Макс Коллинз - Темный ангел. Перед рассветом Страница 10

Другая маленькая девочка никогда не думала о чем-то подобном.

— Ну… да. Типа того.

— Но статуи выплавляют. Они долговечные.

— Естественно он однажды расплавится. Но ведь пока что холодно.

— Но если статуя расплавится, в чем же смысл?

— Это весело!

Это слово Макс слышала это слово раньше, но оно использовалось в другом контексте, такова была особенность тренировок в Мантикоре.

— Неужели тебе не весело помогать? — спросила девочка, замедляя дыхание. — Как, кстати, тебя зовут?

— Макс.

— Макс? А разве это не имя для мальчика?

— Нет. Я девочка.

— Еще бы! Я вижу… Я Люси. Люси Баретт.

Девочка продолжала спресовывать и разглаживать снег, пока они разговаривали. Макс быстро училась, повторяя ее движения.

— Твое имя Люси. Привет, Люси.

— Привет, Макс. Тебе не холодно?

Макс пожала плечами:

— Немного.

Девочка в кепке объяснила, что Фрости теперь нужна голова, Макс принялась за дело, и они вылепили шар поменьше.

— Ты больна, Макс?

— Больна?

— Ты выглядишь так, как будто сбежала из больницы или вроде того.

— О. Нет. Я в порядке.

— Хорошо, — сказала Люси, внося финальные штрихи в третий шар. — Ты живешь здесь рядом?

Макс помогла поднять «голову» на верх снежной статуи.

— Твои родственники тоже здесь, Макс?

— Родственники?

— Где твоя мама? Моя мама пришла бы в ярость, если бы я вернулась домой без курточки, ботинок, перчаток или шапки.

— Мама? — Макс придерживала последний шар, пока Люси прикрепляла его, чтобы он не сдвинулся с места, если она отпустит.

— У тебя же есть мама, правда? Или ты живешь с папой?

— Папой?

Люси достала морковку из одного кармана своей зимней курточки и два кусочка угля из другого. Затем она сделала из них рожицу, — Макс поняла, что это было необходимо — и они стояли и тщательно изучали свое творение.

Старшая девочка внимательно посмотрела на Макс и спросила полушутливым тоном:

— Ну ты же не появилась из мусорного ведра, правда?

— Мусорного ведра?

Девочка в кепке нахмурилась:

— Ты что из другой страны?

— Я американка. — Макс знала это точно.

— Хорошо, у тебя нет мамы?

— У меня никогда не было мамы.

— Как такое может быть?

— Люси… Я даже не знаю, что такое мама.

Девочка в кепке начала смеяться.

— Я сказала что-нибудь смешное? — спросила Макс раздражаясь, но не понимая почему.

Люси смеялась вовсю:

— Ты… ты серьезно? Ты не знаешь, кто такая мама?

Внезапно став очень необщительной, Макс пробормотала:

— Нет.

— Хорошо… А как ты думаешь ты появилась?

Макс хотела сказать, что сбежала из Мантикоры и ехала на грузовике, затем…

Но она не сказала этого. Она могла не знать и жизни внешнего мира, но поняла, что Люси имела ввиду что-то другое.

Со слабой усмешкой Люси задала другой вопрос:

— Ты ведь родилась, правда?

И на этот вопрос у Макс не было ответа.

Теперь Люси шагнула вперед, шлифуя снег и сглаживая статую.

— Вот почему ты так одета? Потому что некому о тебе позаботиться?

Макс не могла понять как после всех этих тренировок в течении девяти лет, когда она так много и тяжело училась, эта девочка в красной кепке могла задать столько вопросов, на которые у Макс не было ответов.

Они двинулись к неровным каменным ступеням у дома и сели. Люси спросила:

— Ты ведь не местная, да?

Наконец вопрос, на который она знала ответ:

— Нет.

— Я тоже. Моя мама навещает мою тетю. Мы здесь со вчерашнего дня. Мне здесь нравится, потому что папы нет рядом… Но мы скоро уедем домой.

— Но муравей это насекомое, — сказала Макс. (aunt — ant) Люси засмеялась:

— Нет муравей это муравей! Ты ведь шутишь? Тетя Вики — это сестра моей мамы, — ее смех опять сменился любопытством, — Макс, ты сбежала? — ну… да. Я сбежала. — Вопросы теперь не казались сложными.

Люси сняла свои варежки.

— Вот, держи.

С благодарностью Макс натянула их. Они были мокрыми от снего, но это было все же лучше, чем ничего, и, даже больше, она оценила теплоту жеста Люси. — Спасибо.

— Так, Макс… У тебя нет дома. — Это было утверждение, не вопрос.

— Нет, Люси.

— А у меня нет сестры.

— У меня есть сестры. И братья.

— Правда? Где?

— Мы… Мы разделились.

— Сломанный дом… Я знаю много таких историй.

