Ханну Райаниеми - Квантовый вор Страница 10

Дверь магазина неожиданно открывается. Входит мальчик-подросток, светловолосый, очень красивый, с правильными славянскими чертами лица, примерно восьми марсианских лет.

— Привет, — здоровается он.

— Себастьян, — откликается Линдстрём. — У меня покупатель.

— Все в порядке, не обращайте внимания, — говорит Исидор и посредством гевулота вежливо предлагает скрыть от него разговор.

— Я только хотел спросить, не видели ли вы Элоди? — Паренек лучезарно улыбается продавщице. — Я не могу установить с ней контакт.

— Она дома, с матерью, — отвечает Линдстрём. — Дай ей время оправиться. Надо уважать ее горе.

Парень энергично кивает.

— Конечно. Я просто подумал, что могу чем-нибудь помочь…

— Нет, не можешь. А теперь, будь добр, позволь мне закончить разговор. Этого хотел бы и отец Элоди.

Мальчик бледнеет. Он поворачивается и выбегает из магазина.

— Кто это? — спрашивает Исидор.

— Приятель Элоди. Маленький распутник.

— Он вам не нравится?

— Мне никто не нравится, — отвечает Линдстрём. — За исключением шоколада, разумеется. Итак, по какому поводу эта вечеринка?

Когда Исидор выходит из магазина, Джентльмена нигде не видно. Но свернув на Правый проспект, он слышит шаги наставника, переходящего от одной тени к другой, подальше от яркого солнца.

— Должен признаться, мне любопытно, к чему все это приведет, — произносит Джентльмен. — А ты не задумывался о том, что сделанное тобой предположение может оказаться верным? Что она и в самом деле может быть виновна в похищении разума своего нанимателя? Надеюсь, отбросить эту версию тебя заставила не очаровательная улыбка Линдстрём?

— Нет, — отвечает Исидор. — Но теперь я хочу поговорить с его родными.

— Поверь мне, виновной окажется продавщица.

— Посмотрим.

— Как хочешь. А я только что получил информацию от своих братьев. Поблизости обнаружены признаки операции василевов. Я должен разобраться.

После этого наставник исчезает.

Экзопамять приводит Исидора к дому шоколатье. Это один из высоких белых домов, выступающих над Краем, предоставляя обитателям великолепный вид на испещренный зелеными холмами кратер Эллада. Исидор спускается на один пролет по лестнице, ведущей от фасада к зеленой двери, и испытывает легкое головокружение, когда далеко внизу, в облаках пыли, мельком видит огромные опоры Города. Несколько мгновений Исидор ждет у красной двери квартиры. Ему открывает невысокая китаянка в халате. У нее плоское лицо, по которому невозможно определить возраст, и черные шелковистые волосы.

— Да?

Исидор протягивает руку.

— Меня зовут Исидор Ботреле,[14] — представляется он и приоткрывает свой гевулот, чтобы женщина узнала, кто он такой. — Я думаю, вы догадываетесь, почему я здесь. Я был бы благодарен, если бы вы уделили мне время и ответили на несколько вопросов.

Женщина бросает на него странный, полный надежды взгляд, но гевулот остается закрытым: Исидор пока даже не знает ее имени.

— Входите, пожалуйста, — говорит она.

Квартирка небольшая, но светлая, с лесенкой на второй этаж, и из современных технологий здесь только фабрикатор да несколько парящих дисплеев из ку-точек. Женщина проводит Исидора в уютную гостиную и садится в маленькое деревянное кресло возле одного из больших окон. Она достает ксанфийскую сигарету, снимает колпачок, и на конце загорается огонек, наполняя комнату горьковатым запахом. Исидор опускается на низкую зеленую кушетку и, ссутулившись, ждет. В комнате есть кто-то еще, скрытый пеленой уединения: он догадывается, что это дочь шоколатье.

— Надо бы вам что-нибудь предложить — кофе или что-нибудь еще, — наконец произносит женщина, но даже не делает попытки подняться.

— Я все сделаю, — говорит девочка, резко открывая гевулот и появляясь совсем рядом с Исидором, как будто ниоткуда.

Ей шесть или семь марсианских лет, это худой и бледный подросток с пытливыми карими глазами, в новом ксанфийском платье, похожем на трубу и отдаленно напоминающем Исидору одежду зоку.

— Нет, спасибо, — отвечает Исидор. — Ничего не надо.

— Мне даже не надо обращаться к экзопамяти, — заявляет девочка. — Я читала о тебе в «Вестнике Ареса». Ты помогаешь наставникам. Ты обнаружил пропавший город. А ты встречался с Безмолвием?

