Виталий Абоян - Заложники пустоты Страница 10

– Папа, я…

Неверный шаг. Оправдываться не стоило.

– Иди, помоги матери, – прошипел Лучано.

Если она произнесет еще хотя бы слово, присутствие Джио не спасет её прекрасный зад от побоев.

– Спасибо, Лучано, – чтобы разрядить обстановку, сказал Джио, показывая хозяину «Раковины русалки» зажатый между пальцами черный гаджет: – Ничего об этом не нашел. Буду думать, куда применить.

Минелии, не проронив ни слова, взял оставленные Джио на столе евродины и спрятал их в кармашке фартука. Беата, проявив благоразумие, быстро перебирая хорошенькими ножками, скрылась на кухне. Из-за перегородки донеслось приглушенное ворчание Анжелики, жены Лучано.

– Девочка выросла, – заметил Джио, наблюдая, как губы Лучано беззвучно двигаются, выговаривая одно итальянское ругательство за другим. – Ты же не можешь держать её взаперти вечно.

– У тебя нет дочери, Джио, – тихо произнес Минелли и резким движением натянул на вспотевшую лысину поварской колпак. Он снова превратился в бога кулинарии, способного сотворить любое блюдо и всегда радующегося гостям.

Много ты знаешь, друг Лучано.

Джио сильно прикусил губу, пытаясь прогнать из головы наваждение – маленькая Вилли тянет к нему ручки, бормоча что-то на своем смешном детском наречии.

– Но ведь это не означает, что я не понимаю тебя. Ведь так, Лучано?

Минелли ничего не ответил. Лишь кивнул в знак согласия и принялся натирать и без того блестящую барную стойку, возле которой стоял.

4

Халид аль Хатеми стоял почти точно в геометрическом центре зала. Он был недвижим, но всем своим видом демонстрировал неукротимую энергию и напор, подобно великим античным мастерам, сумевшим заморозить движение в куске мрамора. И хотя Традиция не одобряла художественные изображения человеческого тела, Халид с детства восторгался скульптурой древних европейцев. Использовать умения чужих Традиций во благо своей – не грех, а высокое искусство. В этом аль Хатеми был глубоко убежден.

Фарфоровая чашка, застывшая в нескольких сантиметрах от пухлых губ, которые сверху украшали пышные черные усы, медленно двинулась. Губы вытянулись трубочкой и с удовольствием втянули густой ароматный кофе. Настоящий, с настоящих африканских плантаций, возрожденных пару лет назад. Многие из тех, кто покупал кофе, не верили в его африканское происхождение – не важно, они тоже видели главное: дивный вкус замечательного напитка, делающего мысли четче.

– Утечка топлива устранена, – раздался голос прямо внутри головы. Сеть в центре управления полетами Европейского Космического Агентства работала исправно, и руководитель центра Халид аль Хатеми пользовался всеми доступными (и даже немного больше – спасибо машинистам) функциями «балалайки».

– Причина?

– Программный сбой процедуры закрытия клапана топливопровода. Машинисты устранили проблему, проведена полная проверка системы. Сбоев не обнаружено.

– Отлично, – сделав еще один маленький глоточек кофе, прокомментировал сообщение Халид. – Продолжайте продувку двигателей.

– Есть!

На огромном экране, занимающем почти всю северную стену Центра, белоснежную ракету, увенчанную черным обтекателем, окутали клубы белого пара. По углам картинки отображались данные со всех систем ракеты-носителя и стартового стола. Автоматика работала отлично, но и в этот раз не обошлось без сбоев.

Космическая программа Европейского Исламского Союза, которая всего пару лет назад, казалось, умерла безвозвратно, сегодня перестала быть чем-то из ряда вон выходящим. Конечно, первые после Катастрофы запуски – в Европе, в Китае или в Америке – не сопровождались столь бурным ликованием масс, как это было в двадцатом столетии. И космос давно утратил сказочную романтику, да и сами массы ныне заняты куда более прозаическими проблемами. Сегодня главным пунктом в повестке дня стояло выживание, а космос… Космос всё еще вызывал восторг. Но теперь, скорее, как символ возрождения былого величия человеческой цивилизации, а не как сказка о супергероях, отправившихся в небо.

Сегодня под обтекателем ракеты «Ариан-16» «супергероев» не было. Пилотируемый полет запланирован только в декабре, а до того нужно сделать еще хотя бы два успешных беспилотных запуска. Не только страны Исламского Союза, вся планета остро нуждалась в новой разветвленной сети спутников связи. Многое сделали в «Науком», их орбитальная группировка превосходила космические силы всех государств вместе взятых в разы. Вот это и смущало… И Халида аль Хатеми, и руководителей Исламского Союза в Эль-Париже.

