Уильям Гибсон - Нейромант Страница 14

Кейс «вошел» в матрицу и активировал программу. Он начал погружаться в сияющие слои Сенснетовского льда, и связник прошептал единственное слово:

— Пошел.

Ага, прекрасно. А как там Молли? Кейс включил симстим и очутился в ее сенсориуме.

Скрэмблер–кодировщик слегка размывал изображение. Девушка стояла в огромном светлом коридоре перед огромным, во всю стену, зеркалом, жевала резинку и любовалась собственным отражением. Если бы не огромные солнцезащитные очки, скрывавшие ее зеркала, она выглядела бы довольно заурядно — очередная туристочка, мечтающая хоть одним глазком взглянуть на Тэлли Ишэм. На Молли были розовый пластиковый плащ, белая в сеточку футболка и свободные белые брюки — последний писк токийской моды прошлого года. Она беззаботно улыбнулась и выдула резиновый пузырь. Кейс чуть не расхохотался. Он отчетливо ощущал радиопередатчик, симстим и скрэмблер, примотанные к телу девушки широкой эластичной лентой. Ларингофон выглядел как обезболивающий дермадиск. Ее руки в карманах розового плаща постоянно сжимались и разжимались, чтобы снять напряжение. Только через несколько секунд Кейс догадался, что особые ощущения в кончиках пальцев вызывались лезвиями, которые то слегка выдвигались, то задвигались обратно.

Он вернулся в киберпространство. Программа преодолела пятые ворота. Он смотрел, как перед ним чуть прерывисто двигался ледокол, и, почти не ощущая играющих на деке пальцев, вносил последние поправки. Полупрозрачные цветные плоскости перетасовывались, как карты в руках фокусника.

«Выберите любую карту», — вспомнил Кейс.

Ворота остались позади. Кейс засмеялся. Система «Сенснет» восприняла его наезд как обычную пересылку данных из своего филиала в Лос–Анджелесе. Он проник внутрь. Позади него отпочковались вирусные программы, которые изменили входной код ворот и приготовились отклонить настоящую передачу данных из Лос–Анджелеса, буде таковая воспоследует.

Кейс снова подключился к Молли. Девушка неторопливо проходила мимо огромной круглой стойки администратора в дальнем конце коридора.

Встроенные в зрительный нерв часы показывали 12:01:20.

Команду «Пошел» связник в Джерси выдал ровно в полночь по Моллиным часам. Девять Котов, разбросанных по двум сотням миль Муравейника, одновременно набрали в телефонах–автоматах аварийный номер. Каждый прочитал короткий, заранее составленный текст, повесил трубку, сдернул с рук хирургические перчатки и растворился в ночи. Девять различных полицейских управлений и служб общественной безопасности получили сигналы о том, что неизвестная группировка воинствующих христиан–фундаменталистов взяла на себя ответственность за впрыскивание большого количества психоактивного вещества, известного под названием «Синий–Девять», в вентиляционную систему пирамиды «Сенснета». Это вещество, известное в Калифорнии под названием «Печальный Ангел», было способно вызвать острую паранойю и жажду убийства у восьмидесяти пяти процентов людей, подвергшихся его воздействию.

Проследив, как программа преодолела ворота подсистемы, которая контролировала безопасность научной библиотеки «Сенснета», Кейс щелкнул симстим–переключателем… Она входила в лифт.

— Извините, вы сотрудница учреждения? — удивленно поднял брови охранник.

Молли выдула пузырек жевательной резинки.

— Нет, — ответила она, погружая два пальца правой руки в солнечное сплетение мужчины. Охранник согнулся пополам, судорожно хватаясь за подвешенный к брючному ремню сигнал, но Молли ударила еще раз, и его голова врезалась в стенку лифта.

Двигая челюстями чуть побыстрее, она нажала светящуюся кнопку «Закрывание дверей», а затем «Стоп». Вытащила из кармана плаща черную коробочку и вставила отвод от нее в замочную скважину щита сигнализации.

Дикие Коты выждали четыре минуты, пока сработает первое сообщение, а потом выбросили очередную порцию тщательно продуманной дезинформации. На этот раз ее передали прямо по внутреннему телевидению здания «Сенснета».

