой она была, должен быть хорошо развит плечевой пояс. Но она была еще и отличной ныряльщицей. Объем легких при нырянии имеет большое значение, и именно он позволил ей стать лучшей, опередив в этом даже самого Антонио, до этого бывшего непревзойденным. Но эти злые языки недоговаривали. Да, у Елены был выдающийся объем легких, но к тому же у нее была поразительно тонкая и гибкая талия, переходящая в изящную линию бедер. Так что, плечи плечами, а все вместе формировало очень привлекательную женскую фигуру.

Антонио действительно долгое время был лучшим ныряльщиком и прославился тем, что умел задерживать дыхание почти на семь минут и установил рекорд по глубине погружения – сто восемьдесят футов. Однажды они своей обычной компанией ныряли за кораллами у скал Сорвино. Глубины там доходили до трехсот и более футов, а самые красивые и крупные ветки кораллов можно было достать только с больших глубин.

Когда Елена вынырнула с одним из таких кораллов, все переглянулись: они-то знали, что на глубинах до ста пятидесяти футов все уже обчищено, и найти там такие просто невозможно.

– Элли (так Елену звали среди своих), ты нас разыгрываешь! – недоверчиво усмехнулся Антонио. – Только я не пойму, где это ты их прятала, – твой купальник для этого явно не годится.

– Тони, если не веришь, можешь нырнуть за мной – там их много!

Они нырнули вместе, Елена чуть впереди, Антонио – за ней. По мере погружения сверкающая лазурная прозрачность воды, пронизанная солнечным светом, незаметно перешла в изумрудную прохладу, а Елена уходила все дальше. Справа от них вглубь, в зеленоватую мглу, уходила скальная стена. Глубина нарастала, и вдруг Антонио почувствовал, что дальше погружаться он не может, что он достиг своего предела, а Елена уходила дальше. «Что она делает, глупая девчонка!» Он стал дергать за веревку, которой они были соединены. Елена обернулась, и он жестами ей показал, что надо подниматься. Она помотала головой и хотела продолжить спуск дальше, но Антонио резче дернул за веревку и начал медленное всплытие.

Когда они вынырнули на поверхность и забрались в лодку, Антонио молчал. Их товарищи непонимающе переглядывались:

– Слушай, Антонио. Мы уже стали волноваться – вас долго не было. Почему пустые?

– Да все нормально, – ответил Антонио и обернулся к Елене. – Как ты себя чувствуешь?

– Не беспокойся. Думаешь, я это первый раз? Ты просто не знаешь, я ведь давно уже ныряю на большие глубины, только одна. Мне было интересно проверить себя.

– Глупая девчонка! Ты ведь могла погибнуть!

– Антонио, ты бы должен был уже заметить, что я уже не маленькая девочка и кое-что понимаю в нырянии, – с укоризненной улыбкой ответила Елена.

Вечером в кабачке «Старик Посейдон», традиционном месте отдыха их компании и своеобразном клубе всех ныряльщиков Ларны, Антонио торжественно снял символическую корону Короля Глубин и надел ее на голову Елены. Корона была великовата новой королеве. Елена лихо сдвинула ее набок и величественно протянула ручку Антонио для поцелуя, и тот шутливо-торжественно приложился к ней.