Андрей Шум - Веллоэнс. Царские игры Страница 14

Вход в палатку вектира приоткрылся, вошел Андор. В тусклом свете свечи лицо мужчины приобрело желтоватый оттенок, под глазами явственно чернели синяки, делая его похожим на упыря.

– Эта проклятая слякоть совсем меня доконала. После болота с его гнусом и кеттинских затхлых могильников, больше всего я хочу попасть в теплое сухое место. Хану, где мы сейчас?

Мужчина в плотном фиолетовом балахоне разложил карту. Хану стал вектиром в двенадцать лет. Его отец-шаман, пообещал богам посвятить сына в целители, если те спасут мальчика от воспаления. Хану потерял правую кисть. Вместе с нею лишился и мужских признаков, но сохранил жизнь. Сейчас на месте обрубыша красовалась искусственная, из черного серебра, пятерня – вектир слыл не только умелым целителем, но и талантливым инженером. Евнух ответил, высокий голос позванивал:

– Милорд, мы должны быть в трех днях пути до жилых земель кеттинов. Не могу определить точное место, ведь небо закрыто. Позаботьтесь о себе, царевич. Нам нужен сильный воевода, а у вас все признаки чахотки.

– Обо мне не волнуйся. Этот жар внутри согревает от непогоды. Куда нам двигаться дальше?

– На запад. Дайте отряду отдохнуть, все они измучены этой ужасной дорогой.

– Что ж, ты прав.

Андор закашлял. Сплюнув на землю сгусток бледной слизи, посмотрел на вектира:

– Повели лабазнику выдать на каждую палатку по фляге вина. В последнее время я что-то не слышу веселых разговоров и песен.

– Слушаюсь, милорд, – Хану протянул царевичу кувшин. – Я настаиваю, чтобы Вы выпили зелье, оно придает сил и укрощает внутренний огонь.

Дойдя до своей палатки, Андор предался размышлениям. Во рту противно отдавало зельем, но лихорадка отступила, дыхание стало спокойнее, кашель прошел. Эти несколько дней стали для его разведчиков сущим адом. Мрачные вести дошли до Веллоэнса. Кеттинские земли неспокойны, на поселения Веллоэнса совершаются набеги, а их сцер жаждет захватить новые поля для выпаса. После посвящения, каждый из детей должен выполнить задание Отца, дабы показать свою верность и способность служить царству. Ему выпал жребий по душе – разузнать обстановку в тревожных землях, достать доказательства и, если Высший будет благосклонен – заполучить толкового языка. Миссия каждого царского отпрыска хранилась в секрете и никто не ведал, что будут делать остальные. Что ж, разведки, походы и битвы Андору были ближе, чем остальной родне. Лавиен с Ионнель слишком привязаны к шелкам, деньгам и пирам – недаром они близнецы. Феанор, младший – хороший и спокойный, но уж слишком слабохарактерный и хилый. Андор испытывал сильную любовь к простоватому, хоть начитанному и искреннему братцу. Эх, его бы в поход месяца на два! Жареное мясо, битвы на деревянных мечах, охота на вепрей, хотя нет, лучше загонять оленей. И вся хворь из младшего выйдет, будет веселый, загорелый, крепкий. А книги – дело хорошее, но в меру, всех ведь не прочесть и за тысячи лет…

Царевич проснулся от противных спазмов в желудке. С трудом разлепив веки, обнаружил, что лежит, раздетый, на аккуратно разложенной спальной подстилке, укрытый тонким атласом. Солнечный свет, проходя через материал палатки, освещал внутренности мягким зеленоватым сиянием.

Натянув полотняную рубаху, Андор вышел наружу. Воины просушивали скарб, трое жарили подстреленного оленя. Подошедшему царевичу протянули пласт ароматного мяса и кувшин с теплым бульоном. Рот наполнился слюной. Мужчина, обжигая рот, откусывал куски, старательно пережевывал, запивая вкусным похлебовом. Когда прошел первый голод, воевода потребовал сыра и слабого вина. Наевшись до отвала, с удовольствием ощутил, что силы возвращаются.

– Рад, что Вы в добром здравии, милорд.

Звонкоголосый вектир стоял неподалеку, почтительно склонив голову. Фиолетовый с черными полосами балахон отражал солнце, казалось, что от евнуха исходит сияние.

– Хану, видать, старею. Я никогда раньше не просыпал побудку.