Она все время подпрыгивает на подушках кушетки и, кажется, не может остановиться ни на мгновение.

— Элоди, — строго одергивает ее женщина. — Не обращайте внимания на мою дочь, она такая невоспитанная.

— Я просто спрашиваю.

— Спрашивать будет этот любезный молодой человек, а не ты.

— Не верь всему, что пишут, Элоди, — говорит Исидор. Он сочувственно смотрит на нее. — Мне очень жаль, что с твоим отцом произошло несчастье.

Девочка опускает взгляд.

— Его ведь восстановят, правда?

— Надеюсь, что восстановят, — отзывается Исидор. — А я стараюсь помочь в этом.

Жена шоколатье грустно улыбается Исидору и скрывает следующие слова от гевулота дочери.

— Она обходится нам очень дорого. Глупое дитя. — Женщина вздыхает. — У вас есть дети?

— Нет, — отвечает Исидор.

— От них больше хлопот, чем радости. Это он виноват. Он испортил Элоди. — Жена шоколатье проводит рукой по голове, не выпуская из пальцев сигареты, и на мгновение Исидору становится страшно, что огонь перекинется на волосы. — Простите. Я говорю ужасные вещи, когда он… где-то. Даже не в состоянии Спокойного.

Исидор продолжает смотреть на нее. Ему нравится наблюдать за людьми. Интересно, не утратит ли он этой способности, став наставником? Но тогда в его распоряжении будут другие возможности выяснять правду.

— Вам не известно о каких-нибудь новых друзьях, появившихся у мистера Деверо в последнее время?

— Нет. А почему вы спрашиваете?

Элоди окидывает мать скучающим взглядом.

— Мам, они же всегда так поступают. Пираты. Это прикладная социология. Они собирают частички твоего гевулота, а потом декодируют разум.

— Но зачем им понадобился именно он? Он ничего собой не представлял. Просто изготавливал шоколад. А я даже не люблю шоколад.

— Мне кажется, ваш муж был как раз такой личностью, в каких заинтересованы гогол-пираты, — он обладал уникальными знаниями, — отвечает Исидор. — У Соборности ненасытный аппетит в отношении моделей обучения, особенно в области человеческого восприятия вкусов и запахов. — Он не забывает открыть разговор для гевулота Элоди. — А его шоколад очень специфичен. Продавщица была так любезна, что во время моего посещения магазина дала мне кое-что попробовать: кусочек платья, которое доставили с фабрики только сегодня утром. Невероятный вкус.

Отвращение искажает лицо Элоди, превращая его в уродливую маску. Девочка скрывается за пеленой уединения, вскакивает с кушетки и тремя быстрыми прыжками уносится вверх по лестнице.

— Прошу прощения, — извиняется Исидор. — Я не хотел ее расстраивать.

— Не беспокойтесь. Она хорошо держится, но нам обеим очень тяжело. — Женщина откладывает сигарету и вытирает глаза. — Я подозреваю, что она сбежит к своему приятелю, а потом вернется и не будет со мной разговаривать. Ребенок.

— Я понимаю, — говорит Исидор, поднимаясь. — Вы мне очень помогли.

Она разочарована.

— Я думала… что вы зададите больше вопросов. Дочь говорила, что вы всегда так делаете, и спрашиваете о таких вещах, которые наставникам даже в голову не приходят.

Ее глаза сверкают странным энтузиазмом.

— Дело не в количестве вопросов, — отвечает Исидор. — Еще раз примите мои соболезнования. — Он вырывает из записной книжки листок, чертит свою подпись и прикрепляет небольшое послание в виде разделенного воспоминания. Затем протягивает листок женщине. — Передайте это Элоди в качестве извинения. Хотя я не уверен, что она все еще является моей поклонницей.

Выйдя из дома, Исидор, не удержавшись, начинает насвистывать: теперь перед ним предстает вся схема преступления. Он мысленно проводит по ней пальцем, и контур отзывается чистым звуком, словно наполовину наполненный вином бокал.

В маленьком ресторанчике на окраине парка Исидор заказывает себе ризотто с осьминогом. Когда он вытирает губы, на салфетке остается причудливый чернильный узор. Около получаса Исидор сидит и наблюдает за гуляющими в парке людьми и записывает свои наблюдения в записную книжку. Затем поднимается и вновь направляется к шоколадной фабрике, чтобы захлопнуть ловушку.

Биодроны впускают его внутрь. Тело уже забрали Воскресители. На полу остается его контур и пятна шоколада, скрытые пеленой уединения, словно сброшенная шкура змеи, излучающая свет. Исидор садится на расшатанный металлический стул в углу и ждет. Звук работающих машин почему-то действует успокаивающе.