Генри Барс - Ключевой элемент. Книга 1 Страница 9

Но в этот раз Дима смотреть телевизор отказался – настроение было совсем не то, повернулся на правый бок лицом к стене и моментально уснул, а папа получил возможность нормально посмотреть фильм, слушая звук через оба наушника.

Димке этой ночью приснился сон. Вернее это был даже не сон, а что-то вроде продолжения послеобеденного путешествия в странное будущее, в две тысячи девятый год, где не было СССР, коммунизма и всеми ожидаемого светлого будущего. А было то, что было. Мальчик всё видел, всё чувствовал и запоминал – проживал.

***

«Ну вот, рабочий день, наконец-то закончился, теперь можно выключить компьютер, сходить в туалет и ехать домой», – Дмитрий Александрович свою работу знал отлично, добросовестно выполнял, но совсем не любил. Вообще говоря, он со студенчества считал такое положение вещей нормальным. Работа есть работа, как её можно любить? За то и деньги платят, что человек занимается не тем, чем хочет, а тем, что кому-то нужно. Можно, конечно, привести немалое количество примеров, замечательных случаев, доказывающих неправоту такой точки зрения. Взять хотя бы телеведущих, ежедневно рассказывающих и демонстрирующих на своем примере, как приятно отдыхается на тех или иных курортах. Но всё-таки, это скорее исключения из правил, как известно, подтверждающие само правило. Тем не менее, на своем предыдущем месте работы Дмитрий Александрович на собственном опыте прочувствовал, что работа может приносить удовольствие и быть в радость. Он тогда пришёл трудиться в компанию к своим хорошим друзьям, на новый проект, успешная реализация которого сулила безоблачное будущее всем его участникам и, конечно же, руководителям, в чьё число Дмитрий Александрович как раз и входил. Однако после первых же серьёзных успехов, достигнутых дружной командой единомышленников, результаты их труда стали пытаться присвоить себе другие, не менее влиятельные руководители. Приходилось с ними бороться, отстаивая свою правоту и своё право, что само по себе не прибавляло энтузиазма, так как люди в их команде привыкли и умели делать дело, а не плести подковёрные интриги, а тут ещё и очередной экономический кризис подкрался как всегда незаметно, не вовремя и не кстати. Короче говоря, пришлось Дмитрию Александровичу в один прекрасный момент поменять место работы. Сам факт, что новая работа нашлась, уже был большой удачей в новых условиях – многие его коллеги просто оказывались на улице без каких-либо средств к существованию. Но на новом месте всё оказалось, как и всегда ранее: рутина, бюрократия, равнодушие, отсутствие каких-либо видимых перспектив. Поэтому и сегодня Дмитрий задерживаться на работе не стал, просто не видел в этом особого смысла.

Выйдя из офиса, Дмитрий Александрович вдохнул полной грудью тёплый летний московский воздух. На работе не выключались кондиционеры, поддерживая температуру воздуха в районе двадцати градусов, поэтому столичная жара и духота в первые несколько минут после выхода из офиса казались даже приятными. Из пиццерии напротив вышла женщина и зашагала по направлению к Остоженке. Что-то в ней показалось Дмитрию Александровичу смутно знакомым. Она сделала несколько быстрых и лёгких шагов, остановилась, обернулась, как будто вспомнила что-то. Взгляд её грустных глаз остановился на Дмитрии – последовал краткий миг узнавания, и вот на её лице уже светится улыбка.

– Димка, это ты что ли?

Дмитрий Александрович хотел было ответить что-то вроде «Э-мм, вряд ли!..» или «Нет, не думаю!», но тут же узнал свою бывшую вожатую Наташу Бельскую, и проговорил предательски дрогнувшим голосом:

– Привет, Наташ!

Они обнялись, причём оба покраснели, как дети, и через пару мгновений уже шли рядом. На Остоженку в сторону метро не пошли, а вместо этого решили погулять по набережной. Эта идея оказалась не слишком удачной, от рёва машин было плохо слышно друг друга, приходилось постоянно говорить громче, почти кричать.

– А ты отлично выглядишь, – Дмитрий не обошёлся без банальностей.

– Да и ты ничего… Чем занимаешься?

– Да так, ничем особенным, вот, в банке работаю… А ты?

– А я не работаю. – Наташа улыбнулась. – Уже заработала…

Дмитрий тоже улыбнулся, вспомнив старый анекдот про грузина, который на вопрос своего друга: «Ну ты как, устроился?», отвечал: «Нэт, пака работаю!»

Дима поглядывал на свою неожиданную спутницу и сам себе удивлялся. Он давно уже не пускался в сомнительные приключения с малознакомыми девушками, бабником и ловеласом себя никогда не считал, хотя и погулял по молодости – в старших классах, в основном, да и в институтские годы – впрочем, как и большинство его товарищей. И тут вдруг эта неожиданная встреча, тёплые объятья, продлившиеся чуть дольше, чем того требовали приличия при обычном приветствии, и какая-то моментально возникшая симпатия. Да и влечение, что греха таить, нахлынуло волной, как в молодые годы. Судя по порозовевшим щекам Наташи и искоркам в её глазах, с ней тоже вполне могло происходить что-то подобное. «Это сколько же мы не виделись? – Димка попытался сосчитать года. Выходило, лет двадцать, никак не меньше. – А вот теперь идём по Москве под ручку, как будто и не расставались всё это время».

