Артем Полярин - В зоне листопада Страница 10

– Вот и не печалься. Ступай с миром и не мешай бабушке думать о внуках на солнечной поляне у ручья под сенью апельсинов. Иди – иди.

Потеряв интерес к происходящему, Паула замахала длинными кистями в сторону двери. Так бы всегда в отношениях с начальством! Никто никому не мешает работать. Все довольны и занимаются своими делами. Никон, улыбнувшись, тоже махнул рукой и пошел прочь. Ему показалось – он невольно одолжил у Паулы ее ярких красок. Пространство вокруг стало теплее и светлее. Уютнее без всякой коррекции баланса.

Глава 11.

Лица некоторых собравшихся отдавали пепельным или наоборот – кирпичным, как стены и крыши домов, простирающихся на мили за окном. И все, такими же, одинаково уставшими. Волна началась вчера и сейчас, похоже, развился пик. Иногда, без какой либо периодичности, совершенно неожиданно, психическое состояние жителей города изменялось синхронно. Обострялось у всех одновременно и по-разному. Склонные к депрессиям, непроизвольно делали шаг в сторону подавленности и уныния. Склонные к маниям, наоборот, становились суетливыми и рассеянными. У кого-то пропадала критичность. Кто-то бросался реализовывать странные, безумные идеи. Кто-то активнее домогался любимых или прохожих на улице. У кого-то просыпались, замершие в засаде, до поры – до времени, страхи. Темноты, замкнутых или открытых пространств, многолюдных мест. Страсти обострялись. Люди сильно изменялись, иногда до неузнаваемости.

О том, что такие волны существуют на некоторой ограниченной территории, сообщили специалисты, изучавшие данные абонентов. Несколько лет назад. Синхронное изменение показателей коинов стало сенсацией мирового масштаба. Когда связь перепроверили на более общей выборке, и она подтвердилась, приступили к поиску причин. И вот уже несколько лет причины ускользали. Даже нобелевская премия по физиологии, негласно обещанная за нахождение загадочного фактора и раскрытие механизмов страшных волн, никак не способствовала росту продуктивности поиска.

Попытки объяснить волны магнитными бурями, солнечным и лунным циклом, движением планет, процессами, происходящими в земной коре и мантии, колебаниями погоды, химическим заражением, действием бактерий или вирусов, биологических, социальных и психологических механизмов, работой средств массовой информации потерпели неудачу. Знаменитое тризовское волшебное слово МАТХЭМ, являющееся акронимом списка полей, участвующих во взаимодействии двух материальных объектов, оказалось бессильным.

Связи, конечно же, обнаруживались и с магнитными бурями и с лунным циклом. Очевидное, не очень сильное влияние, не совпадающее по времени с волнами. Идея о том, что волна – результат действия некоторой суммы факторов – аккорд, звучащий по-новому и заставляющий дрожать умы и сердца, проверялась несколькими коллективами из физиков, биологов, математиков, программистов и самых разнообразных смежников. Для проверки результатов такой работы нужны другие коллективы. Процесс затянулся.

Чем глубже проникает человек в загадки мироздания, чем сложнее процессы учится контролировать, тем сложнее задачи возникают перед ним. Пессимистам кажется – это путь к задачам неразрешимым. По крайней мере, в ближайшей суровой перспективе. Оптимистам – просто интересно. Так случилось и теперь. Задачу предсказания волн так и не осилили, зато многим бездельникам нашлось, чем заняться.

Вслед за учеными, благодатную почву кинулись возделывать люди менее ответственные. Не подкрепляющие свои гипотезы объективными аргументами. Представители многочисленных сект указывали на причины и предлагали соответствующее спасение. Эксперты в области магии и астрологии спасали страждущих согласно собственным, «уникальным» теориям и методикам. У этих все оказалось проще и продуктивнее. Эффект плацебо никто не отменял и, благодаря этому, определенные категории людей оказались весьма довольными таким решением проблемы. Если человек ищет быть обманутым, значит ему так надо.

Волна началась вчера.

Как правило, полевые сотрудники Мнемонета менее чувствительны к действию загадочного фактора – одно из необходимых условий при приеме на работу. Нагрузка, ложившаяся на них во время волн, несоизмеримо больше той, что ощущали на себе рядовые горожане. Поэтому сегодня все видели напротив себя лица серые и уставшие, мрачные.

В поисках места в плотном кругу, пришедший поздно Никон, оказался между обширной дамой, терзавшей вербально следователя на субботнем собрании и живой, странноватой девушкой, виденной в полиции мельком.

