Тимофей Царенко - Реабилитация Страница 12

– Три дня. Не донатор, играю первый раз, копье сделал сам. Шмот стартовый, малость поистрепался, а Кошмарик не призванное существо, а пет.

– Три дня? О_о Как ты умудрился за три дня получить двадцать девятый уровень? Ты САМ сделал это копье?

– Уровень я набрал в стартовой локации, еще в первые часы. Там какая–то непонятная ситуация вышла, пришлось выкручиваться. Меня при старте закинуло в замок какого–то мудака–барона. Ты, кстати, с ним знаком, частично. Привезли меня к нему пленником. Вместе с толпой крестьян. Детей приказали некру местному на опыты отдать, а я человек к такому непривычный. Вот и сорвался малость. А потом просто пытался выжить.

– Так это был ты?

– Что я?

– Ну, на новом стартовом ролике.

– На каком стартовом ролике?

– Чувак, ты когда последний раз из игры выходил?

– Да я, собственно, ни разу...

– Коматозник? Или из психов, которые с полным погружением играют?

– Хуже, труп.

– В смысле?

– В буквальном. Сознание переписано на твердый носитель.

– И давно ты умер? Сколько тебе лет?

– Эм... ты мне скажи, для начала, тут пиво есть? Как вообще тут с алкоголем?

– С алкоголем тут хорошо. К чему вопрос?

– Я тебе назову сейчас свой реальный возраст, ты ахреешь, и поставишь мне выпить. А то за последние дни столько всего произошло, хочу напиться.

– Ок, жги

– Триста семьдесят пять лет.

– О_о Таверна "Рогатый осел", через пару часов.

У ворот меня встретили отчаянно зевающие стражники.

– Милсдарь, по какому делу пожаловали в Троеполье, владение барона Загральда?

– По личному. Слыхал я, у барона с его соседом конфликт вышел, вот я и хотел ему кое–какую важную информацию предоставить.

– Лазутчик значица... Ну что, лазутчик, эт тебе не сюда, а в замок барона.

– А как мне до него добраться?

– Ступайте по этой дороге, господин хороший, и, через часа четыре, аккурат, к замку подъедите. Не пропустите, он мост через реку стоит.

– За совет спасибо, но я думаю, дела день или два потерпят. А пока, скажи, где в этом городе таверна "Рогатый осел". – Стражник уставился на меня, удивленно хлопая глазами.

– Аааа, Вы, наверно, о "Королевском единороге"? От этих ворот едите до площади, там сворачиваете на улице Серых Фасадов, дальше прямо. Мимо вывески не проедете.

Городок вызывал странные ощущения. Словно цивилизация (на мой, изрядно присыпанный пылью веков взгляд) усердно маскируется под средневековье, а местные ей умело подыгрывают.

Деревянные и каменные дома сверкали окнами фасадов, подозрительно напоминающими стеклопакеты. Трубы водостоков ныряли под тротуар. Несколько домов явно типовой планировки, похожие, как братья – близнецы в разных головных уборах. Пастораль, одним словом.

На центральной площади небольшой рынок, торгующий всем и вся. Я прошелся вдоль рядов, пытаясь понять, что в этом мире имеет ценность. Прилавок алхимика мог вызвать чувство острого когнитивного диссонанса и любого человека, минимально знакомого с химией классической. Магическая лавка была засыпана всякой ерундой по космическим ценам. Хотя несколько магических посохов выглядели довольно–таки солидно. У торговца одеждой я приобрел пару рубашек и несколько смен белья за пару серебряных монет. Прилавок бронника вызывал уважение, и желание запастись консервными ножами разных размеров. А у оружейного прилавка я задержался подольше. Мое внимание привлекла пара керамбитов с хищно изогнутыми лезвиями. В прошлой жизни у меня связаны теплые воспоминания с этими ножами. Например, однажды таким мне проткнули голень левой ноги... Не удержавшись, я, попросив разрешения у торговца, взял керамбиты с прилавка. Ножи легли в руки как влитые. Деревянная ручка из корневища какого–то дерева была приятной на ощупь. Серьезных травм ими не нанести, это традиционно – оборонительное оружие. Но для встречного ножевого боя – аргумент серьезный. В итоге, я приобрел ножи с чехлами, и заткнул их за пояс.

В этот момент у меня украли Кошмарика. Растеряно, я смотрел как улепетывает, просачиваясь сквозь толпу, щуплый человек в непонятной одежде и с моей импровизированной сумкой через в руках.

– Эка беда приключилась. Что–то дорогое там было?

– Да как сказать... Какое наказание на воровство положено?

– По закону руки рубят. Но тут не звери чай обитают. Порють.

