Константин Дадов - Путь Огненного Лиса. Возвышение (СИ) Страница 13

У главного «особняка», на страже стоял воин сорокового уровня. Закрыв глаза, он привалился к стене, и подперев себя копьем, время от времени шевелил широкими губами. В результате, внутрь жилища главы поселения, пройти оказалось до обидного просто.

Все внутреннее пространство «особняка», занимала единственная комната, вдоль стен которой стояли глиняные горшки, висели костяные наконечники и пучки вонючих трав, а по деревянным тарелкам ползали мелкие жучки. На полу, раскинув ноги и руки словно звезда, на куче шкур лежал худощавый и старый лесной житель шестьдесят второго уровня.

Так как была глубокая ночь, хозяин жилища спал, не обременяя себя необходимостью прикрывать наготу. Думаю еще пару месяцев назад, от такого зрелища меня перекосило бы от отвращения, но сейчас голову занимал единственный вопрос: «кусать или не кусать?».

Подобного шанса победить главу целой деревни, может больше не представиться, но если он поднимет шум, врядли уже мы сможем выбраться отсюда живыми. И ведь даже посоветоваться не с кем, напарник хоть и стоит рядом, но примет любое мое решение как свое, и даже не попытается остановить.

«а… живем только раз».

Подкрадываюсь к лежанке, рывком преодолеваю последний метр, и смыкаю челюсти на тощем горле. Жертва проснулась и задергалась, беззвучно открывая рот, (с передавленной шеей не сильно покричишь), и беспорядочно размахивая в воздухе конечностями. Пару раз по спине «прилетели» случайные удары, снявшие чуть меньше половины здоровья, но все закончилось раньше, чем ситуация стала опасной.

Тело старика рассыпалось серебристыми искрами, оставив после себя только сердце, а у меня перед глазами появилось сообщение:

«вождь лесных жителей убит.

Получено опыта: 4800+10000. получен уровень: 26. до следующего уровня: 48000».

И тут же появилось еще одно сообщение:

«открыт навык: тихое проникновение-1».

Покосившись на сородича, только недавно достигшего двадцать второго уровня, чувствую внутреннее удовлетворение от своих успехов, и хоть понимаю что к этому свою лапу приложил и напарник, но ничего с собой поделать не могу.

Стараясь не шуметь, (это получалось уже по привычке), и оглядываясь в поисках опасности, мы выбрались из «особняка», и проскользнули мимо все так же спящего стражника. Не теряя времени, бежим к воротам, и когда до цели осталась всего пара метров, перед моим носом в землю воткнулось копье.

Лесной житель, непонятно зачем выбравшийся ночью из своего жилища, вскинув руки что‑то воинственно «забулькал», и отреагировав на его крики, стали просыпаться другие воины.

Мы успели проскользнуть в лаз под воротами, и со всей возможной скоростью, рванули к лесу, а вслед нам летели камни, (один из них, очень обидно попал мне пониже хвоста, сняв треть жизни), и копья. До норы оставалось бежать минут пять, когда ночь огласил яростный рев сотни глоток.

«кажется, на этот раз я сделал что‑то не то…».

Если бы я знал, насколько «не то», то не останавливаясь бежал бы прочь из леса, но как всем известно, жизнь не терпит сослагательных наклонений.

Высунув морду из норы, осматриваюсь по сторонам, и убедившись что поблизости никого нет, совершаю рывок к ближайшей тени дерева, где замираю в корнях. Тот же маневр проделывает и мой напарник, отставая всего на несколько секунд. И пусть сейчас царит ночь, но враг зол, а потому не дремлет.

Пошла уже вторая неделя, как лишившиеся вождя лесные жители, объявили войну всем лисам, и прочим животным, хоть отдаленно на нас похожим.

В первые дни после памятной вылазки, отряды охотников тщательно прочесывали рощу, и даже кого‑то находили. Я не раз уже успел порадоваться, что у аборигенов нет собак, иначе наши дела были бы совсем плохи.

С другой стороны, новые условия помогали развивать природные таланты, вроде умения прятаться, быстро и бесшумно бегать, а так же создавать неприятности своим врагам.

На сегодняшнюю ночь, в моих планах стоит просмотр битвы не на жизнь, а на смерть. Но для того, что бы зрелище состоялось, придется рискнуть своей пушистой шкуркой.

Добравшись до поляны, на которой обычно отдыхает бурый медведь, убеждаюсь что косолапый никуда не ушел, и с легкой душой отправляюсь к одной из троп, по которым ходят патрули лесных жителей.

