Ник Andr - Грани Игры Страница 10

— " Не можете", уже принял. Так что поздно спрашивать.

И тут до него дошло:

— Ух, ты! Копье с собственным именем! Наверняка рангом не ниже редкого. А ещё какую то легендарку посулили в качестве зеро. Неужто, весь рассказ про Чашу это наживка для крупной рыбы? А жизнь, то налаживается!

Кузнец тоже был доволен, как будто и у него что‑то дзынькнуло.

— Я рад, что не ошибся решив рассказать тебе историю Беды. Ты можешь взять с собой до пяти друзей, но они должны быть не намного сильнее тебя. Но будешь ты сам или пойдешь с друзьями, все равно знай, то Зло, что погубило Беду, не будет тратить на тебя слишком много сил. Оно разбудит для защиты Храма только тех, кто по силам будет немного сильнее тебя одного или вместе с друзьями.

— Энжи, переведи. Стоп! Не надо, я сам. Все сказанное означает, что разница бойцов в группе и силы монстров надо мной будет в два- три уровня?

— В пять.

— Хуже, но вполне проходимо. Чего стоим, пошли бодаться дальше, только помоги мне сейчас правильную экипировку подобрать.

В этот раз, выбирая себе оружие из повторно предложенного кузнецом, Тём не кочевряжился. Имея двух независимых экспертов в лице Каирина и Энжи, довольно быстро подобрал себе копье на веревке, кольчугу и "на поход" еще и шлем, с едва обозначенными на нем рогами. Все вооружение обычное, но с хорошими статами и на вырост до 20–го уровня.

Ярл, не ярл, а первой по дороге к дому военного вождя поселения, Тёму на глаза попалась торговая лавка, за дверью которой он давно вожделел купить новые штаны, сапоги и рубаху. Зазвеневшие в кошелке после посещения кузнеца монеты, позволяли думать, что он сможет выбрать всё это по своему вкусу. Толкнув дверь лавки, норд тут же получил гораздо больше, чем ожидал. Тём сделал один шаг за порог и остановился, во все глаза рассматривая стоящую за прилавком хозяйку.

Она имела тонкую изящную фигурку, круглое личико с приплюснутым носиком странной для человека формы и удивительного изумрудного цвета глаза с вертикальным разрезом черных зрачков. А ещё, её голову украшала короткая, ослепительно белая шерстка вместо волос, с тонкой фиолетовой полоской посредине и острые ушки. Именно эти ушки, покрытые снаружи нежными, прозрачно — белыми шерстинками и отсвечивающие изнутри нежно — розовым цветом, убедили Тёма, что стоящая за прилавком девушка — не человек.

Тём потер вдруг зачесавшееся левое веко и сразу услышал Энжи.

"Это я к тебе так постучался. Сам ты не догадаешься спросить у меня совета, так и будешь стоять на пороге и на девушку пялится. А эта девушка на Севере очень редкий гость. Она из расы Харжитов, а они уроженцы Юга…Общий уровень — скрыто. Очень странно, я не могу увидеть её уровень".

— Какое‑то очень сильное колдунство? — после четырех дней крысоборства, доставивших много однообразно — болезненных ощущений от игры, Тём просто купался в этих совершенно новых декорациях игрового мира, открывшихся ему в Ольхаре.

— Если этим словом ты обозначил заклятие, — то нет. Скорее это внутреннее умение данной особи. Но владеть им могут только очень высокоразвитые сущности. А специализация "торговец" у неё открыта и всего 38 уровня. Я не рекомендую тебе выходить в общении с этой странной особой за рамки торга.

— Что же вы стоите, проходите пожалуйста. Я подберу вам одежду.

Она с сомнением, но доброжелательно осмотрела Тёма.

— Если у вас нет денег я, к сожалению, не смогу дать в долг больше одних штанов и одной рубахи.

Так как я ничего не ответил, девушка продолжила слегка извиняющимся тоном.

— Через месяц, после прихода корабля с моим товаром, вам бы повезло больше.

— Спасибо, но у меня есть деньги, — норд достал из кармана золотой и легким движением пальцев, запустил его волчком по прилавку. Вынырнувшая откуда‑то из складок платья рука, ловко прихлопнула монету к доске. Эта рука выглядела совсем человечьей, разве только тонкие изящные пальчики немного странно утолщались на последней фаланге.

— Этого на брюки и рубаху хватит?

— Смотря что из одежды ты выберешь. Я могу, по твоим желаниям, одеть тебя на один золотой или на сто. Тут все от тебя зависит.

— Эта рубаха стоит 15 золотых. Она повышает выносливость на 5 единиц.

— А та? — Тём ткнул в висевшую рядом темную с фиолетовым отливом рубаху, украшенную серебренным орнаментом.

— А эта стоит 17 золотых монет.

— А она что повышает?

— Ничего. Она просто будет тебе очень к лицу.

