Вадим Панов - Хаосовершенство Страница 14

– Можем.

– Но потеряем до черта.

– Больше, чем на Станции?

Моратти понимал – верхолазы считают, проводят предварительный анализ, пытаясь понять, что им выгоднее.

Хитрые москвичи добились того, что в Станцию вложились все независимые корпорации. Все планировали урвать жирный кусок, а многие выдали «Науком» и дополнительные займы, исчислявшиеся миллиардами юаней. Теперь же властители транснациональных монстров пытались сообразить, при каком развитии событий они потеряют больше.

– Это вопрос переговоров, – хмыкнул Хаммер. – Мы, конечно, в кризисе, но если поднатужимся, то сумеем обрушить тот клубок противоречий, который все называют мировой экономикой. Правительства не могут это не понимать.

– Хочешь сказать, что у нас есть козыри?

– Лечь под государства мы всегда успеем. Вопрос в другом: если их пугает Мертвый в роли царя горы, необходимо развеять эти сомнения.

– Провести экскурсию по Станции?

– И детально объяснить ее устройство.

– Ты веришь Мертвому?

– Я вынужден верить, поскольку серьезно вложился в строительство.

– С чем тебя и поздравляю.

– Ты, насколько я помню, тоже не остался в стороне.

– Парни, парни, вы спорите не о том. Нам нужна концепция.

– И встреча с политиканами. Нужно выбрать переговорщиков и вправить этим придуркам мозги.

– Будем защищать Мертвого?

– Свои инвестиции.

– И свое будущее.

– Что ты имеешь в виду?

– Если мы прогнемся сейчас… Подчеркиваю, – Хаммер поднял вверх указательный палец, – если мы прогнемся именно сейчас, под давлением силы, это станет концом Анклавов. Через полгода в совет директоров каждой корпорации войдут представители государственных фондов.

«Он встречался с Мертвым? – подумал Ник. – Или же всё настолько очевидно?»

– Это еще почему? – осведомился Пилле.

– Потому что глупо не взять то, что можно взять, – объяснил американец. – И не надувай губы, старина, ты на их месте поступил бы точно так же. – Он с улыбкой оглядел коллег-верхолазов. – Каждый из нас поступил бы так, парни. И мы всегда так поступаем: давим, а если поддается, забираем. Кто-нибудь хочет поспорить?

Желающих не нашлось.

– Или мы держимся, или нас съедают. Сейчас нелегкие времена, парни, но это не повод сдаваться. Совсем наоборот: это повод драться.

– Если они разбомбят Станцию, у нас не будет ничего.

– Мы должны донести до них мысль, что у всех ничего не будет. Что мы пойдем до конца.

– На что ты надеешься? – поинтересовался Койман.

– На космос, – коротко и веско ответил Хаммер. – Кауфман сукин сын и подонок, но у него есть козырной туз – энергия, которая откроет нам путь наверх. Мы грызем друг друга за остатки ресурсов, а там, за пределами шарика, скрыты такие сокровища, что мы не в состоянии даже осознать их капитализацию. Там наше будущее, парни. Там наша прибыль. Там наша власть. И государства, поверьте мне на слово, это прекрасно понимают. Они не боятся глобальной пушки, они не хотят отдавать нам космос. Потому что, как только мы туда выйдем, эра государств закончится.

– Останутся только Анклавы?

– Корпорации, мои дорогие друзья и конкуренты, – уверенно заявил американец. – Останемся только мы с вами.

Моратти улыбнулся, но в его душе пылал яростный вулкан. Президент СБА рассчитывал, что напуганные верхолазы помогут ему надавить на Кауфмана, прислушаются к его доводам, которые… которые он даже не успел изложить. Проклятый Хаммер, который не раз и не два доказывал, что ненавидит русских, спутал все карты. Взял и поддержал Кауфмана.

– Так что же нам делать? – негромко спросил Ван Перси.

Остальные верхолазы молча смотрели на американца. Они догадывались, что услышат в ответ, но хотели услышать. Слово должно быть произнесено.

– Драться, парни, драться.

– А если проиграем?

– Как я уже говорил, лечь под государства мы всегда успеем, – хладнокровно ответил Хаммер. – Койка для нас готова, как только согласимся, мигом в нее уложат. – Он с усмешкой посмотрел на Моратти: – Распорядись насчет следующей перемены блюд, Ник. Нам нужно обсудить решение, которое мы только что приняли.

Территория: нейтральные воды.

Баренцево море.

Авианосец «Зенг Хе».

Нет ничего лучше утренней прогулки на свежем воздухе

– Море спокойное, товарищ адмирал, – доложил капитан Ли. – Под утро волнение достигало четырех баллов, но сейчас не превышает двух.

