Алекс Гримм - Бессмертие мистера Голдмена Страница 10

- Вы хотите активировать систему наблюдения в доме доктора Льюиса? - уточнила Гретта.

- Да, именно так.

Гретта ответила не сразу. Словно ее алгоритмы колебались, прямо как человек, принимающий сложное решение, идущие вразрез с собственно логикой и моральными принципами. Но, к сожаленью, она была лишь машиной.

- Слушаюсь, мистер Браун. Система активирована.

Артур Браун ничего не ответил. Его руки разжались, а улыбка на лице стала шире. Теперь все шло именно так, как он того хотел. Теперь Роберт Льюис был под его контролем.

* * *

- Гретта.

- Да, доктор Льюис.

- Открой дверь в кабинет интенсивной терапии.

Дверь отползла в сторону, и Роберт зашел в затененное помещение, которое освещалось лишь одной лампой над кушеткой Иззи, и еще несколькими мониторами, что отбрасывали слабое синее свечение. В палате пахло стерильностью. Точнее, здесь вообще не было никаких запахов, и тишина нарушилась только в момент появления Роберта. Иными словами, это помещение больше походило не на палату, а на камеру крематория, которая вот-вот наполнится бушующим пламенем.

- Мистер Голдмен.

Иззи обернулся.

- Боб.

- Как вы себя чувствуете?

Клиент в принципе выглядел очень даже неплохо, и, на самом-то деле, Роберт знал о его самочувствии лучше него самого. Просто он не знал, как иначе начать разговор.

- Неплохо, Боб. А как ты?

Роберту вспомнился Артур Браун. Вспомнились его глаза, наполненные неподдельным ужасом.

- Хорошо, спасибо.

- Я хочу извиниться, Боб. Извиниться за то, что вспылил.

- Все в порядке, мистер Голдмен.

- Ты просто выполнял свою работу. А я потерял самообладание. Мне следовало быть более сдержанным. Именно за это я и извиняюсь.

Не стоило скрывать, Роберту были приятны эти слова.

- Все в порядке, мистер Голдмен.

Иззи улыбнулся, и Роберт не поверил своим глазам. Улыбка этого человека появлялась настолько редко, что ее можно было сравнить с явлением кометы Галлея.

- Я не знаю, почему так произошло. Просто…

- Вы не можете разобраться в себе.

- Да, скорее всего, так оно и есть.

- Это нормально. Вам не стоит переживать из-за этого. Думаю, что скоро очень многое в вашей жизни прояснится, и тогда все встанет на свои места.

- Ты вправду так думаешь, Боб?

Роберт не спешил отвечать. Но не спешил лишь потому, что знал, что отделение интенсивной терапии под наблюдением службы безопасности, и его положение сейчас довольно шаткое, чтобы можно было смело разбрасываться словами.

- Гретта.

- Да, доктор Льюис.

- Отключи наблюдение в палате интенсивное терапии, и сотри запись с моей просьбой.

Все было очень просто. В данной ситуации приоритет был на стороне того, кто был выше по званию. Приоритет был у Артура Брауна.

- Сделано, доктор Льюис, - в алгоритмы Гретты не была включена функция лжи. Она просто делала то, что ей приказали.

- Спасибо, - Роберт нагнулся ближе к клиенту. - Я открою вам небольшой секрет, мистер Голдмен.

- Какой?

- В этом месте, я откровенен только с вами. Мне очень важно ваше уважение и доверие, и поэтому мне нет смысла вам лгать. Так же, я прекрасно знаю, что вы можете определить ложь от правды. И это я говорю сейчас не для того, чтобы втереться к вам в доверие. Я говорю это вам, как… как друг может сказать другу.

Иззи Голдмен посмотрел в глаза и увидел, что Роберт говорил чистую правду.

- Я знаю, что ты не лжешь, Боб. И ценю это.

- Хорошо. Я хочу попросить вас о терпении, мистер Голдмен. Поверьте, очень скоро вы все узнаете о себе.

- Терпение, Боб. Терпение порой бьет гораздо больнее ножа, но я тебя за это не виню.

- Спасибо.

- Я дочитал ту книгу, - сказал Иззи, смотря в потолок.

- Про Франкенштейна.

- Да.

- И как?

- Как и ожидалось. Она великолепна. Я в ней почерпнул кое-что для себя, Боб.

- Да? И что же?

- Я узнал, как люди могут относиться к тому, кто ужасен снаружи. Как они могут вынести ему приговор, даже не разобравшись с его чувствами переживаниями. Я узнал, что каждый имеет право на тепло в своем сердце. А еще, я узнал, как трудно жить без прошлого.

Опустилась тишина. Роберт не знал, что ответить на это, но он прекрасно понял, что Иззи попал в самую точку. В этой книге, Иззи нашел себя.