С 12:04:03 все экраны компании мигали в течение восемнадцати секунд с частотой, от которой наиболее нервные служащие попадали в обморок. Затем экраны заполнило нечто, лишь весьма приблизительно напоминавшее человеческое лицо. Жуткая маска, натянутая на асимметричные кости, напоминала какую–то непристойную меркаторскую проекцию. Уродливо дергалась перекошенная нижняя челюсть, влажные синие губы смыкались и размыкались. Какой–то красноватый пучок узловатых корней, вероятно, изображавший руку, потянулся к зрителям, задрожал и исчез. Потом с умопомрачительной быстротой замелькали кадры диверсии: схема водоснабжения здания, руки в резиновых перчатках возятся с какими–то колбами, что–то летит в темноту и слабо вспыхивает… Одновременно с изображением, по звуковому каналу почти с удвоенной скоростью прокручивали сообщение месячной давности, в котором рассказывалось о возможном применении в военных целях вещества «Эйч–эс–Джи», влияющего на рост скелета. Сверхдозы «Эйч–эс–Джи» увеличивали скорость роста костных клеток в десять раз.

На 12:05:00 в зеркальных стенах консорциума «Сенснет» находилось свыше трех тысяч служащих. В пять минут пополуночи, когда после передачи, организованной Дикими Котами, экраны засветились ровным белым светом, пирамида «Сенснета» наполнилась воем.

Полдюжины тактических вездеходов нью–йоркской полиции, понимая, какая угроза таится в «Синем–Девять», выпущенном в вентиляционную систему здания, приближались к пирамиде «Сенснета». Они мигали всеми своими мигалками. С площадки на крыше Рикеровского центра поднялся вертолет сил быстрого реагирования СОБА.

Кейс запустил вторую программу. Тщательно разработанный вирус атаковал структуру кодов, скрывающую пароли входа в подмассив научных материалов системы «Сенснет».

— Бостон, — донесся голос Молли, — я внизу.

Кейс перешел в симстим и очутился перед глухой стенкой лифта. Молли расстегивала белые штаны. К ее лодыжке был прикреплен громоздкий пакет в упаковке под цвет кожи. Молли опустилась на колени, сорвала эластичную ленту и развернула пакет. Там оказался комбинезон, такой же, как у Диких Котов, по мимикрирующему поликарбону заплясали бордовые молнии. Молли сняла розовый плащ, бросила его рядом с белыми штанами и начала натягивать комбинезон поверх белой футболки.

12:06:26.

Вирус прорубил лед командного файла библиотеки. Кейс вошел внутрь и очутился в бесконечном синем пространстве, среди цветных сфер, расположенных в узлах частой светло–голубой решетки. В псевдопространстве матрицы интерьер любого конструкта данных обладает бесконечной субъективной размерностью; присоединив свой «Сендаи» к детскому калькулятору, Кейс увидел бы безбрежные провалы небытия и развешанные кое–где немногие основные команды. Кейс стал набирать последовательность кодов, которую Финн купил у одного опустившегося сараримена с серьезными наркотическими проблемами. Он заскользил среди сфер, словно следуя по невидимой трассе.

Здесь. Вот оно.

Кейс вошел внутрь сферы, и его окружила холодная неоновая голубизна, похожая на замерзшее стекло; затем он запустил программу, которая внесла изменения в управляющие команды.

Теперь наружу. Так, двигаемся осторожно, вирус тщательно заделал окно.

Готово.

В коридоре здания «Сенснета», за низким прямоугольным цветочным вазоном, сидели два Диких Кота; они снимали переполох на видеокамеру. Оба были в маскировочных костюмах–хамелеонах.

— Тактические силы уже набрызгивают пенные баррикады, — комментировал происходящее в ларингофон один из операторов. — А силы быстрого реагирования все еще пытаются посадить свой вертолет.

Кейс щелкнул симстим–переключателем и почувствовал страшную боль в сломанной кости.

Молли судорожно дышала, прижавшись к глухой серой стене какого–то длинного коридора. Кейс немедленно вернулся в матрицу, и невыносимо жгучая боль в левом бедре тут же пропала.

— Алло, Стая, в чем там дело? — спросил он у связника.

— Не знаю, Взломщик. Мама не отвечает. Подожди.

Кейс зациклил программу. Между очертаниями ледокола и заделанным окном протянулась тончайшая нить ярко–красного цвета. Ждать больше нельзя. Кейс сделал глубокий вздох и включил симстим.

Пытаясь держаться за стену, Молли сделала шаг. Кейс застонал от боли. Вторым шагом она переступила через вытянутую руку. На рукаве униформы — яркое пятно крови. Блеснула разбитая вдребезги стекловолоконная дубинка. Поле зрения сузилось, превратилось в узкий туннель. После третьего шага Кейс взвыл и переключился в матрицу.

— Стая? Бостон, малыш… — Голос звенел от боли и напряжения. Молли закашлялась. — Небольшая трудность с туземцами. Один из них сломал мне ногу.

— Что нужно делать, Мама–Кошка? — Голос связника почти терялся в помехах.