Стивен Хант - Небесный суд Страница 10

— Я восхищен твоим мужеством, паренек. Вот только не поступаешь ли ты себе во вред, а?

— Вы думаете, что я сделаю то, чего он хочет?

Кадбен пожал плечами.

— Я не знаю, сколько в тебе чертова тумана, парень, но четыре года за занавесом это почитай пожизненное заключение. Они до седых волос продержат тебя в звании поднадзорного. Ну и жизнь.

— Это несправедливо.

— Я знал одного детектива из Хэм-Ярда. Если уж он вбил себе в голову, что ты виновен, тебе ни за что не отвертеться. Ты мог бы сделать признание в том, что ты фей и получить короткий срок, и не важно, невиновен ты или нет. Тебя в любом случае посадят.

— Даже если я никакой не фей? Никакой не меченый?

— Особенно если ты никакой не меченый, паренек. Ты просто скажи им, что старина Изамбард Киркхилл из могилы посылает тебе указания — и пусть они наденут тебе на шею торк и запишут в Особую Гвардию. В этом отношении он тебе не врал. В Миддлстиле они живут не хуже членов парламента. Легкая служба, никаких забот, знай себе защищай народ от короля. А если парламент отдаст приказ, то основную работу за тебя сделают силачи вроде капитана Флейра. Настанет день, и я уже в самом начале зимы прочитаю в «Миддлстил иллюстрейтед» о том, каким славным защитником отечества ты стал.

Однако мысли Оливера были не об Особой Гвардии. Он думал о Хоклэмском приюте, о зловещих словах Шептуна, о том, что такое провести остаток жизни в темной, лишенной воздуха камере рядом с жутким монстром, нагло вторгающимся в твои сны.

Возможно, это было шестое чувство — нечто такое в нем, что наконец стало оправдывать ожидания Департамента по делам феев, — но Оливер почему-то сразу, как только открыл дверь черного хода в Севенти-Стар-Холл, понял: что-то случилось. В чулане все было на своих обычных местах — глиняные горшки, садовый инвентарь, старые сапоги, круглый стол, покрытый пыльной скатертью.

И все же волоски у него на шее почему-то встали дыбом. Необъяснимое ощущение того, что в доме что-то не так. Оливер осторожно приоткрыл дверь и заглянул в кухню. Демсон Григгс лежала лицом вниз на плитках пола. Вокруг ее головы растеклась большая лужа крови. В затылке у нее торчал кухонный нож с деревянной ручкой. И это случилось с практичной и предусмотрительной демсон Григгс, за которой не водилось никаких грехов! Оливеру показалось, будто ее как жука раздавили огромной, обутой в сапог ногой.

Мальчик с трудом сдержал готовый вырваться из горла крик. Неожиданно он почувствовал себя слабым и беспомощным, как будто душа его улетела в небеса, а тело мощным вихрем смерти подбросило вверх. В следующее мгновение животный инстинкт самосохранения снова вернул его в реальность. Неужели демсон Григгс тоже вошла с черного хода и вспугнула вора, забравшегося в дом, чтобы поживиться столовым серебром? А где же дядя Титус? Что с ним?

Оливер почувствовал, что еще мгновение, и на него накатит волна паники. Дядя должен быть дома. Тогда почему он не услышал криков домоправительницы? Мальчик взял большой нож, лежавший на точильной колоде возле фаянсовой мойки — ощущение тяжелой рукоятки на какой-то момент вселило в него уверенность. Затем до его слуха донесся чей-то кашель. Стараясь не поскользнуться в луже крови — невообразимо бурой при том, что она должна была иметь красный цвет, — Оливер приблизился к приоткрытой двери, ведущей в прихожую.

Там он увидел незнакомого человека, нет, сразу двух, которые быстро перебирали содержимое шкатулки для писем. На них была черная одежда незнакомого Оливеру покроя. Где же дядя? Мальчик еще крепче сжал нож и собрался сделать шаг вперед, когда чья-то рука зажала ему рот и стиснула руку с ножом так, что он не смог ею пошевелить.

Это был Гарри Стейв.

«Оливер».

Голос прозвучал в голове мальчика. Губы Гарри были плотно сжаты.

(Молчи, Оливер. Не произноси ни звука. В доме чужие люди. Убийцы. Говори, не раскрывая рта. Я все прочту по твоим губам).

«Как вы это делаете? — беззвучно спросил Оливер. — Вы — уорлдсингер? Где мой дядя?»

«Утром, когда я уходил, Титус был дом. Мысленное эхо — обычный прием уорлдсингеров, но на мне ты не увидишь никаких красных татуировок, старина».

«Кто они? Что они делают здесь?» — спросил мальчик.

«Кто они такие, я сам очень хотел бы знать. И что они здесь делают тоже».

«Они вооружены?» — задал новый вопрос Оливер.

