Сергей Фрумкин - Программист Страница 14

– А причем здесь ты? – неприязненно поморщился Стас, показывая, насколько брезгливо он относится к подобному роду деятельности. – Ты же учился на нейропрограммиста, а не на следователя?

Дима кивнул:

– Элементарно, Уатсон! «Международный департамент по борьбе с сетевым терроризмом» находится на самой вершине этой пирамиды. К нам поступают сведения об особых случаях. Когда речь идет о преступлениях, имеющих последствия в мировых масштабах. Которые совершают по глупости. И, в отличие от остальных ведомств, мы работаем с профессиональными хакерами, с парнями, которые знают, на что идут, и что им за это светит.

– Да ты-то при чем?! – повторила вопрос Стаса Вика.

Дима заулыбался – очевидно, подошел к самой приятной для него части рассказа:

– Когда не остается другого способа вычислить нарушителя, прибегают к помощи нейропрограммиста.

– Первый раз слышу, чтобы программисты «вычисляли нарушителей»! – признался Стас.

– Если хорошенько подумаешь, сообразишь! – возразил Дима. – Поведение человека укладывается в некоторую схему, которую можно описать математически. По набору поступков можно построить модель поведения, а, получив модель, предсказать дальнейшие действия подозреваемого. Нарушители закона всегда выдают себя. Как бы ты не изворачивался, если знаешь, что напрашиваешься на наказание, в психологии твоего поведения это проявится. Информация лежит на поверхности, ее нужно только считать. Кому еще этим заниматься, если не нам, программистам?

– Ничего я не поняла! – призналась Вика. – Что именно ты делаешь?

– Например, есть несколько преступлений – я могу определить, являются они серией правонарушений, совершенных одним человеком, или просто схожими фактами, не имеющими между собой ничего общего. Есть подозреваемый, отслеживаемый отделом на протяжении некоторого времени. Мне приносят данные об этом человеке, его личной жизни, о том, что он ест, где и с кем спит – я строю схему и подставляю в нее преступления, в которых того подозревают. Если преступления не укладываются в схему – человек не виновен. Есть преступления, но нету обвиняемого – я могу предсказать, когда и как состоится следующее. Это – нейропрограммирование в чистом виде! Теперь ясно?

– В общем и целом – да, – скривился Стас. – И тебе это нравится??

– Конечно! – Дима даже удивился вопросу. – Как в сетевой игре – азарт, динамика, живой противник… Супер!

– Ясно. С тобой все ясно. – Стас откупорил еще одну бутылку, чтобы «запить» рассказ Димы. – Вика, ты-то, надеюсь, не за кем не охотишься?

Вика хихикнула:

– Пока нет.

– Рассказывай! – потребовал Дима. – Помню, жаловалась, что работа скучнейшая. А теперь смеешься.

– Мне понравилось, – призналась девушка.

– Понравилось что? – спросил Стас.

– Мы изучаем модели поведения масс. Как и Дима, я рассчитываю схему поведения некоторого слоя общества, чтобы затем определить наиболее вероятную реакцию этого слоя на произвольный «раздражитель»… – Вика улыбнулась подобранному ею самой слову. – Моя работа – определить, вызовет ли резонанс новый закон Думы, будет ли принят на «ура» новый автомобиль, привлечет ли внимание реклама, вызовет ли интерес фильм, будут ли носить такое платье…

– И что здесь интересного? – не понял Дима.

– Я опережаю время! – Глаза Вики засверкали от нахлынувшего на нее воодушевления. – Я раньше всех узнаю, какие тенденции предстоят в моде, какое кино будут снимать в следующем году, каких ждать неприятностей от правительства… Я имею возможность проверить собственные идеи: мне нравятся расклешенные брюки, нравятся ли они кому-нибудь еще в Москве, в России, в мире? Если да, посылаю сообщение в любимый Дом Моды (как аналитик «Центра исследования общественного мнения» имею на это право и официальное разрешение!), а в благодарность – мне приходят брюки из самой новой коллекции!

Парни переглянулись в некотором недоумении.

– Что ж, – после паузы подытожил Стас. – Каждый получил то, что хотел!

– Однозначно! – подтвердил Дима.

– Да, наверное, – согласилась Вика.

…Пиво допивали, слушая музыку и глядя клипы – оставаясь в своих лежаках, все трое вошли на сайт коллективного, синхронного просмотра записей. Музыка полилась к ним в уши из динамиков на дужках нэтфонов, изображение передавалось на стекла очков, и всем троим казалось, что действие клипа разворачивается прямо здесь, сейчас, во дворе дома Стаса. Ребята видели и друг друга, и бассейн, и ящик с пивом и… прогуливающихся между лежаками певиц известной поп-группы, и «зажигающей» где-то там, над водой бассейна, профессиональной «подтанцовки»…

Спать легли уже за полночь. Каждый наугад выбрал комнату – спален хватило на всех – и закрылся в ней, чтобы до утра провалиться в хмельное беспамятство, которое на самом деле с трудом можно было бы назвать сном.

