Андрей Васильев - Пути Востока Страница 12

После она подбежала к одному из двух оглушенных и начала рубить его саблями, судя по всему, при этом отчаянно бранясь. Тот вертел головой и никак не мог дотянуться до своего меча, но умирать не спешил.

Последний из трех супостатов очумело вертел головой и пытался подняться.

«Э-э-э, беда, увлеклась барышня, тут и до неприятностей недалеко. И не доорешься до нее», — понял я и побежал вниз, надеясь только на то, что меня никто не пришибет по дороге.

Как мне не перепало — не понимаю. Спустившись с лестницы, я чуть не попал под молодецкий удар варвара, машущего дубиной налево и направо. Я упал на четвереньки и отполз к стене, надеясь, что варвар меня даже и не заметил. Так оно, похоже, и было. Рассудив, что на четвереньках я, конечно, менее заметен, но это здорово снижает скорость, я встал и припустил трусцой вдоль стены, ориентируясь на звонкий девичий мат. И успел вовремя.

Третий противник все-таки встал, хотя и выглядел жутковато. Судя по всему, обломок саданул ему по башке и еще добавил по правому плечу, поскольку «Дикий» был здорово скособочен и меч держал в левой руке. Но держал он оружие крепко и, пошатываясь, приближался к Милли, которая уже почти превратила своего врага в винегрет.

«Что-то я сегодня как Чип и Дейл прямо. Все спасаю, спасаю», — подумал я, нанося удар «Мечом возмездия» сзади по ногам пошатывающегося врага.

Тот упал, но снова стал подниматься. И хотя его линия жизни уже была в устойчиво красном секторе, умирать он не собирался.

— Ну я тебя сейчас, — бормотал он, вставая и не обращая внимания на мои удары, которые, конечно, не могли отправить его в Валгаллу, поскольку был он сто двадцать четвертого уровня.

— Ты, главное, не убегай, все равно догоню.

Да ни фига бы он меня не догнал, но если я смоюсь, то он до Милли дойдет. Судя по выкрикам: «Да когда ж ты сдохнешь, скотина?!» — девка совсем осатанела.

— Да чего мне бежать от такой дохлятины, как ты, — сказал я, чтобы довести его злобу до предельного значения.

— Дохлятины? Дохлятины?! — заорал «Дикий» и попытался броситься на меня и нанести удар.

Ну конечно, в его нынешнем состоянии он путно сделать это не смог. От его удара я увернулся и даже рубанул его по руке. И неожиданно для себя самого выбил у него меч.

— Ты это как? — «Дикий» удивленно уставился на меня.

— Вот так, — не менее удивленно сказал я.

— Э-э-эх! — вмешался в наше общение какой-то гном с эмблемой «Гончих» на груди и лихим ударом боевого топора поставил точку в этом разговоре.

— Чего болтаешь? — заорал он на меня. — Иди р-р-рубись!

И потопал в гущу боя, который уже сместился к центру площади, — похоже, что клан «Дикие сердца» переставал существовать в том виде, в котором был ранее.

— Спасибо, — услышал я сзади.

Обернувшись, я увидел потрепанную Милли Ре и кокон на месте ее врага.

— Да ладно, нормально. Жива — и слава богу. Хотя ты это, давай без фанатизма. Как ты его рубила…

— Да чего-то разозлил он меня, аж башню сорвало. Такие гадости, козлина вонючий, говорил, когда они меня зажали. Какие ж вы мужики иногда бываете скоты!

— Это да, — согласился я. — Особенно если под синькой.

— А все, разнесли мы их, — подтвердила мои предположения Милли. — Еще минут пять — и задавим совсем.

Вся площадь была усеяна просто каким-то невероятным количеством коконов. И только так можно было понять, сколько же народу полегло сегодня в этой мясорубке.

— Апофеоз войны, — сказал я негромко.

Милли услышала и кивнула.

— Так всегда после осады. Жуткое зрелище. Сейчас этих дорубят, и пойдут люди собирать вещи. Своим почтой вышлем, чужие в кланхран на оценку сдадут.

— На оценку?

— Ну да. Всю добычу — и с убитых, и взятую в замке — оценят, переведут в денежный эквивалент и вышлют в равных долях золотом всем, кто участвовал в штурме и захвате.

— А я думал после штурма помародерствовать маленько, — пригорюнился я.

— А кто тебе мешает? Будет еще время. Добычу с трупов брать нельзя — это запрещено, и грабить кланхраны нельзя — это тоже вне закона. Но вот если чего так найдешь, по комнатам там или еще где, в подвалах, например — твое. А подвалы тут здоровенные. Не подвалы — подземелья. Закон штурма!

Я приободрился. Воевать — это хорошо, но грабить куда как веселее.

— А Гедрона не видать. И Диорд только в самом начале показался, — сказала мне Милли.

— А это кто? — поинтересовался я.

