Рэки Кавахара - Ускоренный мир 6: Жрица очищающего огня Страница 14

Памятуя о сезоне дождей, Харуюки пришел в школу в водоотталкивающих кроссовках с высокой голенью, которые пригодились и здесь. Естественно, он понимал, что хоть вода и не забиралась внутрь обуви, дома ему все равно пришлось бы её мыть, но сейчас об этом думать было рано.

— По… ехали! — воскликнул он и с размаху вонзил лопату в кучу грязи.

Не встретив почти никакого сопротивления, она ударилась остриём о пол сарая. Харуюки поводил лопатой по полу, отскребая черную грязь, а затем сбросил её снаружи сарая.

Вернувшись, он увидел… пол. Пусть обнажившийся участок был небольшим, что-то около 20 на 40 сантиметров, но внизу был виден настоящий пол сарая. Харуюки молча смотрел на него.

Он почувствовал нечто странное. Тяжелый, приятный зуд наполнил его руки. Он немного напоминал ощущения от завершения неприятной домашней работы или от убийства особенно злобного босса, и в то же время не был похож ни на то, ни на другое. Харуюки вдруг почувствовал, как на глазах навернулись слёзы, и он тут же замахал головой, дабы прогнать их прочь. Отмечать победу ещё слишком рано.

Сжав в руках лопату, он вновь принялся освобождать пол от грязи. Ещё раз. Ещё шаг вперед. Ещё раз.

Его плечи и поясница начали болеть, но Харуюки упорно продолжал работать, словно что-то ещё толкало его вперед. Он практически ощущал, как опустошается его полоска здоровья вместе с тем, как росла куча выкинутой грязи, но, в то же время, его руки и поясница привыкали к работе с лопатой, и работать становилось немного, но легче.

Чем усерднее он занимался этой грязной работой, тем упорнее пыталось ожить какое-то воспоминание в уголке его сознания. Неужели он когда-то занимался чем-то похожим? Нет, Харуюки не притрагивался к земле с младенчества, а дома у них убирался уборщик, нанятый его матерью и приходивший раз в неделю.

Харуюки уже забыл о нывшей спине и упорно раскапывал свои воспоминания. Осознание пришло к нему примерно через пять минут.

Эти воспоминания не относились к реальному миру. Он вспоминал Ускоренный Мир, «неограниченное нейтральное поле».

Два месяца назад, когда он впервые встретился со Скай Рейкер, та сбросила его с вершины трёхсотметровой Старой Токийской Башни, чтобы Харуюки вскарабкался по её отвесной стене голыми руками и ногами. Харуюки отчаянно тренировался, тренировал в воображении образ клинка и пробивал с помощью этого клинка отвесную стену. Тысячи, десятки тысяч раз. В тот миг он впервые ощутил толику могущества «Системы Инкарнации» — величайшей силы, сокрытой в глубинах Брейн Бёрста…

— …?

Вдруг.

Харуюки нахмурился. Ему показалось, что он только что в своих мыслях на мгновение приблизился к осознанию чего-то крайне важного.

Он продолжал упрямо размахивать лопатой и пытался ухватить эту мысль за хвост.

Система Инкарнации. Системная логика, позволявшая сильному мысленному образу сдвигать границы дозволенного в Ускоренном Мире, переписывать существующую реальность.

Эта сила была воистину устрашающей. Человек, освоивший Инкарнацию в совершенстве, мог вырваться далеко за рамки дозволенного игрой. Крошить землю. Разрывать небеса. Естественно, такая невообразимая мощь не могла существовать в реальном мире.

Но…

Но действительно ли он понимал, откуда идут корни этой силы? Быть может, источник эффектов этой бесхитростной комбинации на самом деле…

Лопата врезалась в противоположную стену, и руки Харуюки вздрогнули.

— Ай!

Харуюки тут же принялся дуть на свои руки. Боль поутихла, и он поднял голову.

Покрывавшая пол сарая куча прогнившей листвы куда-то исчезла. Зато небольшая гора такой же листвы виднелась сквозь сетчатое ограждение. Харуюки никак не мог поверить в то, что это — результат его собственных усилий.

— Глаза боятся — руки делают! — произнес Харуюки, уже позабыв о своих мыслях, и выпрямился.

Его уставшая спина заскрипела, но Харуюки был даже рад этой боли. Он знал, что теперь ему будет намного приятнее прийти домой и развалиться на постели, но до этого ему ещё надо закончить начатое. Пол всё ещё оставался грязным от остатков прогнивших листьев.

Харуюки вышел из сарая и сменил экипировку с лопаты на щётку. В левую руку он снова взял шланг. Оставалось лишь смачивать пол водой и скрести щёткой, пока не станет чисто. Часы показывали, что уже пять часов вечера, но вот-вот должно начаться летнее солнцестояние, благодаря которому улица всё ещё залита светом. В шесть часов он будет вынужден покинуть школу, но закончить за это время работу было вполне реально.

