Станислав Сметана - Мечта

Мечта

Станислав Сметана

© Станислав Сметана, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Оффтоп 1. Барселона – Прага, 9 a. m

Иногда кажется, словно этот мир создан для меня. Что меня ждут чудеса, являющиеся результатом моих добрых дел и моей позитивной сущности.

А иногда большая чёрная дыра засасывает меня внутрь. Там нет различий в датах и возрастах. Там есть различие в цвете.

Подо мной летит другой самолёт. Есть ли возможность игнорировать его? Наши круглые пушки смотрят вниз, но… самолёт улыбается. Мы снова не готовы к завоеванию мира. Мир снова слишком добр к нам.

Где я теперь? Вероятно, это новый край – край прежде неизведанных ощущений. Сколько нас здесь?

Я лечу над морем, но его не видно. Всё в облачности. В самолёте всего три человека, и я не расстраиваюсь, что пью третью чашку кофе за утро. Если это можно назвать кофе.

Я улетаю или прилетаю? Я – одинокий странник, но влюблённости не проходят меня стороной. «Есть в этом смысл!» – говоришь Ты. И я его вижу иногда, но сложно представить, что это случится.

Облака цепляются за Альпы, как цеплялись они за тысячи гор на моём пути прежде. За тысячу звёзд. Я хочу спать, но не могу. У меня есть мечта, и есть тайна. Я ни в чём не уверен, но сегодня я с чем-то навсегда попрощался. Я искренен с Тобой, но вру себе. Это такая игра. «Всё хорошо, ничего не случилось». И не случится…

Небесный лёд

Лёд. Талый лёд отныне в моём сердце.

Где эта дорога, незаметная с открытыми глазами?

Как мне выбраться из собственных фантазий?

Что из всего происходящего действительно важно?

Мы долго двигались по лабиринту. Серебряное сияние было, в основном, где-то справа. Слева – лишь скальная порода. Мы где-то под Яузой, это очевидно. Чёрная вода капает с неба, с каменного неба над нами.

Мы в полузатопленном Лефортовском тоннеле. В начале малого тоннеля, у поворота на Малую Почтовую улицу. Оттуда слышен металлический скрежет, и вспыхивают молнии. Лай собак. Сатурн светится красным. Собаки бегут к нам. Собаки – наши друзья.

Нас пятеро, хотя не всегда это очевидно. Мы готовы рассказать историю. У нас много версий одной и той же истории. Это история высокого искусства. Она неподвластна времени.

Теперь нас трое. Мы потеряли сомневающихся. Мы добрались до Чагинской улицы. Здесь всё ещё идут дожди. Здесь всё начиналось. Отсюда идёт тропа. Мимо трёх круглых труб. Здесь вылетело облако, прямо из под Земли. Радиация ушла, но мы не снимаем скафандры. Теперь мы не дружим с собаками.

Перенесёмся чуть назад. Подколокольный переулок. Здесь было изобретено лекарство. Тут совсем другие люди. Это студия, полная моделей. Здесь иногда красиво, если ненадолго…

Лёд. С неба падает вода, превращённая в лёд. Здесь больше нет сомневающихся. Как нам выбраться из собственных фантазий? Как нам избежать повторений? Как нам быть честными и придумать другую сказку?

Есть ли здесь море? Пахнет морем, но ведь раньше здесь был мой дом. Мне пришлось податься на Восток. На Востоке самые интересные, самые не отмеченные на картах лесные тропы.

Мы снимаем фильм. Мы устанавливаем камеры. Наши камеры не совсем правильно снимают, они выключаются и вновь включаются по собственному усмотрению. Человек, ответственный за камеры, больше не приезжает сюда. Он остался на Западе и отчаянно сражается в анклаве «Водный Стадион». Раньше мы отправляли туда ракеты, а теперь их погрызли мыши.

Трофеи. Куда уж тут без трофеев. Однако этим нам не суждено похвастаться. Мы больше говорим, чем действуем. Это тоже такой способ пережить зиму. Мы выжидаем, так как есть более смелые люди. Мы стараемся держаться тоннелей с серебряным сиянием. Таких немного.

Всё начнётся не там, где это кажется. Начнется всё со сна. А то, что снится – сном не является. Мы всё напутали. Хотя это снова несущественно. Важно то, что после всего этого мы увидим свет. Мы увидим свет на руинах города. Новое солнце осветит нас, уносящихся отсюда на единственном выжившем вертолёте.

