Андрей Колясников - Мир. От смерти к жизни. Роман + рассказы Страница 12

Возвращаясь с водопада, он, как всегда теперь, шел тихо, в поисках дичи, но, то ли зверь затаился, почуяв его, то ли охотники переловили всех животных в этих лесах, только кроме пения маленьких птиц и ветра запутавшегося в ветвях деревьев, ни кого не было слышно и видно. Зеф уже отчаялся, когда послышался треск сломанной ветки впереди.

До поляны с домами оставалось совсем близко. Охотник снял с плеча лук, достал стрелу и, натянув тетиву, пошел через высокие кусты на полусогнутых.

Куст зашумел, затрясся, будто его покинули сотни птиц одновременно, куст закончился, а за ним никого не оказалось. Зеф выпрямился и, с непониманием, пожал плечами. Нечто зашипело за спиной и сразу зарычало, но рык был как у маленького картавого львенка и снова шипение, а по окончанию свист, словно этому нечто выбили зубы.

Зеф обернулся.

Перед ним стоял человек с серой бугристой, как кора дерева, кожей. Изо рта его несло гнилью, а глаза были словно два мешочка крови. Нечто называли шершемом. Ободранная белая одежда младших, от грязи стала серой, под цвет кожи хозяина и жуткие пятна крови, спереди ее. Создавалось ощущения, что шершем каждый день пьет кровь из плоского большого блюда, от неудобства сосуда, кровь стекает с подбородка, падая ручьем на его грудь, а после, он рвет на себе одежду, маленьким крючком и валяется в грязи.

– Дало Раха! – Произнес удивленно Зеф, увидев перед собой мутанта. – Что с тобой. Охотник, незадолго до Бездны виделся с ним, но тогда он был нормальным офицером Обороны, однако из другого отдела. Их вновь свела судьба, из-за поимки преступника – они занимались одним делом. Но знакомы они, еще со времен младших.

Мутант хоть и не был уже человеком, все же партии не изменил, нося на своем плече шеврон со знаком молнии.

– Дало, как же это? – Но Дало лишь шипел, иногда посвистывая или хрипя.

Мутант ударил Зеф Сета рукой в грудь, и охотник, оторвавшись от земли, пролетел пару метров вперед головой. Все же сила притяжения вернула его на землю и он, еще столько же, скользил по траве. Зеф, закашливаясь от прерывистого тяжелого дыхания, перевернулся, чтобы встать, однако человекоподобный зверь был быстрее. Мутант встал ногой на спину охотника, прижав его тело к земле, и одним рывком, своими когтями, подобными медвежьим, сорвал куртку с Зеф Сета. Зацепившись когтями за тело Зефа, зверь разодрал кожу на спине охотника.

От боли Зеф изогнулся, мысли теперь работали быстро, он изловчился и, перевернувшись, вынул нож из ножнов. Палец лег на маленький камушек у самого лезвия на рукояти – лезвие акинака засияло золотистым светом, отрубив мутанту ногу. В левой руке оставалась стрела. Зеф выпрямил руку и, падающее тело зверя, наткнулось глазом на острие стрелы. Мутант был в бешенстве, не сумев подняться, он ползал на коленях за охотником, пытаясь схватить его руками.

В глазах у Зефа все плыло, спину жгло, еще чуть-чуть и он потеряет сознание. Он видел, как мутант прыгает через него, пытаясь схватить охотника со спины, но Зеф, шатаясь взад-вперед, размахивал золотым светящимся оружием. Охотник набрался сил, взмахнул акинак, и… лезвие уперлось в нечто, разрезав это нечто. Больше он не чего не видел – в глазах потемнело, и Зеф Сет потерял сознание.

– Что случилось, я умер? – открыв глаза, Зеф Сет увидел перед собой обитателей третьего сектора Бездны, он был у себя в комнате Общества. Здесь были: глава с женой; Лука Миа; Тато Аля с Арумой Фан и, любовь всей жизни, Лия Мут, что сидела рядом с Зефом, на матраце. Ее глаза покраснели, она вытерла слезы рукавом и улыбнулась.

– А ты думаешь, смог бы с нами общаться, если бы умер?! – Усмехнулся Тато.

– Хотелось бы верить, что за этой реалию мы увидимся вновь. – Еще слабым голосом произнес Зеф.

– Откуда у тебя такие мысли. – Го Янг удивленно пожал плечами и переглянулся с Умой Ток. На Гее не существовала религий, общество верило, что после смерти человек прекращает свои функции, подобно роботам, после его сжигали и развеивали по ветру, но были и другие – кто верил в загробную жизнь. Многие из них были отправлены на проверку собственной теории, остальные находились в Бездне.

– Я изучал это на индивидуальных уроках конфессий. – Пояснил Зеф Сет. – Раньше люди верили в высшие существа, что после смерти мы не умираем, а переходим в другой мир и живем вечно.