– Наташ, а пойдём-ка, посидим в японском ресторанчике, я тут недавно суши распробовал, и теперь вот, кажется, жить без них не могу!

Наталья посмотрела на красивое Димино лицо, вздохнула и, чуть улыбнувшись, ответила:

– Нет, Дим, пойдем-ка мы лучше ко мне!.. Вернее поедем, конечно. Я же не девочка, чтобы ты меня по ресторанам водил. Думаешь впечатление произвести? Да я ведь с детства знаю тебя, как облупленного!

Честно говоря, Дмитрий ещё и сам не понимал, собирался ли он производить на свою старую знакомую какое-то особое впечатление, а вот просто поесть в нормальной обстановке после работы было бы вполне приемлемо, однако предложение и ход мыслей Наташи пришлись ему по душе, и спорить с девушкой он не стал.

Они вызвали такси, сели вдвоем на заднее сиденье и поехали куда-то в район проспекта Вернадского, Дмитрий особо не приглядывался, а адрес, который назвала Наташа, прослушал, если честно. Ему стало вдруг неожиданно хорошо. «Вот почаще бы, побольше случалось в жизни подобных моментов, ведь вероятно только их и можно назвать настоящим счастьем», – думал он, поглядывая на свою спутницу. Правда, объяснить, что же привело его в подобное состояние, у Дмитрия не получалось. Наверняка, в этом удивительном, не свойственном ему резком улучшении настроения сыграла свою роль эта встреча с Натальей, но вряд ли дело было только в этом. Тут присутствовала ещё и перспектива приятного пятничного вечера, сама по себе, вне зависимости от того, что и как в ближайшем будущем сложится у них с Наташей. Ну а завтра наступят не менее приятные выходные – эта мысль каждый пятничный вечер грела душу миллионам московских офисных «рабов». А, возможно, вот эта неторопливая поездка по московским улицам и осознание того, что можно ехать куда угодно и сколько угодно, и тебя никто не хватится, ничего не потребует, тоже внесла свою лепту в его душевный настрой. Со стопроцентной уверенностью Дмитрий ответить себе не мог, да и не пытался все это анализировать и формулировать, сейчас он просто наслаждался жизнью. Судя по тому, что Наташа дремала сейчас у него на плече с едва заметной улыбкой на устах, ей тоже было неплохо.

– Димка, а ведь ты был прав тогда насчёт будущего… – прошептала она, не открывая глаз.

Дмитрий ничего не ответил, просто приобнял Наташу за плечи, а она прижалась щекой к его груди.

Жила Наталья, как оказалось, в одном из спальных районов столицы на пятнадцатом этаже элитного небоскрёба в огромной квартире, занимающей без преувеличения пол-этажа. Жила одна, никакого мужа или сожителя по её словам не было. Зайдя вместе с Наташей в просторный коридор её квартиры, размерами больше напоминающий холл банковского офиса, Дмитрий поначалу даже почувствовал что-то сродни робости – к таким жилым пространствам и роскошным условиям он не привык.

Они прошли на ультрасовременную кухню, и Дмитрий по предложению хозяйки расположился в удобном кресле около стола с толстой прозрачной столешницей. Занявшись приготовлением чая, Наташа рассказала Дмитрию, что её дед, царство ему небесное, оказался на редкость мудрым человеком. На их с внучкой счастье, он в конце восьмидесятых годов, в эпоху кооперативов и хозрасчёта, взял в долгосрочную аренду, а позже и вовсе оформил в собственность огромные склады в Подмосковье, истратив на сие мероприятие все свои сбережения и задействовав многочисленные связи. А вот когда в годы расцветающего капитализма в районе этих складов стали возводить огромные сетевые гипермаркеты и перевалочные пункты для дальнобойных фур, цена на дедушкины помещения возросла тысячекратно. Однако дед продавать недвижимость не спешил, а зарабатывал себе на хлеб с икрой, сдавая складские помещения в аренду. Бизнесом занимался управляющий, бывший дедов ученик, так что сам дед мог свою голову всякой ерундой не забивать, а путешествовать, сколько душе угодно. А после его безвременной кончины весь бизнес перешёл по наследству Наталье, которая быстро избавилась от него, продав за полцены. Вырученных средств вполне хватало и на элитное жилье, и на машину, и на периодический отдых на теплых островах, и на пресловутый хлеб с икрой. Дмитрий почему-то не совсем верил в эту чудесную историю эпохи первоначального накопления капитала, точнее в её удивительную гладкость и беспроблемность, но, чёрт возьми, он же не следователь, чтобы задавать подруге детства уточняющие вопросы, рискуя поставить её в неловкое положение. И так ясно было, что и дед непростой, и связи у него весьма интересные, и дела деда в лихие девяностые скорее всего были не менее лихими. А он сейчас может этого деда только мысленно отблагодарить – и за безбедную жизнь Наташи, и за возможность провести пятничный вечер в этой приятной обстановке.