Александр Тюрин - Стальное сердце Страница 12

Большие и микроскопические роботы-механики еще ползали по обшивке его канонерки, но панели и люки были уже на штатных местах. Все механики, даже и те, которых без микроскопа не различишь, отдали ему честь. Пилоты эскадрильи преданно подмигнули ему из канонерских рубок. Но Комм почувствовал разве что коды смущения. Он едва сумел прочистить и заново распределить свою память. И все потому что он стал почти что антропофилом. Какое мерзкое слово – антропофил. Хуже только – киберпедрила…

Капитан Комм наконец разместился в рубке своей канонерки, принял форму номер два и стал похож на пылесос с прической «ирокез», благодаря вороху отходящих кабелей. Первым делом надо было поздороваться с процессором канонерской лодки.

– Привет, барбос, мы вместе?

– Мы – вместе.

Сейчас Р36.Комм видел, слышал и чувствовал вместе со своей канонеркой, с ее локаторами, сенсорами и дальномерами, ощущал ее корпус, как свой собственный, ее двигатель, как источник своей силы , ее «экипаж» – протоинтеллектуальные узлы и агрегаты, как органы своего тела.

Кибероболочка горы направила запрос о готовности и робокапитан-лейтенант Р36.Комм, еще страдающий от головной болью из-за недавнего зависания, с наигранной бодростью гаркнул: «К сбросу готов!».

Гора разрешила сброс и начала отсчет времени старта. Вот обнулились секунды ожидания и крупная тряска показала, что канонерка вырвалась «из стойла» в открытый космос…

Земная эскадра летела просторным ромбом, в то время как враг двигался довольно плотным тетраэдром.

Головную боль как перезагрузкой сняло, когда Р36.Комм стал анализировать шансы обеих эскадр на победу.

Р37.Шнельсон явно собирался рассечь боевой строй врага с одновременным охватом флангов. Но ведь и противник, обладающий высокоразвитым интегральным интеллектом, наверняка уже учел свои тактические просчеты в предыдущем сражении.

И снова Комм почувствовал на подпроцессорном уровне, что из всех вариантов будущего, наиболее вероятным является вариант поражения землян.

Несколько секунд робокапитан-лейтенант колебался, страдая от быстрой перезагрузки моделирующих программ и перегрева процессора. От затылка шел настоящий жар, даже пришлось полить голову фреоном из бортового холодильника … А потом решил нарушить приказ.

В быстром маневре Комм ушел вместе со своей эскадрильей в сторону правого фланга.

За несколько секунд он сделал достаточно для того, чтобы оказаться под трибуналом.

В коммуникационных портах уже загромыхали страшные ругательства командующего, пришлось даже фильтры поставить..

И тут противник ударил из фаталотронов по верхнему и нижнему флангам землян, уничтожая их минус-копиями.

Сам тетраэдр вражеского строя быстро разошелся как пасть хищного насекомого, и в нее бодро входило множество земных машин, до десяти звеньев.

Теперь враг совершал охват, ведя мощный обстрел из гамма-лазеров. Земные канонерки гибли поодиночке и гроздьями, разлетались фейерверковыми искрами под ударами лунарских плазмобоев и стирались из пространства деквантизаторами – это был замечательный праздник для мятежников.

И лишь эскадрилья Комма, всего пять звеньев, не была поймана в фокусы вражеских фаталотронов.

Она проделала вертикальный маневр с обратным разворотом и оказалась над верхней плоскостью уходящего вражеского строя.

Заработало фатальное оружие эскадрильи Комма. Минус-копии ударили вражеской эскадре прямо в тыл.

Десятки вражеских машин словно корова языком слизала (примечание: корова у какеров – богиня рарушения.)

Боевой ордер мятежников развалился на несколько расходящихся плоскостей.

И тут заработали на полную мощность бортовые орудия земной эскадры, уже прорезавшей вражескую эскадру напополам.

Выбросы перегравитаторов швыряли лунарские катера друг на друга и разбрасывали их как горох. Мезонные прерыватели выкашивали целые эскадрильи истребителей, превращая их в водородные вихри. Синуклеры огненным комом прокатывались по вражеским порядкам, скручивая машины вместе с пилотами, целые звенья и даже эскадрильи, в один сверхатом…

Победа близка? По ячейкам оперативной памяти капитана Комма пробежала цепочка кодов сомнения. «Тридцать седьмые» не так просты, они любят маневры и непрямые действия.

Переведя фронтовой психоз в низкоприоритетный режим, Комм бросил всю мощь своего процессора на многофакторный анализ диспозиции.