Пролог

Кирилл долго не мог понять, чего же он ожидает от предстоящего вечера. На часах было в сторону полуночи, но «вечер как явление» ещё и не думал начинаться. Вот уже практически полгода Кирилл является собственником неких разношёрстных активов, переданных ему как непрофильный бизнес отцом-металлургом средней руки, которому неприятно было видеть Кирилла слишком праздно живущим. Среди тех активов значатся хлебокомбинат, типография и пара магазинов модной одежды с достаточно невнятными брендами. Не выбравшийся из конфигурации 90-х годов такой набор бизнесов – управлять неинтересно, продать – никому не надо. Передавая активы, отец со своей старинной колокольни предупредил Кирилла о том, что недостаточно будет всё пустить на самотёк, малым/средним бизнесом в России нужно заниматься именно собственнику, иначе дела пойдут ни шатко, ни валко, а то и вовсе всё разворуют. Хорошее системное управленческое образование, которое у Кирилла имелось в активе, общая вовлечённость в дела отца, особенно касающихся типографии и магазинов, вселяла во второго надежду, что такой шаг будет правильным и бизнес, который с таким упорством по крупицам собирался так давно, останется «в семье». Кирилл два дня основательно размышлял, а затем принялся за дела с необыкновенным усердием. Первый месяц он присматривался к бизнес-процессам, а потом вдруг решил взяться за кардинальный пересмотр деятельности этих активов. Это всё вдруг стало ему настолько близким и интересным, что он именно работал, работал и работал, с самого утра понедельника до позднего вечера пятницы. Очевидно, что друзья и всяческие прошлые прихлебатели времени удивлялись такой перемене, не одобряли её и очень скоро перестали вообще иметь с ним какие-либо общие дела. Остались лишь несколько человек, с которыми он проводил выходные. А выходные всегда проходили по стандартному сценарию: ночь на субботу – клубы, как неизменная традиция ранней молодости, сама суббота на отсыпание, а воскресенье было занято созданием актуального видеоарта, уже принесшего плоды на последнем смотре инсталляций в Голландии в виде безоговорочного первого места. Это, пожалуй, единственное серьёзное увлечение, оставшееся от прошлого образа жизни. Хотя каких-то уж других выдающихся увлечений у него тогда и так не было.

Теперь распорядок такого единожды заведённого образа жизни не менялся никогда. Ночь с пятницы на субботу – это было единственное время, когда его могли окружать друзья из прошлого, и всё это веселье происходило так, как будто ничего не произошло. Он стал очень выборочен к людям в принципе.

Человеком номер раз в его жизни, она же единственная, имеющая «доступ к телу» и в другие дни является некая замечательная особа по имени Антонина. Тоня – весьма эффектная девушка лет двадцати четырех, получившая три года назад титул «Мисс Крым», и именно поэтому уже три года в Крыму не живущая. К настоящему времени она – лицо сразу нескольких небольших Домов Моды, с завидной регулярностью изображение её появляется в глянце и на билбордах. Вопреки бытующему мнению людей, с модельным бизнесом не связанных, а тем более мнению тех, кто с этой индустрией знаком не понаслышке, Тоня – не тупая и ограниченная, а, напротив, очень эрудированная и самодостаточная леди, которой не чуждо ничто человеческое. Она не отождествляет себя со своей профессией, умеет правильно расставить акценты для себя, так что не она оказывается заложницей рода своих занятий, а, напротив, занятия эти очень гармонично дополняют её сущность. График её жизни (и это не воздействие Кирилла, а собственная установка) также всегда достаточно регламентирован. Три дня в неделю она полностью посвящает своей внешности, а также гардеробу, немудрено, что идеальнее выглядеть мало у кого на Земле получается. Пару раз в месяц она отправляется на ранчо своего французского друга в Бордо, на плантациях которого выращивается виноград для производства вина высшего сорта класса AOC (Appellation d’Origine Contrôlée). Производство находится там же. Тоня занимается коммерческой стороной вопроса, надо признаться, весьма успешно, так что друг передал ей двадцать процентов фамильной винодельни в собственность. Кирилл и Тоня существуют как бы каждый в своём мире, но в тот момент, когда эти миры пересекаются, трудно представить себе двух индивидов более счастливыми.

Ещё двое людей, которых он считает вхожим в «круг избранных», являются московские галеристы, это Рома и Алиса, семейная пара. Эти, напротив, представляют собой единый организм и живут как один человек. Они никогда не используют местоимение «я», только «мы», причём по любому вопросу, вплоть до «у нас сегодня месячные». Рома представляет из себя с виду весьма брутального и мускулистого человека, такие обычно снимаются в сериалах про ментов, что очень не коррелирует с управлением художественной галереей, и кажется, что эстетического вкуса у такого человека по определению быть не может, что, разумеется, не так. Как раз Рома больше занимается концептом, Алиса же задействована в переговорных процессах и общении с прессой. И не столько за своё красноязычие – в этом-то она как раз весьма посредственна – сколько за визуальную несовместимость Ромы с этой ролью. Галерея их находится на Солянке, 4D Graphics называется, такая галерея-середнячок, но они за звёздами и не гонятся. Тем не менее, выглядят они оба достаточно респектабельно, им где-то около тридцати. Они из тех людей, которым и десять лет назад, наверное, было около тридцати.