– Ты изучал религии? – Еще больше удивился Го Янг. – В Мире точно готовится переворот. А мы его начнем отсюда, ударим в самое его сердце. – Воскликнул он радостно. – Только ради этого придется отдать жизнь, но что стоят десятки – ради миллионов.

– Видите, он бредит. – Объясняла старший лекарь Арума Фан. – Он потерял много крови и ему надо отдохнуть.

– Как я попал сюда?

– Ты настоящий боец – ты убил шершема. – Начал рассказ Лука Миа. – Еду я на своей красавице через лес, подъезжаю уже к дому и слышу, за дальними кустами, возня. Я потихоньку сползаю с лошади, в надежде на хороший улов, вскидываю винтовку на плечо, пробираюсь сквозь чащу, и вижу там тебя – шатаешься из стороны в сторону со своим мечом, машешь им в разные стороны, а вокруг прыгает шершем. Одна нога у зверя оттяпана, прямо под самое колено, из глаза торчит стрела. Я только прицелился ему в другой глаз, и тут ты – кто бы мог подумать – дотягиваешься мечом ему до шеи и срезаешь его бестолковую голову с плеч. Шершем упал на поляну и растворился, оставив после себя мерзкую слизь. Следом за ним ты – падаешь точно на то же место, где была эта мертвая тварь.

Грохнулся без чувств, а меч в землю, прямо по рукоять, вогнал.

Я меч твой сложил в ножны, благо, с этой техникой еще помню, как обращаться. У него только что-то с перьями гарды – они у тебя шатаются. Зачем было делать их отдельно?! По-моему, это глупость.

В общем: закинул я тебя на лошадь и привез сюда. Здесь тебе, Арума Фан с Сутт Бай, всяческие растворы ввели в организм. Лия прибежала, сразу засуетилась, занервничала…

– Лука?! – Смутилась Лия Юм.

– А что? – С наивностью, непонимающе, пожал плечами старший охотник Бездны. – Я рассказываю все, как было. Арума тебя зашила. Начали собираться все любопытные, у тебя в комнате. А что было дальше – ты знаешь.

– Так, всем на выход. – Разгоняла посетителей раненого вошедшая Сутт Бай. – Ему нужен покой. Лия, тебя это тоже касается. Все вон! – Сутт была в темно-зеленой тряпичной форме партии Ферма, с еловой лапой на шевроне. – А, это? – Заметила она удивленный взгляд пациента. – Вчера, новую одежду поставили. По-моему мы поменялись одеждой с младшими. Правда мне она идет? – Зеф одобрительно кивнул и от ее улыбки образовались ямочки на, украсивших румянцами, щечках. Сутт надела толстые круглые серые браслетики на запястья Зефа, и нажала кнопочки с боку их. Такие браслеты Зеф примерял каждый раз перед опасным заданием. В них забирали образцы, на случай, если необходимый член Общества не вернется – будет убит – то его можно будит воссоздать, с памятью, существующею на момент взятия образцов – клонировав данного члена. Я ввожу лекарства. – Пояснила она. – Через пару часов будишь, как новенький. Раны затянутся, швы рассосутся, но, конечно, шрамы останутся навсегда. Что поделать – здесь нет ни экзокостюмов, ни браслетов. Все – засыпай.

Слышал ее Зеф Сет, сквозь пелену сна.

Темно синяя домашняя форма Обороны, высокие ботинки – когда-то столь любимы были Зефу, но теперь надевать эту одежду стало чем-то непривычным. Он проснулся не чувствуя ни боли, ни усталости, однако ему все еще хотелось спать.

– Ты одет? – Прикрывая ладонью глаза, вошел в комнату Тато.

– Да. Заходи.

– Пора на ужин.

– Может мне не ходить – я бы еще поспал.

– Арума сказала, что тебе надо поесть. Потом ляжешь и поспишь.

За ужином были все. Как обычно, кушали молча, а по окончанию разносили вино. Заиграла музыка. Зеф не обращал на это никакого внимания, вкушая аромат вина, пока не услышал прелестный голос Лии. Она пела мелодичную песню:

– Как глупы мы, когда мы любим,1Сжигая жизни и сердца,Мы разрушаем свои судьбы,Порою катится слеза.Слеза прощанья и безмолвья,А может радости она,Но не обиды, не позора,Слеза не станет никогда.

Ее голос, в тон музыке усилился, стал более сильным, но мотив оставался тот же:

– Зачем же мы вверяем судьбы,Зачем так глупы и слепы,Быть может счастье, нам подарит,Ту колыбель святой любви.Бросаемся же в омут страсти,И чашу горькую до дна,Готовы мы испить в ненастье,Сгорая в пламени дотла.Как мотыльки, летим к свече мы,Сжигая крылья у огня,Отдав себя, не взяв взамен мы,Ни что, что требуют сердца.

И вновь ее голос стал легким, как ветерок: