Максимальный разгон (СИ) - Сергей Игнатов Страница 11

Шаг, второй и перехожу на бег. Девушка следует за мной, как привязанная. Первый поворот, за ним ещё один. Я понимаю, что понятия не имею, как поступить дальше! Представиться? Флиртовать? Попробовать удалиться с гордым видом безымянного рыцаря и надеяться, что она меня окликнет?

Рационально, последний вариант имеет чуть больше шансов на успех. Не верю я в своё обаяние, но полагаться на удачу не могу тем более. Я чувствую, как Никки пытается замедлиться и вытянуть свою ладонь из моей. Дальше откладывать нельзя.

Я останавливаюсь и внимательно смотрю по сторонам. Погони нет, надеюсь, те придурки перерезали друг друга. Отпускаю её ладонь и хочу протянуть руку для рукопожатия, по привычке правую.

— Вадим, — я отдёргиваю протез и протягиваю левую.

Как непривычно представляться чужим именем. А ещё, за целый день стоило бы узнать, как тут принято у железячников. Может наоборот надо бионическую конечность подавать в знак расположения?

Девушка оглядывается так же, как и я, убеждаясь в нашей относительной безопасности, а затем сканирует меня с макушки до пяток придирчивым взглядом. Ещё днём я сменил цвет волос на чёрный, а причёске придал вид залихватских вихров. Как выглядит моё лицо — я понятия не имею. Куртка серая, штаны на мне, ширинка не расстёгнута, даже борд в суматохе не потерял — он под мышкой. Хочется верить, что я выгляжу в её глазах хотя бы не отвратно.

— Вероника, — она уверенно пожимает мою ладонь.

Весь мой план, который я построил, пока бежал, базировался на том, что я аки рыцарь спасаю испуганную деву. Я знаю о ней почти ничего, но кое-что из профиля в сети вытащить удалось. Для приятелей она "Ника", для друзей — "Никки" а мне, значит, полным именем называешься? Ничего, это во много раз лучше, чем "пошёл нахер" — как для большинства желающих познакомиться.

Вроде бы познакомились, а дальше что? Знал бы, что понадобится — нарабатывал бы навык флирта годами. Почему я думаю про флирт? Не сказал бы, что она мне нравится. Более того — она либо враг, либо беспечная дурочка, позволившая воспользоваться своим инфоном. Я туплю уже три секунды. Надо что-то сказать:

— Могу подвезти, — я глуповато улыбаюсь и бросаю борд.

Доска замирает в воздухе над асфальтом, а я на одеревеневших вдруг ногах становлюсь на неё. Никки измеряет меня взглядом ещё раз. Она что, рассчитывает определить мои способности по форме ушей?

— Да я и сама…

Перебивать невежливо, но если я позволю ей свалить в закат, точнее уже в рассвет, то все старания падут прахом. В конце концов, не зря же я учил биографию моей шкурки:

— Я профи, ну как профи, третье место в аэророле на среднем кольце, не зря же тебя спас… — я запинаюсь, она уверена, что справилась бы сама, приходится выкручиваться и заменить слово "спасал" другим, — выручал.

Слова надо подбирать точно, выручать — это совсем не спасать, это так, мелкая услуга. Надеюсь, я спас её гордость словесным реверансом.

После секундного колебания Никки становится позади меня. Её руки как тяжёлый ремень сцепляются у меня на талии. Я жду пару секунд, не двигаясь с места, и, поняв, что адрес сообщать она не собирается, спрашиваю:

— Куда едем?

— Я опасалась, что ты молча повезёшь меня к себе, — в её голосе я слышу усмешку, а в ней спадающее напряжение, словно кто-то быстро-быстро ослабляет натянутую струну.

Уверен, что если бы я повёз её к себе не спросив, она бы скинула меня с доски. Но теперь она расслабилась и успокоилась, можно быть понаглее:

— Я бы так и сделал, но мне просто некуда тебя везти, так что говори адрес.

— Ты же не думаешь, что я настолько дура, чтобы сказать первому встречному, где живу?

Глава 5

Голограмм-кафе "Тихий омут" невольно заставляет задуматься, какие черти ждут меня внутри. Хотя, название мне нравится. Я внимательно смотрю на иллюзию бегущего водопада, в которой то и дело проступает дверь. Максимум на что я рассчитывал — это получить контакт для связи, ведь открытый профиль в сети не подразумевает возможность ей написать. Но она зовёт меня в неизвестное заведение. Вот так сразу? Я же вёл себя как придурок, или ей нравятся такие?

— Не думал, что ты потащишь меня на свидание… сразу, — растягиваю губы, чтобы она не решила, будто я это всерьёз.

— А это и не свидание, у меня к тебе дело.

Никки берёт меня за руку и ведёт внутрь. Я, конечно, не против, но она даже не захотела узнать, что я об этом думаю. Проскользнув сквозь несуществующий водопад, я оказываюсь будто в другом мире. Мы будто бы пробираемся по лесным тропинкам и выходим на крохотную полянку. На самом деле мы прошли по длинному узкому коридору и попали в небольшую комнату. Мне это понятно потому, что я прекрасно знаю, где нахожусь, тот, кто не встречал голограмм вовсе — легко бы поверил, что перенёсся в настоящий лес. Хорошая графика.

Столик на четверых, стилизованный под поделку неаккуратного столяра. Мы садимся друг напротив друга. Никки быстро двигает зрачками, вероятно делая заказ. Однозначно, она здесь не впервые. Интересно, что она мне предложит?

Меньше чем через минуту иллюзию немного нарушает открывающаяся дверь. Голографический движок пытается стилизовать её под раздвигающиеся ветки, но с движущимися предметами выходит не идеально.

Внутрь входит белокурая официантка, её белое как снег каре не собьёт меня с толку — это та самая Даша. Дразняще покачивая бёдрами, она подплывает к столику и ставит поднос рядом с моей правой рукой. Её взгляд останавливается на протезе. Не знаю, как сильно изменилось моё лицо благодаря накладкам, но ни один врач не забудет культю, которую оперировал, особенно если с тех пор не прошло и суток. Её бинт, её узелок, едва заметный след укола — и это только то, что вижу я, уверен, она замечает больше.

Её лицо сменяют эмоции одна за другой: замешательство, удивление, радость.

— Ай… — начинает она называть моё имя.

— Ага-а! — резко перебиваю её и вскакиваю с места. — Узнала меня? Я Вадим, Бросов. Может, ролики со мной видела? Вот я тебя точно помню! Но не помню, откуда помню. Где же я тебя видел? Ты ведь… Да… Дана? Дарина? Нет…

Отчаянно подмигивая левым глазом, я боюсь останавливаться. Если она назовёт моё настоящее имя — всему конец.

— Э-э-э, — мычит она в ответ.

Нельзя дать ей заговорить.