Макс сильно в этом сомневалась.

Люси смотрела на дом, в гостинной было большое панорамное окно, потом ее глаза переместились обратно на Макс, и новая мысль блеснула в них:

— Так значит у тебя нет ни одежды, ни крыши над головой, ни еды, верно?

Опять Макс поняла, что ей нечего сказать. Но теперь, когда ее руки были в тепле, она поняла, насколько опустилась температура ее тела. Она начинала дрожать и пыталась не давать стучать своим зубам.

— Макс, моя мама очень хорошая. Она хочет, чтобы у меня была сестра, но у них с папой не получается.

— Почему?

— Не знаю. Но я знаю одну вещь: моя мама может тебе помочь.

Сбитая с толку, Макс сказала:

— Люси, я все еще на знаю, что такое мама. — Она встряхнула головой, Макс не нравилось, к чему все это шло.

Выглядя смущенной, Люси мгновение это обдумывала. Она рассеянно поднялась со ступенек и вернулась к работе над снеговиком, сглаживая его там, где увидела неровности. Макс присоединилась к ней, стоя так же тихо, как Фрости.

Наконец, продолжая разглаживать выпуклости на снеговике, Люси произнесла:

— Мама это человек, который дал мне жизнь, и тебе тоже.

— Твоя мама дала мне жизнь?

Люси засмеялась, остановилась и встряхнула головой.

— Нет. не моя мама… Твоя мама, кем бы она ни была, или может… была… дала тебе жизнь. У тебя же есть пупок?

— Не знаю.

— Пупок?

— Конечно у меня есть пупок.

— Хорошо, его ты использовала для связи со своей мамой, когда родилась. Это доказано. Неважно знаешь ты ее или нет, у тебя есть мама, правильно, — Люси кивнула. — У всех есть.

— Так… мамы всегда девочки?

— Женщины, — Люси сказала это серьезно, казалось приняв это близко к сердцу. — Когда мы вырастем, мы станем женщинами, и мамами тоже.

Макс это не очень понравилось:

— А это обязательно?

— Ну… Зачем ты задаешь такие сложные вопросы, Макс?

То что была вещь, которую Люси не знала, показалось Макс ободряющим, она уже не чувствовала себя такой неосведомленной.

— В любом случае, — сказала Люси, поглаживая снеговика в последний раз, — Моя мама может помочь. Она может дать тебе еды, а тетя Вики поищет какую-нибудь старую одежду…

Еще люди — это было плохо… разве нет? Внезапно Макс испугалась, что никогда не остановилась бы и не заговорила с этой маленькой девочкой.

— Нет, — сказала Макс. — Я справлюсь. Адаптируюсь и выживу.

— А?

— Не говори никому, что видела меня, ладно?

Люси казалась озадаченной.

— Люси, пожалуйста. Не заставляй меня…

— Не заставлять тебя что?

Убить тебя, подумала Макс.

В глазах Люси зажглось понимание:

— Это потому что ты убегаешь, правда? Ты боишься, что мама отправит тебя обратно!

Макс медленно кивнула. Она дотронулась до руки девочки и сжала ее.

— Пообещай мне, Люси!

Голая рука Люси дотронулась до рукавицы Макс.

— Макс они были жестоки с тобой? Я имею ввиду, откуда ты сбежала… они были строгими?

Перед своим мысленным взором Макс увидела Еву, погибшую от пули Лайдекера.

— Они были строгими, — сказала Макс.

— Они были жестки к тебе там?

— Очень жестоки.

Люси забыла о своей маме и пыталась разгадать загадку Макс:

— Что же они сделали?

— Они забрали меня от моей мамы, — сказала Макс, осознав свое положение, — и сказали, что ее никогда не существовало.

— Они правда так сделали?

Макс увидела, что неподалеку проезжает машина, и прыгнула обратно за дерево, Люси присела на корточки.

— Они правда так поступили? — повторила она.

— О да, — сказала Макс. — И теперь они преследуют меня. Ты тоже можешь быть в опасности, находясь рядом со мной… Вот почему никто не должен знать, что я здесь.

Люси казалось теперь поняла, что за опасность упомянула Макс, но это только взволновало ребенка.

— Слушай, Макс… У меня есть идея. Мы можем спрятать тебя. Ты можешь поехать с нами. Мы живем далеко, очень далеко… Те кто тебя ищут никогда не догадаются искать там.

Чувство теплоты возникло в груди Макс, что-то, чего она раньше не чувствовала: надежда.

— Но если мы сделаем это, ты же должна будешь сказать маме?

— Доверься мне — она захочет тебе помочь.

Макс энергично затрясла головой. Она доверяла Лайдекеру.

— Мама любит детей, она поможет тебе и увезет от людей, которые тебя преследуют. Смотри, она пыталась удочерить сестру для меня, но ей отказали.