На следующий день Стас в полной мере ощутил прелесть элитного обслуживания. Едва проснувшись, даже не приходя в сознание, он заказал себе и друзьям завтрак, а когда спустился на первый этаж – курьеры уже прибыли и ждали, когда им откроют.

Поздний завтрак, вялый разговор, купание в бассейне… В час дня Вика и Дима разъехались по домам – завтра им предстоял рабочий день, да и Стасу нужно было изучить целый ворох документов…

Теперь у Стаса появилось время, чтобы позвонить родителям. Разумеется, отец и мать захотели увидеть все собственными глазами.

Если сам Стас не удосужился детально изучить свое новое владение, родители отнеслись к этому вопросу со всей скрупулезностью, на которую были способны: заглянули в каждую комнату, исследовали каждый шкаф, опробовали каждый умывальник.

Только через два часа дошло дело до чая и разговора. Очевидно, впечатления от просмотра у отца и матери остались разные: папа выглядел суровым, мама – счастливой.

– Что скажете? – готовясь прослушать дифирамбы в свой адрес, улыбнулся Стас.

– Хочешь знать, что я думаю? – как ни странно, тон отца не предвещал ничего хорошего. – Тогда начистоту: на твоем месте я бы отказался!

– Что ты такое говоришь?! – мама едва не подпрыгнула от неожиданности – до сих пор она витала в своих мыслях и не замечала мрачного выражения на лице мужа.

– В том, Стас, что тебе предоставили коттедж, есть и хорошая и плохая сторона. Понятно, что руководство НИИ стремится привязать к себе работников. Хорошо: программисты так нужны им, что они не считаются со средствами, чтобы удержать каждого. Есть две очень большие разницы, когда ты нужен на рабочем месте, и когда просто протираешь штаны. Плохо: принимая дары, вы становитесь материально зависимыми. А зависимый человек не свободен. Пока ты им должен, они вертят тобой, как хотят. Твой оклад не позволит тебе вернуть кредит, тебе даже намекнули, что не стоит и пробовать – мол, погасим когда-нибудь сами из нашей прибыли… Я бы отказался от подарков, Стас! Пусть у тебя будет только то, что действительно принадлежит тебе!

Стас разочарованно вздохнул:

– Ну вот, и ты туда же! Дима говорит: теперь не жди роста. Ты: сделали зависимым. Скажите же хоть кто-то что-то хорошее! Я могу продать этот дом и вернуть кредит. Я могу жить здесь, пока не решу, что от меня требуют слишком многого. Где зависимость? О чем ты вообще?

– Нам с тобой в свое время пришлось начинать с нуля, – вмешалась мать. – Вот и меряем по себе. Предприятие помогает молодым кадрам стать на ноги – это прекрасно! Пусть обживется, окрепнет, женится, заведет детей – тогда и решит, пользоваться займом и дальше, или погасить уже израсходованную сумму и на этом остановиться!

– Пусть сам решает. Это его дом, его кредит, его головная боль.

– Мой дом? – Стас вспомнил, о чем хотел поговорить с родителями, едва проснулся. – А почему только мой? Вы могли бы переехать сюда!

Отец удивленно поднял брови – предложение сына не только не обрадовало, но даже возмутило его:

– Наша квартира ничем не хуже, Стас! И она принадлежит нам, а не банку!

– Я тоже люблю свою квартиру – я там вырос, но здесь слишком много места для одного! Здесь свежий воздух, сад. Мы могли бы жить вместе! Мама?

Мать тоже покачала головой:

– Отец прав. Нам привычнее дома. А тебе нужно становиться мужчиной. Даже хорошо, что так получилось – иначе, когда бы обзавелся личным пространством?

ГЛАВА 6

На следующий день, выбравшись за ворота своего участка, Стас и его кроссовер оказались в длинной череде машин разных цветов и моделей одной ценовой категории. Машины соседей по коттеджам направлялись в ту же сторону и, как вскоре выяснилось, ехали в то же самое место. Очевидно, НИИ принадлежал весь коттеджный поселок, а все жители поселка являлись работниками института.

Картежом, одна за другой, машины соседей Стаса и его собственная въехали в Москву, свернули в парковую зону, прошли КПП НИИ и нырнули в туннель, ведущий на подземный паркинг, где, наконец, рассредоточились – каждый автомобиль занял свое, специально ему отведенное место.