С приподнятым настроением Харуюки вновь направился к сараю… и вдруг понял.

Чтобы управлять потоком воды, ему нужно было бегать к трубе и лично крутить вентиль, что было крайне неэффективно. Кроме того, если он будет расходовать ценную воду во время перебежек, то оставшейся воды ему точно не хватит.

— Хм-м… — задумался Харуюки, переводя взгляд то на клетку, то на вентиль.

Но изящного решения ему в голову так и не пришло. Он мысленно пожурил школьную администрацию за то, что они установили систему контроля над расходом воды, но не позаботились о дистанционном управлении вентилями, но эти претензии уже ничем не могли ему помочь.

В итоге он пришёл к выводу, что ему остается лишь курсировать между сараем и вентилем. Смирившись, Харуюки направился к выходу из сарая.

Он обошёл гору листьев, сделал несколько шагов в сторону трубы… и вдруг.

В середине поля зрения зажглась желтая предупреждающая иконка. Текст под ней гласил: «Запрос на местное соединение».

Местное соединение — функция, позволяющая нескольким нейролинкерам соединяться в беспроводную сеть без использования сервера. В стенах школы ей почти никто не пользовался. Проводное соединение работало быстрее и обеспечивало лучшую защищенность от постороннего вмешательства, а кроме того, нейролинкеры и так были подключены к локальной сети школы.

Харуюки замотал головой по сторонам в поисках человека, пытавшегося с ним соединиться, а затем развернулся.

Какое-то время после этого он был в полной прострации.

Вначале он понял, что перед ним был ребёнок, и в этом ничего странного не было. Это была девочка, что тоже не было чем-то экстраординарным.

Но её лицо он видел впервые. Она явно не училась в их школе, и, более того, она вообще не похожа на школьницу средних классов. Кое-как оторвав глаза от её лица, он заметил, что девочка была одета в белую спортивную форму. На этом месте Харуюки всерьёз начал задумываться о том, не сошел ли он с ума.

Он заморгал, затем замотал головой, но девочка перед его глазами и не думала пропадать. Наконец, он поднял правую руку (по-прежнему сжимая ей метлу) и протянул палец к кнопке местного соединения.

Иконка и текст тут же пропали, превратившись в довольно крупное окно с мигающим курсором. Это было окно чата, позволявшее передавать друг другу текстовые сообщения, но голосовое общение не поддерживавшее.

Как только нейролинкеры Харуюки и девочки соединились, она тут же приподняла руки. На вид она казалась даже младше, чем Нико, и выглядела, примерно, лет на 10. Пальцы её тоже казались на удивление тоненькими. Она расставила их на виртуальной клавиатуре, а в следующее мгновение…

Пальцы её засверкали, едва ли не растворяясь в воздухе, а в окне чата перед Харуюки потекли розовые буквы.

«UI> Здравствуйте, приятно познакомиться. Вы из комитета по уходу за животными средней школы Умесато? Меня зовут Синомия Утай, я из начального крыла академии Мацуноги, учусь в четвёртом классе. Мы очень благодарны Вам за то, что Вы так быстро отреагировали на нашу просьбу. Приносим искренние извинения за все доставленные неудобства. Я пришла помочь с уборкой. Извините, что так задержалась.»

— …?! — Харуюки оцепенел от шока. Но шокировало его не содержание текста.

«Ничего себе!!!»

Она набирала текст с умопомрачительной скоростью. Весь этот текст она набрала за каких-то 4 секунды. Если бы он не видел движения её рук вживую, он точно решил бы, что этот текст она заготовила заранее и просто вставила его в окно чата.

Втайне от всех Харуюки считал себя самым быстрым наборщиком в Умесато… хотя нет, вторым, немного уступая Черноснежке. По крайней мере, когда они сдавали на скорость набора текста на уроках информатики, к результатам Харуюки никто и близко не смог приблизиться. Пусть это качество и не приносило Харуюки славы и почёта, но это однозначно одно из его достоинств.

Но пальцы стоящей перед ним девочки были как минимум вдвое быстрее, чем у Харуюки. Он внимательно смотрел на неё, пытаясь понять, какими именно тренировками она достигла такого мастерства.

Девочка, представившаяся Синомией, своим видом однозначно не тянула на эксперта в нейролинкерах.

Даже для школьницы четвёртого класса она казалась маленькой. Её руки и ноги, выглядывающие из спортивной футболки и шорт, казались почти неестественно тонкими. Черты лица у неё были исконно японскими, будто вырезанными на поверхности дерева мастером-резчиком: аккуратно подстриженная чуть ниже бровей чёлка чёрных волос, а сзади её волосы аккуратно собраны у макушки. На спине у неё был неплохой школьный рюкзак из коричневой кожи, а в левой руке она держала внушительных размеров спортивную сумку.