Мишель Подымски - Интерфейс Страница 11

Он всю неделю с другой внешностью проходил в юрский парк, наблюдал за динозаврами, посетителями, даже успел познакомиться с техником и узнать кое-что о софте роботов-рептилий. Потом, когда никто не видел, скормил велоцираптору фрукт с программой, через которую мог воздействовать на его интерфейс. А в ночь убийства пришел в облике негра-блондина и выполнил заказ.

Кем бы ни был тот человек, пока детективы допрут, что это не сбой в системе динозавра, киллера близко не будет. Так и случилось. Молину никто не преследовал. Он взял такси определенной модели с примитивным автопилотом, который не фиксировал лог маршрута. Добрался до одного из ночных клубов, там переоделся в специально приготовленную одежду, только потом отправился домой.

Сейчас нужно изменить внешность.

Рауль подошел к аппарату, напоминающему по виду саркофаг, активировал его. Прибор для перестройки внешности. Отдает команду молекулам, и те перестраиваются по желанию владельца. Рост или пол эта штука изменить не могла, но цвет кожи и черты лица меняла запросто. При желании можно было добавить или убрать мускулатуру, но эту процедуру Рауль не любил. Привыкнуть к резкому изменению веса — дело трудное.

Подобные аппараты при приобретении обычно регистрировались. Но этот Рауль купил на черном рынке и, естественно, держал его незаконно. Прибор был довольно старенький, в нем не было множества функций современных аналогов, но свою функцию он выполнял.

— Покушать бы не помешало, — вслух подумал Молина.

И не зря. Перестройка кожного покрова длилась несколько часов и для неё требовалась энергия.

БАРа у Рауля не было. Он их боялся. Не в смысле боялся роботов вообще, но дома держать остерегался. Раз он услышал то ли правду, то ли басню, что служба безопасности может подключиться к абсолютно любому БАРу. А поскольку при профессии Молины не страдать паранойей невозможно, роботов в его жилье больше не было.

Он прошел на кухню, по пути раздеваясь и бросая одежду на пол. Включил печь. Рауль любил готовить, приготовление еды было его увлечением. В его интерфейсе хранилось множество рецептов.

У Молины была тысяча и одна различных легенд на все случаи жизни. Множество вариантов прошлого, разные варианты поведения при разных ситуациях, миллионы масок. Жизнерадостный сын богача, техноврач, наркоман, бездомный, работник службы безопасности — эти и многие другие легенды киллер использовал от случая к случаю. Но была у него одна любимая личность. Та, под которой он жил в обществе во время отсутствия заказов. Повар в одном из дорогих ресторанов, где готовку еды еще не полностью переложили на плечи автоматов. И Рауль эту работу, в отличие от убийств, любил. Приходя в ресторан, он всегда улыбался, флиртовал с молоденькой заместительницей, а потом подключался к системе ресторана через биопорт, и сотни управляемых им механизмов начинали готовить тысячи блюд.

Кулинар от бога, как говорил ему владелец ресторана. Но тягу к кулинарии Рауль почувствовал уже в зрелом возрасте, после того, как стал машиной для убийства. И прошлое из него уже было не искоренить. Заказы на убийства все приходили, и платили за них куда больше, чем за работу в ресторане. Сколько ни стремился Рауль бросить работу убийцы и перейти на честный труд, это ему не удавалось.

Времени на длительную готовку сейчас у Молины не было. Нужно скорее избавиться от этого облика. Поэтому он на скорую руку разогрел несколько кусков мяса, сделал бифштекс, перекусил, запил апельсиновым соком.

Кощунство по отношению к продуктам, как он считал, но того требовала ситуация.

Продукты у Молины были настоящие, специально выращенные в садах. Такими могли наслаждаться исключительно богачи. Подавляющая часть населения всех трех обитаемых миров раз в неделю-две заказывали биомассу, вливали её в специальную машину-синтезатор, а он уже преобразовывал её в фрукты, овощи, мясо, хлеб, что угодно по желанию владельца. Но Рауль получал настоящие продукты в ресторане бесплатно. Биомассу он презирал. Хоть для среднего, неискушенного в кулинарии человека тот же продукт из садов и из биомассы мало чем отличались, но Молина четко улавливал разницу.

— Никому не открывать, — поев, отдал Рауль команду охранной системе квартиры.

— Слушаюсь, — покорно ответила та мягким женским голосом.

Он выглянул в продолговатое окно с видом на небольшой и довольно неприветливый переулок. Однообразные коробки-дома, квартиры в которых выдавали в основном новоприбывшим из Патрии. Но и те здесь надолго не задерживались. Подзарабатывали денег и покупали жилье в районах получше, а на их место заселялись другие. Внизу стояла группа проганов — наркоманов, ловящих кайф от разного рода наркотического софта.