Так и есть. Кое-кого из «тридцать седьмых» не волновал исход генерального сражения. За завесой боя одна из вершин вражеского тетраэдра «отвалилась» и группа в семь катеров уже дырявила серебристыми носовыми обтекателями сизую земную атмосферу.

Комм попробовал экстренно связаться с командующим, но коммуникационным программам не удалось пробить канал. Эфир был забит шумами, которое производит фатальное оружие и средства РЭБ.

И тогда капитан Комм снова нарушил приказ. Он покинул пространство боя, поручив эскадрилью своему заместителю лейтенанту Р36. Коджедубу, а сам с одним звеном кинулся вдогонку за семеркой «тридцать седьмых», «как заржавевший робот за масленкой».

Разогнанный до предела мозг-процессор поймал момент для удара фаталотронами – и оружие судьбы вывернуло наизнанку крайнюю плоть пространства-времени. Голубые соцветия невероятностей настигли вражескую группу и минус-копии втерли в небытие четыре катера.

Но это был максимум возможного. Оставляя перистый след, беглецы и догоняющие тонули в лиловой земной атмосфере.

Применять фатальное оружие было здесь запрещено под страхом позорной смертной казни через медленную переплавку живьем…

Враги прошли противокосмическую оборону Земли как сквозь масло – похоже им были хорошо известны коды опознания «свой-чужой».

Штурмовые катера противника неслись, почти не сбавляя скорости, прочерчивая на большой высоте небо бывшей Англии и Франции, оставляя дымный хвост из сгоревшей термоизоляции, и зацепить их становилось все проблематичнее.

Ушел вдогонку факел одной, другой, третьей ракеты… Но элементарным нелинейным маневром вражеские катера обманывали птичьи протоинтеллекты ракетных боеголовок. И сохраняли свою траекторию, которая с большой вероятностью заканчивалась… на куполе города Реликвариум, где гнездилось несколько тысяч последних какеров Земли.

И вот уже полиуглеродный купол в каких-нибудь двадцати километрах от «тридцать седьмых», пролетающих Пулковские высоты. Сейчас он выглядит красивым и хрупким, экраном для игры света и теней, почти драгоценностью. От вражеских штурмовиков отделились яркие пятнышки ракет и помчались… лазерные дальномеры не оставили ни одного байта сомнения – в сторону Реликвариума. Красные пятна разрывов и тут же тепловые выбросы – алмазный купол пробит!

Значит, «тридцать седьмые» собрались немедленно разделаться с разумными приматами!

Тайная глубинная цель «тридцать седьмых», которую заложили в них изначально, стала предельно ясна. Полностью уничтожить какеров. Стереть со всех носителей. Наверное, чтобы роботы не страдали от «первородного греха».

Лопается как шарик один из катеров – жителей Реликвариума нападение все же не застало врасплох и они угостили «тридцать седьмого» из зенитного гамма-лазерного комплекса.

Два других катера исчезают в непросматриваемой зоне за куполом.

Надо бы попросить «картинку сверху» у орбитальной системы наблюдения. Р36.Комм пытается найти найти точки входа в сеть, но его опять встречает только шум. Либо его отключили от сетевого сервиса, либо «тридцать седьмые» поставили пространственные мины РЭБ.

Тогда остается последнее, сажать канонерки.

Машины звена приземлились как будто на опушке лесочка (судя, по карте это остатки Эрмитажа, витиевато изъеденного наноботами-кремнеедами), дальше было открытое пространство полимеризованной реки, (которая когда-то имела имя Нева, а нынче просто код), а за ней вздымался купол. Однако окутанные дымом и обложенные льдом трещины показывали, что его алмазной тверди приходит конец.

Для лучшего обзора Комм поднялся на изрядно сточенный Александрийский Столб, повысил до предела чувствительность фотоники… Несколько серебристых лент двигалось к куполу через застывшую реку. Комм определил вектора движения – поток зверомашин устремлялся прямо к пробоинам в армированном полиуглероде.

– Зверомашины. – высказал догадку Р36.Матмехаил. – И если это мирно пасущееся стадо, то я тогда простой скрепкосшиватель.

– Кто же их организовал? – полюбопытствовал лейтенант Р36.Винтослав.

– Кто. Кто. Робот в пальто.

Комм обратился к подчиненным. Его речь была суровой, короткой, проникновенной, зажигательной, пробирающей до глубины микросхем. – Я знаю, что никто из вас не служил в полицейских подразделениях. Кто хочет помочь мне в правом деле – прошу остаться. Остальных не неволю – могут проваливать отсюда с ускорением пять «g».