Затаившись в тенях, мы с напарником ждали появления отряда, и через полтора часа, были вознаграждены за терпение. Пятеро охотников, слабейший из которых имел тридцать первый уровень, а сильнейший тридцать девятый, «цепочкой» шли по ночному лесу, злобно «зыркая» по сторонам, но вряд ли действительно надеясь что ни будь увидеть.

Опускаю веки, что бы меня не выдал азартный блеск глаз, и практически не дыша, дожидаюсь пока процессия пройдет мимо. Как только последний из врагов оказывается спиной к нашему укрытию, рывком бросаюсь вперед и кусаю его за левую голень, напарник же вцепляется в правую.

Лес оглашает испуганный крик лесного жителя, а наша жертва неудачно дернувшись, заваливается на спину. Как бы мне не хотелось самостоятельно добить противника, но терять даже те несколько секунд, которые понадобятся на то, что бы вцепиться ему в горло, сейчас категорически нельзя. Остается только убедиться, что остальные охотники нас заметили, и приготовив к броску копья, кинулись в погоню.

На самом деле, преследовать мелкого шустрого зверька в ночном лесу, дело малоперспективное, особенно если он выбирает в качестве маршрута, заросли кустов, а так же места где растут низкие деревца с множеством тонких веток.

В общем, там где мы с напарником пробегали без проблем и не замедляясь, просто иногда чуть ниже пригибаясь к земле, нашим преследователям приходилось проламываться через препятствия, создавая при этом немалый шум.

Бурый медведь, по прежнему безмятежно спал, до тех пор пока на поляну не выбежал я, и пробегая мимо не стукнул лапой ему по носу, вложив в это нехитрое действие всю имеющуюся силу. К тому моменту, когда из леса «вывалились» охотники с копьями наперевес, зверь пятьдесят второго уровня уже проснулся, и теперь искал своего обидчика. Так как два лиса успели скрыться в зарослях на противоположной стороне поляны, виновниками были назначены воинственно настроенные лесные жители.

Медведь взревел вставая на задние лапы, угрожающе оскалив клыки и продемонстрировав острые когти. Охотники не стушевались, и никто из них не попытался убежать, что на мой взгляд было довольно смело.

Скрываясь в тени под деревом, я наблюдал, как отряд не делая резких движений, без единого вербального приказа, рассредоточивается, заключая могучего зверя в кольцо. Их затея, (какой бы она не была), вполне могла получиться, только вот хищник тоже оказался не новичком, и прежде чем хоть один враг занял позицию у него за спиной, решил атаковать. Ночную тишину разорвал дикий рык, а в ответ ему раздались азартные возгласы охотников.

Тяжелая туша, покрытая густой шерстью, с невероятной для подобного существа скоростью, обрушилась на центр строя лесных жителей. Тут же, одно копье, (обычная прямая заостренная палка), одним концом уперлось в грудь животного, а другим в землю. Медведь всем весом насадился на оружие противника, которое хоть и отняло часть полосы здоровья, но не выдержало столь грубого к себе отношения, и сломалось, издав жалобный треск. Тут же, (практически одновременно), с двух сторон были нанесены удары в бока косолапому, но действия охотников уже не смогли спасти жизнь сородичу.

Медведь навалился на обидчика, нанесшего ему наибольший урон, и сжав передними лапами, сломал как соломенную куклу, еще и зубами вцепившись в область шеи. Серебристая вспышка ознаменовала первую потерю отряда, бойцы которого все же смогли окружить врага, и теперь без устали наносили колющие удары копьями.

Косолапый взревел, затряс головой, (несколько тычков были нанесены в морду, видимо в попытке выколоть глаза), и метнулся на второго обидчика, который почти успел уйти из‑под атаки. Когтистая лапа врезалась в бок лесному жителю, отбрасывая его на несколько метров, и роняя на землю, оставив полосу здоровья в «красной» зоне.

Напарники тут же попытались отвлечь зверя на себя, двое из них даже рискнули с разбега обрушиться на спину хищника, только все оказалось бесполезно, медведь был опытным, и не собирался давать раненому возможности оклематься.

«минус два, остались трое».

Мысль прозвучала в моей голове, с каким‑то злобным удовлетворением. Я даже сам от себя такого не ожидал.

Тем временем, события продолжали стремительно развиваться: косолапый ухватил очередного врага зубами за руку, (момент, как это произошло, я пропустил, будучи поглощенным своими мыслями), и резко дернул головой, то ли пытаясь оторвать часть тела, то ли желая повалить жертву. В результате, очередная серебристая вспышка ознаменовала гибель третьего охотника.