Андрей Колясников - Мир. От смерти к жизни. Роман + рассказы Страница 10

8 глава

Все приборы показывали, что комната имитаций в действие, но тело оператора, находясь в анабиозе, не могло быть подвижным. Все же комната двигалась. Сканер визуализации показывал оператора лежащим на своей кушетке, а черная ткань, больше схожая с кольчугой, что окутывала комнату, создавала колоны, которые сменялись раздутыми пузырьками на полу, или рельефными стенами. Потолки двигались, словно картинка, что вела через пещеру украшенную сталактитами и сталагмиты, иногда попадались и тысячелетние сталагнаты.

Комната должна была начать работу перед отключением оператора, чтобы ему чувствовать себя более комфортно, находясь под остаточным действием препарата. Выйти из одного мира и сразу попасть в другой, могло нанести не поправимый вред здоровью оператору, как физическому, так и психологически, но с большей вероятностью это бы его убило.

Отключить комнату имитаций раньше времени, заранее не сообщив оператору об этом – это все равно, что отключить его от питания, не только там, на Венере, но и здесь – в этой, сошедшей сума, комнате имитаций. Павлов хотел поставить у дверей динамики, и все сообщения Афонину передавать на полной громкости, но доводы о звукоизоляции, которой обладает имитационная ткань, и то, что в состояние анабиоза оператор не чего не может слышать, поставили полковника в еще больший тупик.

– Мы можем перезагрузить систему, как только появится связь с Майором Афониным, – предлагала капитан Марьина Наталья Владимировна – или, если раньше его найдет майор Мор, он передаст об отключение системы. В таком случае, мозг Афонина будет подготовлен.

– Или мы это сделаем через тридцать часов, как это должно быть по инструкции. – Добавил капитан Сафиуллин Марат Ильхамович. – Иначе нам в комнату не попасть.

Сафиуллин уже давно стоял в дверях с документами в руках.

– Что у вас там, Марат Ильхамович? – Спросил полковник, увидев листы бумаги в руках капитана.

– На подпись. – Ответил тот.

– А можно вам собраться где-нибудь в другом месте? – Нервничал Романов, от чего получил неодобрительный взгляд от Павлова. – Правда – дышать нечем.

Экран Афонина замигал. Появился голос майора сквозь серую рябь сигнала:

– Сколько я уже здесь?

– Тебе незачем это знать. – Говорил другой голос, он был грубый с элементами эха и электронными нотками. – Все равно тебе не чего не изменить. Зачем ты спрашиваешь это постоянно?

– Даже в вечности нужно время. – Парировал Герман Алексеевич.

– Десять тысяч четыреста двадцать шесть лет. – Ответил тот же голос. Так тебе проще?! Это время, что пройдено на Земле, и там, уже, нет ни кого из тех, кого ты знал раньше.

– Не слушай его – это ложь. – Возмутился Павлов.

– Он вас не слышит, полковник. – Спокойно, в отличие от присутствующих, беззаботно произнес Романов. – Вы бы лучше слушали, происходящие там, и делали выводы. Это вам понадобиться, чтобы вытащить его оттуда, если вам повезет, конечно, наладить связь.

– Безусловно, – согласился с ним полковник, не глядя, подписывая документы переданные Сафиуллиным. – Нам остается надеяться и ждать. Кто-нибудь знает, о каких годах они говорят?!

Неизвестный голос продолжал:

– Твоя планета – та, которую та помнишь – мертва. Выжили не многие. Люди послали тебя сюда, не воплоти, а лишь твою душу – твое сознание – изорванное и искалеченное Черным Богом.

– Но ты говорил, что я здесь не навсегда, а я уже провел тысячелетия в аду.

– Ты сам виновен в этом. Теперь лишь выживший землянин ценой своей жизни, может спасти тебя. – Большая голова с рогами на ней, и большими вытянутыми вверх ушами, пламенем вышла из экрана, заполнив собой всю комнату внизу, но глаза ее были обращена к прозрачному кабинету на мостике. – Слышишь меня, только ты спасешь его. – Говорила она.

– Кому это он? – Спросил Павлов, но все лишь испуганно пожимали плечами. – Что это вообще такое: вирус какой-то, программный сбой? Что тут происходит? Куда попал майор Афонин?! Надо делать перезагрузку системы.

Голова исчезла, а на экране появилась картинка.

В высокой пещере, над кипящей лавой среди сталактитов, качаясь на цепях, висели каменные камеры, с измученными, грязными и окровавленными людьми. Пещеру наполняли стоны, и крики от боли и жара.

Андройд посмотрел на свои руки, они были в трещинах. Из трещин металлопластика вытекала кровь, на некоторых трещинах кровь запеклась. Его ноги были в царапинах, как будто человек упав, ободрал себе колени.

