Андрей Мжельский - Game Over Страница 14

– Любые деньги… Все, что хотите… Но сделайте так, чтобы Максим выздоровел…

– Понимаете, – Громов замялся, – на сегодняшний день не существует препаратов, гарантирующих полное выздоровление. Я бы мог попробовать разработать такой препарат, но мне нужна собственная клиника. И еще… Он помолчал и добавил: Для скорейшего достижения результата препарат необходимо испытывать на людях, а не на лабораторных животных. Я не буду скрывать, что это незаконно.

Отец Максима внимательно посмотрел на Громова и кивнул.

В загородном особняке для Громова организовали клинику. Очень быстро она обрела славу самой известной клиники по лечению детских неврозов, и мало кто знал, что эта клиника – всего лишь испытательный полигон для разработки нового психотропного препарата.

Испытания шли полным ходом, и Громов не сомневался, что сумеет достигнуть положительного результата. Все изменилось полгода назад, когда его коллега, Эдуард Соловьев, занимавшийся разработкой нового лекарства, в один из вечеров зашел к нему в кабинет совершенно растерянным.

Растерянность на лице фармаколога граничила с ужасом, и Громов, предчувствуя недоброе, сказал:

– Выкладывай…

– То, что получается… Это нечто невероятное… – запинаясь, начал Соловьев.

– Не тяни! – в нетерпении выкрикнул Громов, – что там у тебя получается?

Бледное лицо фармаколога покрылось пятнами, он помолчал, собираясь с духом, и наконец тихо сказал:

– Наркотик… Новый наркотик…

Слова эти подействовали на Громова как дубинка, обмотанная тряпьем – мягко, но оглушающе.

– Ты, что? С ума сошел? – прошептал он, вглядываясь в Соловьева.

– Нет, Виктор… Ошибки нет… – тихо, но твердо сказал Эдуард, – что-то пошло не так… Мы изобрели новый, неизвестный науке наркотик.

Несколько мгновений в кабинете стояла напряженная тишина, а затем Эдуард поразился перемене, произошедшей в лице Громова.

– Сейчас же уничтожь все результаты! – яростно зашептал Громов, приблизившись вплотную к фармакологу. – Слышишь? Все записи, все образцы препарата, все! Ты меня понял?

– Понял, – ответил Эдуард, и поспешно вышел из кабинета.

На следующее утро Соловьев на работу не явился. Все опытные образцы и записи испытаний нового препарата исчезли. Осторожные розыски, предпринятые Громовым, результата не принесли – Эдуард исчез бесследно. Стараясь не думать о том, что произойдет, если результаты их деятельности окажутся в поле зрения милиции, Громов начал новые опыты, и вскоре, как ему показалось, добился значительного успеха.

Лишь одно беспокоило его: во время одной из консультаций Максим рассказал ему, что увлекся новой игрой. Спустя несколько месяцев Громов уже не мог не заметить изменений, которые начали происходить в психике мальчика. Он настоятельно рекомендовал отцу оградить Максима от игры, но тот в ответ лишь рекомендовал ему ускорить работу по созданию препарата.

…А потом случилось страшное. Громов с ужасом вспоминал события последних дней, которые сделали его невольным соучастником ужасных преступлений…

Он еще раз посмотрел на историю болезни, которую держал в руках, и решительно бросил ее в огонь. За спиной скрипнула дверь. Он обернулся и посмотрел на вошедшую.

– Слишком поздно, мой дорогой доктор, – сказала Ким. Через несколько минут они будут здесь.

– Это все ты! – Громов в ярости поднялся на ноги. Ты! Ты и твоя идиотская игра! Если бы не это, я бы смог вылечить его! А сейчас… Сейчас все кончено. Трое моих сотрудников в морге! И вы, вы убили их!

– В морге? – зло усмехнулась Ким. Уж не в том ли самом морге, в котором наш уважаемый доктор самолично гримировал муляжи, чтобы сделать их максимально похожими на якобы погибших родителей? И уж не тот ли самый доктор пожаловался нам на то, что Наталья Ивановна, кажется, догадывается о том, для чего в действительности нужна эта клиника? То, что она в нужный момент оказалась в нужном лифте, спасло тебя и твою работу. Спасло бы, если бы ты не потерял головы из-за этой девчонки!

– Я любил ее! – крикнул Громов. – Настя была замечательным человеком, а вы убили ее! Как ты не можешь понять? Макс сошел с ума!

– Максим сошел с ума? Да нет, это ты сошел с ума, уважаемый доктор! – зловеще усмехнулась Ким.

– Все кончено, Ким, – отрешенно сказал Громов, – я не смогу больше ему помочь. Все кончено…

В тот же миг Ким резко взмахнула рукой. Лезвие метательного ножа по рукоятку вошло в грудь доктора. Некоторое время Громов с удивлением смотрел на торчащий в груди нож, а потом тяжело рухнул на пол.

