Оля Дэвос - Нетиру - Сошедшие со Звёзд Страница 12

— Ты… — прошептал он, едва слышно, и протянул руку к видению. — Ты снова здесь… ты всегда приходишь лишь во сне…

Он провел кончиками пальцев по Ее лицу, едва касаясь его. Она казалась удивленной.

— Что ты делаешь? — спросила Маат.

— Пытаюсь дотронуться до тебя. Это не всегда получается. Хотя сейчас я чувствую тебя, словно наяву… Ненавижу этот сон! Но, просыпаясь, боюсь, что он больше не повторится. Ты не представляешь, как бы я хотел избавиться от этого чувства… Но даже в забытьи ты не даешь мне покоя! И самое мерзкое, что эти моменты слаще, любых реальных наслаждений. Я бы спал вечно, если бы знал, что ты никогда не покинешь моих видений… Но ты исчезаешь, мое сердце рвется на части, и каждый раз я умираю. Это больно… Ведь умерев, я снова и снова жажду твоего появления, как наркоман жаждет опиума, и кажется, я просто схожу с ума…

Глаза девушки округлились от удивления.

— Знаешь, я тоже думаю, что ты сошел с ума, — нерешительно произнесла она, отстраняя свое лицо от его руки. — Подожди… я позову кого-нибудь… — она растерянно посмотрела по сторонам… — Имхехтеп! Кто-нибудь! Он очнулся!

Тысячи острых жал одновременно вонзились ему под кожу. Ра одернул руку и, не мигая, уставился на растерянную девушку, а та, пятясь от него к выходу, громко звала помощь.

— Так это не сон? — спросил он, с ужасом осознавая, что только что наяву открыл перед ней свою слабость.

— Хотела бы я, чтобы это был сон… — ответила Маат странным низким голосом, — хотя…

Она смотрела по сторонам, избегая взглянуть в глаза фалконца.

В комнату ввалился громоздкий Имхехтеп, и до Ра стало потихоньку доходить, что он в лазарете.

— Очнулся? — доктор бесцеремонно отодвинул Маат, и не глядя на нее, грубовато спросил. — А что ты здесь делаешь?

— Я… я… — заикаясь, ответила та рассеянно, — не помню… Я зашла… а он… лежал так тихо… я подумала он умер, нагнулась посмотреть… а он… он… совсем наоборот…

Ра закатил глаз. Он хотел умереть. Прямо сейчас. Немедленно! Такого позора он не представлял себе даже в самом дурном кошмаре.

— Что, красавчик, ожил? — усмехаясь, спросил Имхехтеп. — Да, силен ты дружище! Давай, открывай глаз. Где второй-то? Посеял?

Ра непроизвольно дернулся.

— Нет глаза?

Его дыхание участилось.

— Но ничего, не переживай! — легонько похлопал его по плечу добродушный старик. — Сделаем тебе новенький.

— Медальон? — не обращая внимания на слова Имхехтепа, прохрипел Ра. — У меня был какой-нибудь медальон? Я смутно помню… мне нужно его найти.

Ра попытался встать, но провода, соединяющие его с приборами, и слабость не позволили ему даже слегка приподняться.

— Найдем, все найдем! Ты поправляйся. С того света тебя достали! Но теперь уже все. Очнулся — значит, жить будешь. Но больше травить собственное тело, я тебе не позволю. Будешь ходить под моим личным контролем. И к девицам своим бегать — только по моему разрешению. Понятно?

Имхехтеп проверил контакты, чтобы не пропустить ничего важного, затем похлопал себя по карманам и достал оттуда золотую цепочку.

— Ты это искал?

Ра успокоился только после того, как Имхехтеп положил драгоценность в его ладонь.

— Ладно, не стану тебе мешать. Отдыхай.

Он со строгой отеческой улыбкой посмотрел на фалконца и повернулся к Маат.

— А тебя, дорогуша, что сюда привело? Вспомнила?

Маат, придя в себя, облегченно выдохнула.

— Да, Имхехтеп, конечно… что-то я растерялась… — затараторила она, закрывая дверь за доктором. — Капитан просил проверить…

Ра еще какое-то время слышал их голоса и смех, но уже ничего не мог разобрать.

«Надо мной смеются… — пронеслось у него в голове. — Поделом… чтобы не распускал слюни налево-направо…» Он сильно сжал кулак со своим сокровищем. «Ничего, мое время еще придет, тогда и посмотрим, кто над кем посмеется!»

Глава 10. Ра и Маат

Окончательно поправившись, Ра вернулся к Сешет.