Казалось бы, всего пять лет назад спутники в космос отправлялись чуть не каждую неделю. Что уж говорить о коммерческих запусках аэрокосмических корпораций в Анклавах. Всего пять лет – что могло измениться?

А изменилось многое. Природа не выносит простоя, наука и техника не терпят даже снижения темпа. Прошло лишь пять лет, а они уже не могут выполнить ни одного пуска, не увязнув в каких-нибудь сбоях, отказах, программных ошибках… Халид потянул еще кофе и поморщился, набрав полный рот разбухшей кофейной гущи. Чудесный напиток закончился, очень хотелось выпить еще, но врачи не рекомендуют.

Цифры на экране быстро сменяют одна другую. Системы носителя работают штатно, автоматике не требуется вмешательство человека.

– Зажигание!

Мгновение, и белые клубы, в которых почти исчез грациозный корпус ракеты, озарились красно-оранжевыми сполохами. Словно из-под дюз маршевых двигателей вставало солнце.

– Отрыв!

Конструкции стартового стола неспешно отвалились в сторону, и ракета – огромная, стотонная туша – медленно поползла вверх. В момент отрыва Халид всегда замирал, уподобившись античному изваянию. Он знал всю механику космических полетов, мог с точностью до сантиметра рассказать, куда двинется ракета в следующий момент, но всё равно ощущение, что неподъемная громадина никак не сможет оторваться от поверхности родной планеты, каждый раз не давало ему покоя. Казалось, еще мгновение, и огромный белый столб начнет заваливаться вбок. Но нет, раз за разом «Арианы», изрыгая водопады пламени, уносились в небесную высь.

Проблемы случались позже, обычно во время отделения ступеней. Но сейчас не время думать о проблемах.

Халид поставил чашку, которую всё еще держал в руке, на блюдце и почувствовал, что большой и указательный пальцы ноют от того, что тонкая фарфоровая ручка слишком сильно давила на плоть.

Руководитель ЦУПа прошел между рядами столов, на каждом из которых стоял компьютерный терминал. Люди работали, большинство о чем-то разговаривало с помощью «балалаек», кто-то неотрывно смотрел в свой экран, машинисты быстро стучали по клавишам.

Стул у широкого массивного стола с несколькими терминалами, на которые выводилась практически вся информация о полете, подвинулся к решившему сесть аль Хатеми словно бы сам собой. Работники ЦУПа хорошо знали, как нужно работать, Халид никогда не повышал голос, его ничто не раздражало в собственном ведомстве.

– Первая ступень отработала. Сброс, запуск двигателей второй.

Голос транслировался на весь зал через динамики и вторился внутри головы, отправленный туда «балалайкой». В космической отрасли издревле принято все дублировать, даже на земле. Надежность здесь превосходила все возможные пределы. Халид опустил глаза на бегущие по терминалу строчки. Цифры были хорошими, все шло, как должно. Но…

– Работа двигателей второй ступени штатная.

Первый рубеж пройден.

– Корректировка курса.

Всё в порядке – в дела людей вмешались природные стихии, маневровые движки отлично отработали, нивелировав порыв ветра.

– Отделение второй ступени. Старт двигателей третьей ступени.

В огромном зале повисла тишина. Только слышно, как тихонько постукивают клавиши «раллеров» – машинисты продолжают вносить коррективы и считывать данные.

– Старт успешен. Выход на расчетную траекторию.

Почти все. Остались считаные мгновения – таймер на экране отмеряет секунды. Четыре, три, две, одна…

Секундная пауза и сообщение:

– Спутник выведен на опорную орбиту. Начато тестирование систем.

Тестированием займутся машинисты. Не зря же они молотят по клавишам, что дятлы по дереву. Главное – в этот раз космос покорился. Под высоким потолком главного зала ЦУПа послышались аплодисменты и восторженные возгласы. Халид аль Хатеми позволил себе улыбнуться.

– Когда будет выход на рабочую высоту? Или как там вы это называете?

Человек, задавший вопрос, сидел рядом с начальником ЦУПа. Он не радовался с остальными, с самого старта ни разу не оторвал ягодицы от стула, вальяжно откинувшись, словно пришел сюда отдохнуть. Его вообще не интересовал космос, этот человек находился здесь, чтобы следить. Он был неприятен Халиду, но его присутствие здесь значило довольно много, поэтому показывать свою неприязнь варвару аль Хатеми не собирался.