Фраза прозвучала хоть и вежливо, но не по форме, однако замечание капитану «Зенга Хе» Бодуань делать не стал. Ли был сыном его старого друга, вырос на глазах адмирала, а потому имел право на некоторые вольности. В разумных пределах, разумеется. Не будь капитан блестящим офицером, адмирал ни за что не добился бы его назначения на флагманский корабль своей эскадры.

– Как соседи?

– Стоят, как договорились.

– Посмотрим.

На огромном тактическом мониторе отображалось положение всех эскадр в режиме реального времени. В случае необходимости Бодуань мог переключиться на обзорный режим и получить картинку либо с дирижабля, либо со спутника, посмотреть на каждый корабль сверху с превосходным разрешением, позволяющим даже понять, насколько хорошо вымыты палубы, но… Но вместо этого адмирал поднял воротник тужурки, поправил фуражку, взял бинокль и вышел на открытую, продуваемую злым северным ветром часть мостика.

«Ты должен все видеть своими глазами», – наставлял когда-то Бодуаня старый капитан Ван, и адмирал чтил слова учителя.

Электронная карта – это хорошо, спутниковая разведка – замечательно, тактические компьютеры, обрабатывающие колоссальные потоки информации, – великолепно, однако настоящий командир не имеет права полагаться лишь на безликие доклады. Настоящий командир обязан впитывать диспозицию в себя, чуять ее кожей, отчетливо понимать, куда, в случае необходимости, будут стрелять его люди.

– Дистанция соблюдается точно, – произнес последовавший за Бодуанем Ли.

Впрочем, мог бы и не уточнять.

Командующие собравшихся в Баренцевом море эскадр сразу договорились насчет дислокации, определились с границами зон и строго их соблюдали. А также в обязательном порядке предупреждали друг друга о прибытии вспомогательных судов. Когда на пятачке радиусом в двенадцать миль дрейфуют несколько десятков кораблей, напичканных оружием, как хлопушка конфетти, вежливость становится ключевым условием сосуществования.

– Европейцы до сих пор не увели последнюю подлодку, – доложил капитан. – Хотя еще вчера сообщили, что снимают ее с дежурства.

– Не увели и не увели, – пожал плечами адмирал, поднося к глазам бинокль. – В конце концов, это их дело.

Европейцы, то есть Вторая эскадра Северного флота под командованием вице-адмирала Мохаммеда Назири, дрейфовали к востоку от эскадры Бодуаня. Два авианосца, два вертолетоносца, четыре атомных ракетных крейсера, куча кораблей сопровождения и даже ледокол, неизвестно зачем взятый арабами в поход, – самый многочисленный отряд из пришедших в Баренцево море. Близость континента позволяла европейцам вести себя как дома.

За ними, еще дальше на восток, стояли индусы под командованием контр-адмирала Сикха. Стояли далеко, и Бодуань смог различить лишь контур их флагмана.

– Тридцать минут назад звено истребителей с «Ганди» начало плановый вылет, – сообщил капитан, который понял, на кого смотрит адмирал. – Мы держим их на радаре.

– Хорошо.

Бодуань обошел рубку и уставился на экспедиционный отряд Двенадцатого флота Конфедерации Католического Вуду. Авианосец «Гордость Калифорнии», четыре ракетных крейсера и атомный транспорт «Боливия». Вудуисты первыми начали строить огромные вспомогательные суда, что позволило им существенно экономить нефть. Командовал отрядом адмирал Андерсен.

– Кажется, никто не исчез, – пробормотал Бодуань.

– А было бы неплохо, – поддержал шутку капитан.

– Не забывай, что мы почти союзники.

– Как можно, товарищ адмирал?

Офицеры рассмеялись.

Союзники! Ну да, сейчас – союзники. До тех пор, пока политики не урегулируют вопрос со Станцией. Однако через месяц или год они могут получить приказ атаковать того же самого Андерсена или Сикха, а потому и командующий эскадрой, и капитан его флагмана смотрели на соседей цепко, машинально задерживая взгляд на вооружении и уязвимых местах.

– Сегодня вечер «Клуба», – негромко произнес Бодуань. – Присоединишься ко мне?

– С удовольствием, товарищ адмирал! – обрадовался Ли.

– В таком случае будь готов к шести. – Адмирал помолчал, наблюдая за вынырнувшим из-за «Боливии» катером, и добавил: – Поспи после вахты.

– Слушаюсь!

Неформальный «Клуб адмиралов» возник через неделю после того, как отряды встали у русских берегов, и собирал только высших офицеров для приятного времяпрепровождения в баре или за карточным столом. Сегодня гостей принимал Сикх, который обещал потрясающий ужин в национальном стиле.