Паршивый райончик, конечно. Молина мог позволить себе жилище и лучше. Намного лучше, но здесь были свои плюсы. При работе Рауля не следует исключать возможности, что рано или поздно придется спасаться бегством. И в таком случае эта квартира имела три преимущества. Первый — выпрыгнуть из низко расположенного окна, пробежать через переулок, выйти на более людную улицу и там смешаться с толпой. Второй — перелезть через окно в соседскую квартиру. И третий — недалеко находился неосвещенный парк, можно добраться туда, а уже там будет проще скрыться от преследователей, если у тех не окажется модификантов, способных отслеживать человека по запаху.

Рауль улегся в саркофаг, выбрал внешность — ту, под которой он здесь жил и работал в ресторане — черноволосый красноглазый латинос с родинкой над губой. Какая внешность у Рауля была изначально, он и сам уже не помнил.

Укол обезболивающего в руку, расслабление. Можно было уколоть еще и снотворное, но Молина во время трансформации предпочитал быть в сознании. Всегда начеку.

— На преобразование уйдет два часа, — сообщила система.

Два так два. Рауль открыл в мозговом интерфейсе одну из кулинарных книг.

Почитаем…

Вход в Юрский парк охранял считыватель по имени Клейн. Этот высокий, широкоплечий, по виду беззаботный мужчина, казалось бы, спокойно себе курил возле входа. Но на самом деле он внимательно всматривался в лицо каждого, кто проходил мимо парка. И каждое лицо говорило Клейну, может, даже больше, чем мог бы рассказать сам человек.

Изгибы губ, положение тела, взгляд — все это было открытой книгой для любого считывателя. Читать эмоции, настроение, предугадывать дальнейшие действия — специальная программа, закладывающаяся в их измененный мозг. Людей он не видел. Он наблюдал злобу, отчаяние, любовь, агрессию, увлеченность в сотнях и тысячах оттенков. Такие специалисты обычно требовались в охране. Только считыватель, посмотрев мельком на сотню человек, мог точно сказать, кто из них представляет опасность.

Существовала версия, что тот, кто повинен в смерти Стражински, мог сюда прийти, чтоб удостовериться в содеянном. Версия маловероятная, но все же её следовало отработать. Для этого здесь и поставили Клейна.

Он видел, что та женщина, спешащая куда-то, нервничает, мужчина пытается решить какую-то проблему. Юноша радуется по поводу начавшейся личной жизни. Вот человек с чешуйчатой кожей заставил Клейна на секунду задуматься. Кожных модификантов было не так уж и много, но встречались. Люди, желающие выделиться из толпы. Лет десять назад существовала целая субкультура людей-ящеров. Но потом она понемногу начала выходить из моды и чешуйчатых стало меньше. Присмотревшись, Клейн понял, что ящер перед ним грустит.

Мобиль Августы остановился возле вывески «Юрский парк», на которой зелёный динозаврик бесконечно воровал буквы и возвращал их обратно. На сей раз машина не плавно опустилась на стоянку, а просто плюхнулась, скребнув днищем по покрытию улицы.

Несмотря на то, что Августа, насколько могла, пыталась скрыть волнение, Клейн сразу прочитал всю бурю эмоций, бушующую в душе детектива.

Бергер кивнула считывателю и быстрым шагом пошла по аллейке в направлении места происшествия. Звуков сейчас не было никаких, кроме шелеста ветра в листьях деревьев. Их отключили. Также отключили и динозавров. Брахиозавры застыли в одной позе, словно какой-то волшебник обратил их в статуи.

Отключенное тело птеродактиля лежало на траве, зачехлив клюв в землю.

Но Августа не обращала на это внимания. Она бежала.

Адам Грин — так звали детектива, находящегося на месте преступления. Среднего роста рыжеволосый мужчина с курчавой бородой, чем-то напоминающий БАРа на входе. Человеком он был немногословным. У него не было друзей, а со знакомыми он общался только на уровне приветствий. Вряд ли существовал на свете человек, который хорошо знал Грина. По крайней мере, ту его сторону, которую Адам предпочитал не демонстрировать. Адам всегда игнорировал различные празднества, дни рождения коллег и прочее подобное. Ходил слух, что ему уже за полторы сотни лет, и в таком возрасте отрешенность — вполне нормальное поведение. Но это не было правдой. Грину еще не было и пятидесяти. Однако со своей работой Адам справлялся хорошо, за что его уважали, несмотря на странности.