Семь. Гордыня - Антонио Морале Страница 11

— А потом? — с улыбкой на лице поинтересовался Гордеев.

— А потом Инна сказала, что они с Алексом мило беседовали на диване, пока я там копалась. Значит, это был не он.

— Какой-то извращенец, наверное, — пожал плечами мужчина, старательно разглаживая складку на одеяле. — Заглянул, испугался и сбежал.

— Если бы… — тяжело вздохнула девушка, бросив осторожный взгляд на отца Алекса.

— Что? — переспросил Гордеев, сделав вид, что не понял.

— Я говорю, тоже так думаю — какой-то извращенец… Но это точно были не вы? Просто вас тоже не было с Алексом и Инной, уточнила у них. Ни в чём вас не подозреваю и не обвиняю, — торопливо проговорила блондинка. — Просто хотела расставить точки над «i».

— Если подумать…

— Угу…

— Точно! Я ведь заглядывал, хотел поторопить тебя. Возможно, это я тот извращенец, — хмыкнул Гордеев. — Но ещё, возможно, я просто случайно спутал тебя и твою подругу Инну. Вы так похожи. Я думал, что заглянул к Инне. Так это была ты? — он удивлённо поднял брови и задумчиво поджал губы — актёрская игра была явно одной из сильных его сторон.

— Я… — обречённо кивнула девушка, ещё сильнее повесив свою светлую головку.

— Прости. Я правда не знал. Ты была в платье, а твоё лицо скрыто фатой. Всё вышло случайно…

— Угу… Простая случайность… — Катерина замолчала, поджала губки, нахмурила лобик и о чём-то задумалась.

Гордеев невольно залюбовался изящной девичьей фигуркой в лёгкой, полупрозрачной, коротенькой ночной рубашке, под которой угадывалось отсутствие какого-либо белья, и его член, почуяв женщину, шевельнулся под одеялом и начал принимать боевую форму.

— Вы теперь заставите мне отказаться от свадьбы с Алексом? — донёсся до Гордеева скромный испуганный голосок.

— Почему ты так решила?

— Ну… После того, что было в примерочной.

— А что было? — хозяин комнаты нахмурился. — Я не понимаю, о чем ты…

— Спасибо, — благодарно выдохнула девушка и снова молча замерла на месте.

— Что-то ещё?

— Да. Не говорите Алексу, пожалуйста.

— Этого я точно не собирался делать, — широко улыбнулся мужчина. — У нас только начали налаживаться отношения, не хочу всё портить. И хотел бы у тебя попросить то же самое.

— Я точно буду молчать! — Катя облегчённо улыбнулась. — Тогда я пойду?

— Иди. Спокойной ночи, Катерина.

Девушка растерянно уставилась на Гордеева.

— И… и это всё? — недоверчиво переспросила она.

— Да. А ты что-то ещё хотела?

— Да… В смысле — нет, конечно… — блондинка снова стала заикаться, сбиваться и путаться в словах. — В смысле, после всех тех слухов, которые о вас ходят, я ждала самого худшего.

— Самое худшее уже произошло, — Гордеев тяжело вздохнул и горько усмехнулся. — Если об этом кто-то узнает, будет большой скандал и мне придётся несладко, — легко соврал он.

— Так всё плохо?

— Очень! Хотя, с другой стороны, твоё слово против моего… Мои люди изъяли все записи с камер наблюдения на всякий случай. Доказательств никаких. Но даже просто обвинений уже достаточно.

— Вы мне не верите? Я никому не скажу! Обещаю!

— Почему я должен тебе верить? Мы с тобой чужие люди, я тебя не знаю. Что у тебя в голове, известно только тебе.

— Тоже верно, — признала блондинка.

— Но с другой стороны… доказательств никаких… — задумчиво пробормотал Гордеев, встрепенулся и резко сел на кровати, словно его посетило озарение. — Ты меня пишешь сейчас?

— Что? Нет! — едва не выкрикнула блондинка, но спохватилась и гораздо тише добавила. — Как вы могли такое подумать?!

— Прости. Ты даже не представляешь, сколько невинных девушек под меня пытались подложить, чтобы потом шантажировать.

— Простите. Да я понимаю, в вашем положении… Наверное, это тяжело — никому не доверять.

— Я привык.

— Что мне сделать? — уверенно, словно что-то решив для себя, произнесла Катя.

— Для чего?

— Чтобы вы мне поверили. Я не записываю наш разговор.

— Не буду тебя обыскивать, — нахмурился Гордеев. — Для этого нужно провести полный осмотр, а мы и так в очень щекотливом положении. Ты в моей спальне, а я голый в своей кровати.

— Вы спите голым? — почему-то удивилась она.

— Ну да. Я же в своей комнате, деточка.

— Простите. Хорошо. Тогда сама.

Не раздумывая, словно ныряя в омут с головой, резким движением девушка стянула через голову ночнушку, отбросила её в сторону и оказалась перед Гордеевым абсолютно голышом. На этом запас смелости как-то разом покинул блондинку, и она торопливо прикрыла одной рукой соски, а второй пах с дерзкими черными кудряшками.

— О! Так ты не натуральная блондинка?! — удивился Гордеев.

— Не смешно, Михаил Сергеевич, — насупилась обнажённая девушка. — Убедились? На мне нет ни камер, ни микрофона.

— В наше время они настолько малы, что их можно запихнуть куда угодно. Повернись, — приказал он, а затем через силу добавил, — пожалуйста.

Катя медленно повернулась вокруг себя и снова повернулась лицом к Гордееву.

— Теперь подними руки.

— Зачем?

— Подмышки, — устало пояснил Гордеев Кате, словно маленькому ребёнку. — Обычно досматривают все естественные складки тела, в первую очередь подмышки.

— Но… — девушка покраснела, и это было видно даже в полутьме комнаты. — Ладно, — выдохнула она, понимая, идти на попятную уже поздно.

Катя задрала руки и отвернула голову вбок, чтобы не видеть, как Гордеев осматривает и пялится на её тело. На торчащие от переизбытка чувств сосочки и кожу, покрытую мурашками, а ещё, он наверняка глазел на чёрный треугольник её курчавых волос.

— Ты очень красива.

— Могу опускать руки? — добавив в голос немного яда и желчи, произнесла блондинка.

— Да, опускай.

— Довольны?

— Ты сама предложила. Говорил, не нужно.

— Простите, — осознав вину, извинилась девушка. — Всё осмотрели? Теперь вы мне верите? Я не собиралась вас шантажировать и мне ничего от вас не нужно. То, что мы трахнулись один раз в примерочной, ничего не значит. Что? — она увидела, как изменился в лице Гордеев и испугалась. Злость, отчаяние, разочарование — и все эти чувства были адресованы ей. — Что я снова не так сделала или сказала?

— Зачем? Зачем ты произнесла это вслух? Ты просто могла сказать — то, что было, ничего не значило, это не повторится. Ты всё же пишешь… — Гордеев разочарованно поджал губы и покачал головой.

— Да нет же! — едва не выкрикнула Катя, всплеснув руками в отчаянии и забыв, что стоит совершенно обнажённой в комнате чужого мужчины. — Вы же осмотрели меня всю!

— Не всю. Ладно, чего ты хочешь ещё? Сделала запись — вали отсюда!

— Да ничего не хочу! Ничего я не записывала! И что значит не всю? Вы же осмотрели меня.