— Гедрон Старый — кланлидер «Диких», Диорд — кланмастер. Странно, что их нет. Может, слинять решили?

— Да портанулись небось уже, — предположил я.

— Никто никуда не портуется во время штурма, запрещено. Ни из замка, ни от его стен. Надо мили три отойти отсюда. И потом еще год никто с территории цитадели портовать не сможет, ну если она пала. Если бы отстояли — то ради бога. Так что они либо здесь, либо где-то совсем рядом. Надо сказать Седой. — И Милли побежала к выходу.

На ходу она обернулась и крикнула:

— Спасибо еще раз. Можешь быть уверен — я тебе долг верну.

— Да ладно, на том свете пятки мне почешешь, — пробормотал я, отошел к стене, присел около нее и стал смотреть на то, что творилось в центре площади.

Бой превратился в бойню. Самые яростные воины добивали остатки «Диких» безо всякой жалости и скидки на то, что те уже не особо и сопротивлялись.

Через пять минут клан «Дикие сердца» формально перестал существовать.

— Ну что же, — услышал я голос Седой Ведьмы и вскочил. Кланлидер вошла в ворота и осматривалась вокруг. — Спасибо вам, мои верные воины, и вам, доблестные союзники. Это была славная битва, и, поверьте, она войдет в анналы истории клана «Гончие Смерти».

Дружный рев собравшихся заставил стены цитадели дрогнуть.

— Седрик, друг мой, — обратилась Седая Ведьма к кланмастеру, — сними флаг поверженного клана.

— Хорошо, магистресса, — поклонился воин и побежал вверх по лестнице, ведущей в башню, над которой развевалось знамя с огромным сердцем зеленого цвета.

— Следуйте за ним, — скомандовала Ведьма еще трем «Гончим». — Мало ли, не всех «Диких» добили. Да и караул у знамени наверняка есть.

Трое воинов, громыхая железом, устремились за Седриком.

— Да… — Седая Ведьма обозрела местность. — О поле, поле, кто тебя… Фредегар, ты здесь?

— Так точно, магистресса. — К главнокомандующей подошел начальник разведки.

— Распорядись по поводу останков и не тяни — народу полегло немало, а три часа пройдут быстро. И в кланхраны…

— Уже распорядился, магистресса, скорее всего, их уже вскрыли, — сказал Фредегар.

— Вот и славно. О, а вот и флаг пошел вниз. — Ведьма прикрыла глаза — вечернее солнце стояло над башней — и смотрела на сползающий со шпиля флаг.

Площадь снова взорвалась криками, ударами мечей по щитам и топотом.

Флаг сполз полностью. Раздался гулкий звон, будто кто-то ударил в огромный колокол.

— Ну что, бойцы, — обратилась ко всем выжившим Ведьма, — падение клана «Дикие сердца» зафиксировано. У вас есть три часа на грабеж. Отдаю вам этот замок на разорение, ну, естественно, кроме запрещенных вещей — останков павших и клановых хранилищ. Отдельная награда — вещь на выбор из нашего большого кланового хранилища — тому, кто сообщит мне о местонахождении лидеров «Диких сердец». Ну или убьет их.

— А чего, сбежали? — спросил кто-то из толпы.

— Сбежали, — развела руками Седая Ведьма. — Так что — вперед. И не тратьте время!

Площадь снова заорала, но ненадолго, и народ побежал во внутренние помещения. На предмет грабежа, мародерства, а если повезет — то, наверное, и насилия. Война, однако. За что кровь проливали?

Я посмотрел на это дело и рассудил, что там, в замке, сейчас не протолкнешься. А вот в подвалы никто особо и не пошел. Хотя, конечно, рискованно — а ну как там выжившие какие заныкались. Очень обидно отдать концы после победы. Еще обиднее, если туда никто не заглянет и мои вещи так и сгинут под завалами. Пока я стоял и раздумывал, стоит идти туда или нет, ко мне подошел Валент.

— Молодец, «Буревестник», — хлопнул он меня по плечу. — Достойно сражался, и вообще…

«Валент хочет добавить вас в друзья. Согласиться?»

— Почту за честь. А ты чего грабить не пошел?

— Да я не любитель. Да и ты стоишь вон думаешь.

— Да мне не пограбить интересно, а полазить. Я особо в замках-то не бывал. Вот думаю в подвалы сходить, но боязно.

— Не осталось ли живых?

— Ага.

— Да вряд ли. Они же знают, что через три часа все это дело обрушится. И запрет их в подвалах навеки. А тогда на перерождение не уйдешь.

— Это как?

— Да просто. Самоубийство в игре не предусмотрено, на меч не бросишься. От голода и жажды не умрешь. А врагов в подвалах нет. Вот и получается, как тюрьма — не выйдешь. Только или ждать, пока цитадель восстановят, или новую учетную запись делать.