Катрин завела уже знакомую, и оттого еще более нудную, песнь об ужасных процессах эмоционального выгорания, происходящих в душах полевых специалистов, каждый день сталкивающихся со страданиями горожан. Все – как на рядовых дебрифингах, проводившихся в последнюю субботу и воскресенье каждого месяца. Заскучавшая от самодостаточной речи мадам девушка поинтересовалась:

– Вы были в ее команде или Вас тоже перевели?

– Тоже перевели.

Никон ответил охотно. Обрадовался возможности поговорить о чем-то более интересном, чем выгорание.

– Как Вам новый супервайзер?

– Я с ней давно знаком, – признался Никон. – Женщина очень ответственная и педантичная. Строго следует правилам.

– Да, заметно, – усмехнулась. – Что вы думаете о… – задумалась, подбирая слово покорректнее, – о событии с Мартином?

– Если честно, не было еще времени хорошо об этом подумать, – признался Никон. – Информации мало. В такой ситуации проще подождать новых фактов.

– Вам не страшно?

Шепот девушки заговорщицки дрогнул.

– Чего мне бояться?

– Абонентов Мартина. Ведь среди них может оказаться человек, причастный к убийству.

– Пока нет. Может быть, я об этом не задумывался. А вам?

– А мне страшно. Они мне все теперь кажутся необычными, странными, опасными. Мне, даже, иногда представляется, как они планируют отправить меня вслед за Мартином!

– О чем вы там болтаете!?

Мадам спросила натянуто и раздраженно. Громко постучав маркером по столу. Сегодня она явилась особенно напряженной. Мысль ее, развивавшаяся с большим трудом, казалась более походящей на длинную монотонную мантру, нежели на конструктивное сообщение.

– Я не уловила смысл и молодой человек мне объяснил! – поспешила сообщить девушка.

– Что вам не понятно?

– Уже все понятно. Он очень хорошо владеет материалом. Спасибо.

Катрин снова обратилась к доске, на которой идеальным почерком, с наклоном влево, по пунктам, выведены ровнейшие строки текста.

– Вы имеете право отказаться от участия в этом, – поспешил напомнить Никон.

– Как-то неудобно. Да я уже с половиной и перезнакомилась.

– Тогда нужно изменить отношение. Думаю, если бы мы обсудили ваши подозрения и страхи, все могло бы проясниться и Вам стало бы спокойнее.

Девушка, поддержкой и новым знакомством, похоже, заинтересовалась.

– Вам опять что-то не понятно!? – возмутилась Мадам снова. – Никон, думаю, что Вам лучше явиться на дебрифинг с другой группой завтра. Сегодня Вы отвлекаете Элеонору.

– Мы, наоборот, активно участвуем в дебрифинге! – опять влезла девушка.

Никон спешно черкнул свои реквизиты в уголке, изукрашенной оригинальными зарисовками и граффити, тетрадки. Снова чувствуя себя нерадивым студентом-хулиганом, поспешил к выходу. Не хотел ничего комментировать. Просто самоустранился, как возможный повод для конфликта. Этого оказалось мало. Элеонора, пытаясь оправдать подставившегося под удар козла отпущения, нарушила идеальные планы мадам окончательно. Семинар перенесли назавтра.

Глава 12.

Слушать повествование интересно. Живые, подвижные, как закрученная золотая монетка, глаза рассказчика выразительно блестят, дополняя картинку новыми деталями. Аккуратный длинный нос шевелится, то ли следуя за глазами, то ли принюхиваясь к тонким воображаемым запахам. Заостренные уши тоже подрагивают, ловя отчетливо представляемые опасные шорохи. Рассказчик заново переживает напряженные минуты. Речь немного необычна. С плавающим, словно неустойчивая волна на древнем длинноволновом приемнике акцентом. Неуловимо плывет тембр. Плывет тон. Плывет громкость. Глаза тоже все время плавают по перспективе. Все в этом человеке как то зыбко и нестабильно плывет, словно тонко подстраиваясь под изменчивую действительность.

– Вы слышите, как бьется ваше сердечко. Чувствуете стук пульса в шейке и ручках. Вы растворяетесь в пространстве. Улавливаете потоки воздуха и дыхание людей на расстоянии в десятки метров. Глазки видят в еле заметном свете. Ножки плывут по земле бесшумно. Ручки чувствуют поверхность замочка. Вы говорите с ним. Он отвечает на ваши движения. Открывается. Что бы там не говорили о шестом чувстве, оно есть. Вы знаете, когда и куда надо идти. Знаете, где пройти, чтобы не сработала сигнализация. Как ее отключить. Знаете, как двигаться, чтобы никого не разбудить. Чувствуете, где искать необходимое вам. Вы это берете, не оставив никаких следов, и незаметно удаляетесь.