— Не волнуйся, — во время очередного визита, успокаивал его Шу. — Я могу побыть гуру вместо тебя, пока ты окончательно не восстановишься. Давай, встряхнись, займись делом, приведи себя в порядок, а там и к наслаждениям вернешься. Жизнь прекрасна, только умей ей пользоваться разумно. Не кидаясь в крайности!

Время шло, Ра начал выходить на командную палубу, но каждый раз, встречая кого-нибудь, он внимательно вглядывался в глаза собеседника и вслушивался в каждое его слово: не проглянет ли где-то насмешливый намек на его чувства к Маат? Но, к счастью, кроме комментариев о его «деятельности», на которые ему было наплевать, он ничего не замечал. Он все еще боялся встретить ее, но невыносимость положения доводила его до крайности. И вскоре, он уже намеренно искал встречи с Дикой Кошкой, хотя прилюдно встретиться с ней он не решался. Он и без того раздавлен, и вряд ли выдержал бы открытые насмешки. Поэтому Хорахте решил дождаться Маат после ночной вахты: самое удобное время для разговоров без свидетелей, пока все еще спят.

Он увидел Ее издали. Тень ниши, в которой он стоял, скрывала его присутствие, и Ра всеми силами пытался контролировать дыхание, чтобы не выдать себя. Но, как назло, предательское сердце стучало громче молота по наковальне, и поделать с ним что-либо он не мог. Она приближалась… Страх сковывал фалконца, и он уже молил провидение, чтобы Она его не заметила! Он не заговорит с ней, если Она пройдет мимо… Зоркий глаз всматривался в Ее силуэт и уже различал усталые морщинки на Ее лице, но от этого Она выглядела еще прекраснее.

Занятая своими мыслями, Маат, заметив перед собой темную фигуру, вздрогнула.

— Хорахте? — удивленно воскликнула она дрогнувшим голосом. — Что… что ты здесь делаешь?

— Я хотел поговорить… — фалконец смотрел на нее, всеми силами стараясь выглядеть, как можно равнодушнее, — без посторонних глаз…

— Сейчас? В это время? — удивилась она.

— Мне показалось, оно как раз подходит… Извини, если ошибся…

— Ты не должен извиняться, — Маат вдруг улыбнулась. — Я понимаю… Но я никому не рассказала о… Ты знаешь, о чем я… Просто я хочу сказать: ты свободно мог бы встретить меня в нормальное время. Никто ни о чем и не подозревает.

Ра удивился. Она никогда не отвечала ему симпатией. Наоборот, Маат единственная не поддавалась его чарам и выливала на него всю свою ненависть, обращенную к фалконцам вообще. Да что там, она же пыталась выгнать его с корабля! А тут вдруг неожиданно сочувствующая улыбка. Это выбивало его из колеи, ведь он приготовился к сражению!

— Это… это очень великодушно с твоей стороны… — заикаясь от волнения, ответил он. — Но раз уж я здесь… могли бы мы…?

Маат лишь едва заметно пожала плечами, соглашаясь, но не произнесла ни слова. Она выжидающе смотрела на фалконца, отдавая ему инициативу.

Ра, теряя быстро улетучивающееся самообладание, навалился на стену.

— Хорошо… — медленно произнес он. — Раз теперь это уже не секрет… ну… ты понимаешь… Что бы ты ответила?

— Не знаю, — произнесла Маат, после небольшой паузы. — Только не подумай ничего плохого. Если честно, твои слова мне очень лестны. Да что там, мне никогда в жизни не говорили ничего подобного!.. Знаешь, мои родители… они — поэты… — Маат печально усмехнулась. — Они всегда пели про любовь и все такое… Они были ну… не как все люди, если можно так сказать. Они… у них есть одна баллада… грустная история, знаешь, там все умирают… Но твои чувства… они напомнили мне ее… Это очень трогательно, ты даже не можешь себе представить! Я знала ее наизусть и… всегда мечтала, как встречу кого-то, кто не задумываясь пожертвует собой ради любви… это смешно, конечно, я понимаю… Но я, действительно, не знаю, что тебе сказать. Возможно, мне нужно время, чтобы узнать тебя с другой стороны, с той, которая так неожиданно мне открылась. Сам понимаешь…

Ра не верил своим ушам. Конечно, он нисколько не рассчитывал на взаимность, но она и не посмеялась над ним! Наоборот, давала ему надежду… отравляющую рассудок сладостную надежду…

— Я понимаю… — ответил он, заставляя себя смотреть ей в глаза. — Я ценю, что ты не посмеялась надо мной… Даже не знаю, как бы я поступил на твоем месте. Честно сказать, нашей расе не свойственно влюбляться. Но уж если это случилось, — он воркнул, — то в тяжелой форме… Кажется, теперь я понимаю, почему моя мать отказалась от богатства и положения и вышла замуж за простого учителя. Видимо, это передается по наследству…