Ким подошла ближе и посмотрела на мертвого доктора. Затем она достала из кармана небольшую прозрачную бутылку и швырнула ее в решетку камина. Пламя, вспыхнувшее со страшной силой, на миг осветило комнату и закрывшуюся за кореянкой дверь. Через минуту кабинет доктора Громова был объят пламенем.

Игорь лежал на кровати и крепко сжимал мамину руку. Рядом с мамой сидел его отец. В глазах родителей стояли слезы. Игорь лежал, не шевелясь и почти не дыша, словно боялся снова проснуться и осознать, что все это было лишь во сне. Но нет! Все это было на самом деле: его родители, живые и здоровые сидели рядом с ним в палате и рассказывали о том, какой ужас они испытали за эти два дня…

– Когда я выходил с работы, – услышал Игорь голос отца, ко мне подошла молодая женщина в форме капитана милиции, показала удостоверение, и попросила предъявить документы. Пролистав мой паспорт, она посмотрела на меня и сказала:

– Савин Михаил Романович? Мы вынуждены вас задержать до выяснения некоторых обстоятельств. Пожалуйста, пройдемте в машину.

– Я пытался протестовать, – продолжал отец, – говорил, что мне нужно сделать звонок, чтобы предупредить своих близких, но она меня не слушала. Из машины вылезли еще два милиционера, обыскали меня, забрали у меня телефон и документы, усадили в машину и отвезли в отделение.

– А что случилось потом, папа? – затаив дыхание, спросил Игорь.

– Потом? Потом началось самое странное. Меня привезли в отделение и закрыли в пустую камеру. Я слышал о том, что в отделениях милиции постоянно не хватает мест для задержанных, но, тем не менее, я сидел совершенно один. А через три часа дверь открылась и в камеру ввели твою маму.

– Значит, ты не доехала до больницы? – Игорь перевел взгляд на маму, – но я же получил от тебя два сообщения!

– Лишь только мое такси отъехало от дома, – ответила мама, – как дорогу перекрыла милицейская машина. Вышедшая из нее капитан милиции проверила документы у меня и у водителя, а потом попросила пересесть меня к ней в машину и проехать в отделение. Я говорила, что спешу в больницу к своему мужу, что он лежит в реанимации, но все было тщетно. Меня посадили в машину, забрали телефон и привезли в отделении милиции. Можешь представить себе мой ужас, когда меня ввели в камеру, и я увидела папу!

Игорь со слезами на глазах смотрел на своих родителей. Он представил, о чем думали они, находясь взаперти, когда выяснили, что вся история с несчастным случаем – чей-то дурацкий розыгрыш.

– Мы стучали в дверь, – с волнением говорил отец, – требовали позвать к нам начальство, но все было тщетно.

– За эту ночь мы чуть не сошли с ума, – говорила мама. Но самое страшное было еще впереди. В девять часов утра дверь камеры открылась, вошел милиционер и начал перед нами извиняться. Он говорил, что произошла ошибка, что они разберутся в произошедшем и накажут виновных, но мы не слушали его. Нам вернули все наши вещи, и мы немедленно вызвали такси, чтобы ехать домой. В такси я пыталась дозвониться до тебя, но твой телефон не отвечал.

Игорь слушал сбивчивый рассказ своих родителей и кусочки головоломки потихоньку становились на свои места. Подставной звонок с папиной работы, чтобы выманить из дома маму… Два сообщения с маминого телефона: одно – чтобы убедить его, что с папой действительно произошел несчастный случай, второе – чтобы он позвонил маме, и, не дозвонившись до нее, начал думать, что с ней что-то случилось. Но маме вовремя он не позвонил, и тогда в ход пошла история о дорожно-транспортном происшествии.

Серова! Игорь не сомневался теперь, что задержание его родителей организовала эта женщина. А это значит, что она, скорее всего, жива, как живы и все те, в смерти которых его убеждали все эти дни. Игорь посмотрел на маму и спросил:

– Мама, ты же знаешь Сашку Анциферова? Ну, помнишь того парня, с которым ты еще мне запрещала дружить? Ты не знаешь, с ним все в порядке?

– Ох уж мне этот Сашка! – мама нашла в себе силы рассмеяться. – Он тут утром всех врачей на уши поставил, чтобы ему разрешили тебя навестить. Еле успокоили. Когда ты был еще без сознания, ему разрешили возле тебя полчаса посидеть. Вот уж не думала, что у вас такая дружба!

Игорь застонал от осознания собственной глупости. Какой он идиот! Он вспомнил чувство какой-то фальшивости происходящего, которое не отпускало его все это время. Оставались неясными некоторые детали, но основной вопрос, который сейчас волновал Игоря, был другим: «Кто организовал весь этот спектакль и, самое главное, с какой целью?»