– Мда... Неудобно получилось. А если этот воришка погибнет? Ко мне какие–то претензии будут? В мешке очень опасная вещь.

– Какие претензии, милсдарь? От кого? Сдохнет – туда ему и дорого.

– Да как то неудобно, ему, наверно, семью кормить нечем, и все такое.

Мужик за ружейным прилавком расхохотался.

– Если бы он семью обеспечить хотел, пошел бы в поле работать. Там завсегда руки нужны, земля труд любит. А добрый работник без куска хлеба никогда не останется. Не переживайте, милсдарь, пропащий человек он.

Выскочило сообщение о повышение репутации торговцем. Я подхватил завернутое в бумагу белье и пошел дальше. Взгляд привлекла лавка книготорговца, расположенная в одном из домов вкруг площади.

За прилавком стоял игрок. Как я об этом догадался? На конторке висело написанное готическим шрифтом объявление:

"Квесты не просить, репутацию не повышать, не соблазнять. Я не непись! И объявление написал сам! Да, достали!"

Интеллигентный дедушка за столом с вежливым интересом посмотрел на меня сквозь пенсне.

– Здравствуйте, молодой человек! Голос у старика был резкий и немного дребезжащий.

– День добрый. Я осмотрюсь?

– Осмотритесь. Вы ищите что–то то конкретное?

– Да я бы что–то почитал...

– Почитали? И с каких это пор у нас молодежь в онлайн играх начала интересоваться книгами?

– С тех пор как очень давно не держала в руках хорошей литературы. У Вас есть классические произведения последних трех веков? И еще мне нужна книга по истории. Начиная с 21 века.

– Интересный выбор. Не поведаете, с чем он связан?

– Да тут особого секрета нет. Последний раз брал в руки книгу восемнадцатого июня две тысячи двадцать пятого года.

В глазах книготорговца зажегся неподдельный интерес.

– Если я верно понял, Вы...

– Из оцифрованных, все верно. В игре появился буквально три дня назад. И вечно жить в виртуале я не намерен. А для адаптации мне необходимо знать реалии нынешнего мира. И, по возможности, получить какую–нибудь профессию.

– Все интереснее и интереснее. Вы же уникальный очевидец истории тех времен. Живые впечатление, может, знали кого из исторических личностей!

– Ну, я был на лекции профессора Хироси Исигуры. Его имя встретило отклик у человека, меня сюда поместившего.

– Замечательно, как замечательно! Извините мою невежливость, молодой человек, я даже не представился Никодимов, Анатолий Васильевич. Профессор кафедры истории МГУ. Тоже оцифрован, буквально три года назад. Преподавателем работаю более века.

Книготорговец поднялся из–за кассы, с глухим стуком прыгнул за нее и показался из–за стойки с книгами. Передо мной стоял...

– Я карлик. Такой вот странный у меня выбор расы. К сожалению, только ей был доступен класс библиотекарь. Я повышаю уровень, получая новые знания. Не назовете свое имя? А то Вы, видимо, используете какой–то артефакт или способность.

– Да, конечно. Филин Олег Петрович. Оборотень, маг – менталист. Я, собственно, еще и по делу. Мне нужны какие–нибудь книги с заклинаниями моей школы магии. Сможете мне в этом помочь?

– Интригуете все сильнее и сильнее. К сожалению, с магическими знаниями сейчас помочь не могу. В свое время, введением данного класса в игру, возник сильный дибаланс. Случилось это почти два века назад, и мало кто помнит те времена. Класс порезать не смогли, это нарушает главную концепцию игры "созданное однажды не может быть уничтожено", зато навесили кучу штрафов, в первую очередь, в виде отношения любых неигровых властей мира. Да и игровых тоже. По понятным причинам менталистов очень опасаются. Поэтому любая литература по данному направлению подлежит либо изъятию и свободного доступа, либо подлежит жесткому контролю игровых государств или крупных кланов. С Вашей расой все еще интереснее. Местный создатель и владыка, Искусственный интеллект, просчитал вносимый ею дисбаланс еще до ввода в игру, и повесил, в виде ограничения, чудовищный уровень воображения.

– В смысле, чудовищный? Так редко нынче встречаются люди с богатым воображением?

– Увы. Стандартизация за последние три века достигла небывалых высот. И затронула она, к сожалению, в том числе, и умы. Визуализируют все, что только можно. При создании так называемых книг, автор может дать почувствовать весь спектр ощущения, вплоть до запаха и вкуса. Любые нюансы, любые оттенки. Ожившие мягкие игрушки с полной имитацией поведения. Человеку мало что может додумывать и представлять сам. Нет, существуют, конечно, специальные образовательные программы, но процент людей, их прошедших, как капля в море. Нынешнее поколение разучилось мечтать. И средний уровень воображения тридцать единиц.