– Майор Афонин, вы слышите меня? – Повторял раз за разом Полковник.

Кабинет опустел, все разошлись по местам.

– Что это? Связь?! Откуда? – Герман Алексеевич был удивлен. – Кто это? Я не чего не понимаю. Вас плохо слышно – все звуки смешиваются.

– Майор! Это полковник Павлов – вы меня слышите?

– Павлов?! Хм. Что-то знакомое. – Андройд задумался. – Мне припоминаются парочка Павловых: один был профессор, а со вторым я был знаком – он был военным, как я когда-то. Вы говорите – не останавливайтесь, а то кроме фамилии, я пока ни чего не разобрал из-за этого шума.

– Да он с ума сошел, что ли? – Сказал Семен Иванович в сторону.

Вдоль лавы выстроилась дорожка из кирпичей, словно всплыв из пламенной воды вулканов. Камера Германа опустилась прямо на тропинку, и решетка распалась, в разные стороны, на четыре части.

Двое рогатых людей, с толстыми лысыми хвостами, подошли к андройду. Они, взяв его за невидимый поводок, потянули Германа за собой.

Картинка рябила помехами сигнала, местами прерываясь на 1—2 секунды.

– Герман Алексеевич, вы меня слышите? – Павлов продолжал вызывать майора Афонина.

– Не было их вечность, теперь что-то хотят от меня, а сами связь наладить не могут. – Бубнил андройд с белой светоотражающей полосой. – ЗАЧЕМ ВАМ АД! – крикнул он. – Своего мало, или еще не поняли, вы покойники, все вы уже здесь и вам не чего не исправить. – Продолжал бубнить Герман. – Боже, милостив буди мне грешному. Боже…

– Герман Алексеевич, мы вынуждены вас отключить, чтобы перезагрузить систему. – Сказал полковник Павлов, не заметив, как на полуслове пропала связь с Афониным.

– Он не слышит вас. – Пояснил Романов.

Экран Даниила Карловича потемнел, однако, уже через секунды, появился луч яркого неонового света фонаря.

– Говорит майор Мор.

– Слышу вас майор. – Облегченно вздохнул Павлов. – Где вы находитесь? Как себя чувствуете?

– Чувствую себя хорошо, что может со мной случиться – я же железный. – Усмехнулся майор Мор. – Захожу в пещеру. По моим данным, эта единственная гора в нашем квадрате.

Туннель перешел в более обширную комнату. С потолков висели сталактиты, на полу вырастали сталагмиты, а в некоторых местах красовались колоннами сталагнаты. У входа были невысокие скалы, между ними начинала свой путь тропинка, по бокам которой, были выемки, в каменном дизайне, в виде пустых чаш. Тропа вела к центральной площадке, на которой красовался камень, в виде человеческого черепа с козьими рогами на голове.

На экране Германа появилась картинка. Его поднимали на распятье к стене, как могли судить люди с Земли, пока андройд крутил головой, а перед ним был тот же череп, окруженный чашами в полу полных лавой.

– Вы видите это? – Воскликнул Мор. – Это не могла сделать природа! – Рогатые люди, коих было множества в этой части зала, с экрана Афонина, словно услышав майора Мор, засуетились оглядываясь. Один из них, громко рыкнул в сторону Даниила Карловича. Красный хвостатый человек в два прыжка оказался на том месте, где должен был быть Мор, и рыкнул еще раз. Обитатель пещеры Венеры осветился в свете луча майора Мора на мгновение, и снова пропал. – Что это было? – Андройд с синей полосой от ужаса увиденной галлюцинации пошатнулся назад, и скатился по тропинке к каменному черепу, ударив ногами о рогатое изваяние.

Вся комната, на экране Германа Алексеевича задрожала, со стен посыпались камни. Вновь его экран покрылся серой рябью и зашипел – связь с Афониным прервалась.

– Майор Мор, еще раз ударьте по черепу. – Приказал Семен Иванович. Даниил ударил, но на экране Германа это не отразилось. – Еще бейте. Еще, еще… – не успокаивался полковник. – Попробуйте сломать ему рога.

Андройд присел, оттолкнулся, и механизм отправил его на самую макушку черепа. Удар, другой удар. Каменный рог отлетел в сторону, превратившись в пыль.

Место слома источало голубой туман, будто невидимым скульптором, из тумана был воссоздан рог идентичный прежнему.

– Что за чертовщина здесь происходит?! – Произнес, абсолютно непонимающе, майор Мор. – Он неразрушим. Что мне делать?

– Майор, не поминайте чертей. Возвращайтесь к космолету! – Приказал полковник. – Мы решим что делать, а вы оставьте маяк у входа в пещеру. Космолет починен.