«Было бы чудом, если бы у них не было оружия. Я хочу, чтобы ты как можно быстрее вернулся в полицейский участок, Оливер, и как можно быстрее привел сюда констебля».

«Но вы…»

«Пока еще остается вероятность того, что Титус жив. Я останусь здесь. Буду драться с ними, если придется. Или убегу, если буду вынужден это сделать. А теперь БЕГИ!»

Оливер примчался в полицейский участок, тяжело дыша и весь в поту. Казалось, сердце вот-вот выскочит у него из груди. Всю дорогу он отчаянно желал, чтобы полицейские были на месте. Толкнув дверь, он влетел внутрь, чем не на шутку перепугал сержанта Кадбена.

— Сержант! — задыхаясь, проговорил мальчик. — Демсон Григгс убита. Убийцы все еще находятся в нашем доме!

Только сейчас Оливер заметил двух элегантно одетых мужчин в дальней части комнаты.

— Вот видите, сержант. Что я вам говорил? Похоже, мои слова оказались пророческими.

Кадбен кивнул на незнакомцев.

— Оливер, это бригадир Морган и капитан Бейтс из Хэм-Ярда.

— Я не совершу никаких чудес сыскного ремесла, если назову главаря убийц, — произнес тот из незнакомцев, которого Оливер посчитал бригадиром.

— Гарри Стейв! — отчеканил тот, кто, по идее, был Бейтсом.

Глаза мальчика удивленно расширились.

— Но он же!..

— Гарри Стейв пятнадцать лет назад бежал с виселицы Боунгейтской тюрьмы, — сообщил бригадир Морган. — С тех пор он оставил по всей Шакалии немало кровавых следов и целую гору трупов.

— Тебе здорово повезло, дружок! — вступил в разговор сержант Кадбен. — Так значит, этот громила и его головорезы все еще находятся в твоем доме?

Оливер негромко простонал. Дядя Титус. Его дядя в руках банды убийц и мошенников. А он бросил его на произвол судьбы в Севенти-Стар-Холле. Оливер посмотрел на ордер, который держал в руках сержант Кадбен. На нем красовался рисунок, изображавший Гарри Стейва, а выше — строчка значков кода крови. Эту информацию можно было прочесть лишь при помощи транзакционного устройства. Буквы и значки заплясали пред глазами Оливера. Гарри Стейв. Бежал из Боунгейтской тюрьмы. Длинный список фальшивых имен. Внизу две набранные крупным шрифтом буквы — К.П. Королевское прощение нашедшему, если будет передан властям мертвым.

Сержант Кадбен снял с оружейной полки винтовку, перегнул ствол и осторожно заложил в него стеклянный заряд.

— Значит, он убил демсон Григгс, паренек? Кровавый убийца и подонок. На сей раз ему не уйти от петли. Даже если решит добровольно сдаться в руки закона.

— Но он отпустил меня, — возразил Оливер. — А ведь мог бы и убить.

— Это, он тешил свое эго, — включился в разговор капитан из Хэм-Ярда. — Какой прок оставлять следы преступления, если дешевые бульварные издания припишут твои подвиги соперничающей шайке.

Бригадир взял со стола кортик.

— А где остальные констебли?

— Один на летном поле. Второй отправился куда-то к дамбе и к навигационному каналу Хандред-Локс, — недовольным тоном ответил Кадбен. — Пока я дождусь их, Стейв и его шайка уже будут на полпути к Хамблфолку.

— Плохи дела, — произнес бригадир.

— Сколько раз я говорил в совете графства, что нам не хватает людей, — пояснил сержант. — Может, теперь они прислушаются к моим словам, после того как у нас произошло убийство?

— Нет, — возразил бригадир. — Я имел в виду, что плохи дела для тебя.

С этими словами он вскинул руку с кортиком, и, вонзив его Кадбену в живот, несколько раз повернул. Сержант отпрянул назад. Изо рта у него выплеснулась струйка крови. В следующее мгновение согнутая в локте рука Бейтса замком сжала мальчику горло. Ударив второй рукой его в спину, он заставил Оливера упасть на колени.

— Как ужасно, — процедил Морган, внимательно и бесстрастно наблюдая за предсмертными судорогами Кадбена, — когда молодой человек неожиданно становится феем и убивает всех, кто оказался в этот момент в доме.

Его коллега несокрушимой стеной навис над Оливером, придавив его к полу.

— И убивает надзирающего за ним полицейского.

Оливер почувствовал, что у него больше нет сил сопротивляться. Бригадир тем временем извлек откуда из-под кителя веревку с петлей.

— После чего мальчик, терзаемый стыдом и раскаянием, вешается прямо в помещении полицейского участка.

Опустившись вниз, петля легла на шею Оливера, и начала затягиваться, врезаясь в горло.

— Как ты думаешь, капитан, сколько он протянет? — поинтересовался Морган.