- Порой, я задумываюсь, - продолжал Голдмен. - Как люди отнесутся к тому, кого они никогда не видели. Вернее… как бы общество отнеслось ко мне, если бы я покинул эти стены. Что бы они сказали?

- Люди не очень умны, мистер Голдмен. - с легкой иронией в голосе произнес Роберт.

Иззи посмотрел на него, в его глазах застыл интерес.

- Скорее глупы. Глупы и трусливы. Там, за этими стенами, они беспокоятся только себе. Сейчас, конечно, они стали гораздо лучше, чем были в прошлом. Закончились войны, мы перестали уничтожать собственную планету, и больше не высасываем ее соки. Озоновый слой залатали, и даже ледники перестали таять. Мы миновали все Концы Света, которые нам пророчили. Нас не стерла с лица земли ядерная война, и нашу планету не протаранил астероид. Но, знаете, мистер Голдмен. Если верить Зигмунду Фрейду, в самой основе человека лежат два противоположных инстинкта: эрос, который хочет любви и продолжения рода и танатос, стремящийся к хаосу и разрушению. Даже если у нас все хорошо, где-то очень глубоко в душе мы жаждем крови, если, конечно, можно так выразиться. История человечества лишь доказывает этот факт. И если есть люди, которые желают хаоса, то есть и их антиподы, которые боятся этого больше всего на свете. Эта масса будет бояться всего, что будет идти вразрез с их представлением о спокойной жизни. Если все будут идти на запад, а вы пойдете на восток, они будут готовы растерзать вас, но только потому, что сами боятся изменить течение своей жизни. Вы понимаете меня… Иззи?

Тот обдумал слова.

- Да, кажется, я понял тебя, Боб.

- Я не хочу вас пугать или настраивать Иззи…

- Ничего, продолжай.

- Так вот. Мне кажется, что людям будет довольно тяжело принять вас, потому что в первую очередь…

Льюис помедлил.

- Боб?

- В первую очередь они будут видеть в вас того, кого они захотят увидеть - осужденного на пожизненный срок. Им будет неважно, какой человек кроется внутри вас. Многим, да даже большинству из них, будет достаточно повесить на вас ярлык заключенного. И в этом нет вашей вины, Иззи. Так устроено общество.

- Можно ли что-нибудь с этим сделать, Боб?

В голосе Иззи не было тех ноток надежды, какие люди обычно вкладывают в такой вопрос. «Можно ли как-нибудь это исправить?» - спрашивают они, и изо всех сил надеются на положительный ответ. У Иззи Голдмена все было просто. Он четко расставил свой взгляд на вещи, и спросил об этом просто так, без любопытства. Как он и догадывался, Роберт просто покачал головой.

- Не думаю.

На этот раз он солгал, и к его счастью эта ложь не была замечена Иззи. Роберт солгал, потому что знал, что именно над этим вопросом и трудится компания, и именно потому, что у них еще нет на него решения, жив Иззи Голдмен.

- Вы голодны? - поинтересовался он.

- Не особо, - ответил Иззи и поднял руку с капельницей физраствора. - Эти штуки отлично знают свое дело. Но, мне хотелось бы съесть чего-нибудь вкусного.

- Например?

- Не знаю, Боб, ведь выбор у меня здесь не велик. А что бы ты посоветовал?

Роберт Льюис облокотился на спинку стула и подумал.

- Кукурузу.

- Кукурузу? - удивился Иззи.

- Да. И, знаете, не консервированную, и не выращенную в лаборатории, а обычный початок молочной кукурузы. Ммм… - он прикрыл глаза и откинул голову назад. - Только что сваренная кукуруза, от которой еще поднимается легкий пар. Втереть в нее соль, и откусывать золотистые зерна… Да, однозначно, я посоветовал бы вам отведать кукурузы.

Иззи вновь улыбнулся.

- Надо же.

- Что такое?

- А ты, оказывается, не лишен человеческих эмоций, Боб.

Роберт рассмеялся.

- А вы предполагали, что я синтетический андроид?

- Что-то в этом роде.

- Нет, мистер Голдмен. Я точно такой же человек, как и вы. И, как и вам, мне не чуждо прекрасное.

- Только вот читаешь ты мало.

- Это да, мне больше приходится читать профессиональную литературу. Но я исправлюсь.

- Ловлю тебя на слове, Боб. И даже не думай, что я не узнаю, если ты не сдержишь обещание.

- Уверен, что вы узнаете об этом первым, мистер Голдмен. Не беспокойтесь.

Иззи Голдмен поежился в кровати.

- Как долго мне еще находиться тут?

- Вам тут не уютно?

- Да.

- Думаю, что сегодня мы еще понаблюдаем за вашим состоянием, а завтра вы уже сможете вернуться к себе.