Мда — а…Тём с сомнением посмотрел на понравившуюся ему рубашку, но тут же махнул на сомнение рукой. Какого лешего, если он в реале, выбирая себе одежду, меньше думает. А вот с хозяйкой, раз Энжи не советует, надо знакомиться ближе!

— Мое имя Тём и я первый день в Ольхаре. Очаровательная хозяюшка, вы назовете свое имя, чтобы мне было удобнее с вами разговаривать?

У хозяйки ощутимо заалели кончики ушей.

— Мало кто обращается ко мне по имени. В основном зовут Южанкой, но ты, если хочешь, будешь звать меня по имени. Друзья зовут меня, как на родине, Мизуки или Луна. Тём, ты уже решил какую из рубашек возьмешь?

— А давай обе. Но за тридцать монет.

— Хорошо.

— И брюки, крепкие, чтобы жизнь или защиту добавляли. И сапоги, тоже крепкие с ловкостью или выносливостью, если есть.

Переодевшись в только что купленные вещи, Тём посмотрел на себя в зеркало. В отлично сшитых, мягко сидящих на ноге и прибавляющих "+4" к ловкости, кожаных сапогах, в крепких, тоже кожаных, штанах, дарующих "+15" единиц к жизни, в кольчуге, шлеме и с копьем в руке от Кириана, он себе очень нравился.

Ну и пусть в кошельке осталось всего одиннадцать монет, включая четыре, полученных от Игора. Монеты что, монеты он ещё заработает. Зато теперь и к ярлу в гости не стыдно зайти.

Тём еще раз искренне поблагодарил хозяйку и довольный направился к выходу из лавки. Энжи, который весь торг молчал и не высовывался из‑за спины Тёма, тут же перелетел вперед, чтобы первым оказаться на улице.

— Тём, стой! — голос Мизуки прозвучал так же мягко, как и при торге. Только в этот раз это была мягкость хода арбалетной пружины перед выстрелом. Норд не мог не обернуться, — У тебя за спиной дух.

— Да. Я думал он для всех невидимый.

— Видеть духов, — особенности моего народа. Это у нас общее с братьями нашими меньшими.

Мизуки кивнула на дымчатую кошку, которая выгнув спину и устремив хвост к звездам, бодала её ногу то слева, то справа.

— И это тоже, — из кончиков пальцев руки, спокойно лежащей на прилавке, как будто выстрелили, каждый не менее пяти сантиметров, тонкие и острые когти. Даже на неподвижной руке они выглядели настолько опасно, что Тём невольно поежился.

— Я присматривалась к тебе и к твоему хранителю. Он тебя немного боится, хоть и меньше, чем меня. А ещё он тебя уважает. Это нельзя скрыть и это хорошо. Духи редко ошибаются в людях.

А ещё я вижу над тобой знак Кузнеца. Значит он тебе в чем‑то доверился.

Из всего, что я про тебя поняла, я вижу перед собой пусть и малого силой, но очень сильного духом человека. Воина, который не обманет попросившего его о помощи, не предаст доверившегося ему.

"Да, да, я такой как ты говоришь", — внутренней иронией уравновешивал Тём серьезность харжитки. Интересно, летучие мыши, которые как известно, терпеть не могут кошек, кого видят в Мизуки- кошку или человека?

— Я хочу попросить тебя об одной услуге. Но, пожалуйста, отнесись к ней предельно серьезно. От этого зависит не только моя жизнь, но и жизни многих из моего народа.

Вот ведь странно. Только что Тём воспринимал все в таком приподнятом, полушутливом тоне, а теперь, после слов Мизуки, как будто переключатель какой‑то внутри сработал. Как тогда, при получении задания от Кириана, Тём почувствовал, что сейчас от его ответа действительно будут зависеть жизни многих харжитов. Не цифр, не неписей, а именно сущностей нелюдской расы.

И Тём, больше не задумываясь просто сказал: "Да. Я согласен выполнить твое задание".

Наваждение тут же спало, и перед Темом опять была хозяйка торговой лавки, а сам он находился в игре. Но ернически — шутливое отношение к происходящему уже не вернулось.

— Я родилась в царской семье. Это случилось очень далеко от Северного моря в Камерии, царстве харжитов, на берегу совсем другого моря. Это море песчанное, с каждым годом захватывающее несколько метров нашей земли. Единственное, что ещё сдерживает пустыню, это Великая река. Река — колыбель и кормилица нашего царства. Отца я почти никогда не видела, да и маму не намного чаще. Он был всегда занят государственными делами, а мама всегда была при нем, полностью передав заботу обо мне сначала нянькам, а потом старому отцовскому учителю Бусситу.

Нельзя сказать, что я сильно расстраивалась по этому поводу. Свобода, горячий ветер пустыни и прозрачная прохлада реки — это все, что мне тогда было нужно от жизни.