– Ты пробыл в забытьи двое суток, царевич. Лихорадка могла увести в мир теней и целитель дал очень сильное снадобье.

Андор обернулся. Сайтахан оторвался от жарки оленя и горячо обнял соратника. Его с Андором связывало много событий. С детства южанин служил юному царевичу пажом, вместе изучали бой на мечах, воровали с царской кухни пироги. Чуть выросши, вместе охотились в царских лесах. Там, на охоте и случилось несчастье. Сайтахан загонял вепря, обезумевший зверь застал его врасплох и намеревался распотрошить парня. Андор бросился с коня на животное с бойцовским ножом и темное лезвие полоснуло самца по шее. Горячая кровь обагрила лесную траву, кафтан царевича и лицо окаменевшего от страха Сайтахана. Уже потом увидели, что кровь принадлежала не только вепрю. Бивень порвал правую руку Андора. Хану с мудрецами из Центральной башни сумели срастить кость и восстановить мышцу. На плече остался длинный белый шрам, который адски ныл на любой дождь, а царевича среди воинов прозвали Вепрем.

Освободившись от объятий, мужчина отдал приказ собирать совет, а сам поспешил обойти лагерь. Воины сушили вещи, начищали доспехи, точили оружие. Слышался смех, веселые разговоры. Увидев царевича, бодро поднимали руки в знак приветствия. Двое бились на кулаках. У приземистого темноволосого бойца заплыл глаз и разбита губа. Второй – светл и худ, но тело обвито крепкими жилами – не сводил глаз с противника, ловко увертываясь от ударов. Первый выкинул руку, метя в лицо. Блондин ловко присел, цепкие пальцы схватили предплечье и слегка дернулись – коренастый расстелился на траве, измазавшись в еще влажной земле. Увидев Андора, бойцы закончили тренировку, с нескрываемой радостью поприветствовали главаря. Царевич кивнув, зашагал дальше. Светлый – Тегон, умелый боец. Он попал в отряд полтора года назад. До этого был вольнонаемным, принимал участие в кулачных боях, выступал на пирах и балах, веселя захмелевшую публику. Спокоен, как вода. Тверд, как камень. Худощавый на вид юноша легко мог сжать стальную болванку и завернуть её в крендель. К мечам парень относился с презрением, чем выводил из себя наставника регулярного войска Джораха Килата. Андор перевел его в разведчики, предложил выбрать оружие самому. Тот, поколебавшись, заказал у кузнеца цеп из трех секций, соединенных троекратной цепью. Орудие получилось на славу. Легким движением оно становилось единым бронзовым шестом, в нужный же момент Тегон превращал его обратно в цеп. Воины окрестили его «холопом-на-жатве», но когда юноша с легкостью обезоружил и изрядно помял троих самых задиристых бойцов, смех приутих. С тех пор его зауважали, а один из поверженных напросился учиться необычному искусству битвы.

– Тегон, чему ты сегодня учишь Хавера?

Блондин, как всегда был непроницаем.

– Спокоен, как вода. Тверд как камень.

Хавер утер с губы кровь.

– И цепок, как хорек.

Андор улыбнулся.

– Побереги парню лицо. Местные девицы весьма придирчивы, а Хавер без женского тепла не сможет.

Коренастый оскалился:

– Меня не только за лицо любят. Я человек многих талантов.

Тегон без сарказма прокомментировал:

– Человек многих талантов, а воинскими обделен. Дерешься, как бабеныш – может и меж ног талант усох?

Хавер налился багрянцем. На секунду Андору показалось, что у воина сейчас взорвется голова или пойдет пар из ушей. Царевич отвернулся и поспешил на совет, оставив обидчивому бойцу отомстить за себя. То бишь, набить еще синяков от непроницаемого Тегона.

В штаб-палатке обсуждали план разведки. Мужчины уселись в круг, в центре была разложена карта. Вектир разлил в пиалы чай, раздал каждому. Андор принял чашу, отхлебнул, отметил, что это варево намного приятнее целебного зелья.

– Хану где мы сейчас? Дождь кончился, звезды видно.

Евнух указал тростью на изображение:

– Мы вышли из Кеттинских могильников. До ближайшего стана два дня пути на северо-восток.

– Предлагаю разбиться на группы и охватить несколько поселений.

Митян, добродушный толстяк с соломенными волосами и пышной, закрученной в косу бородой, поедал поджаристую утку. Сжав толстыми пальцами окорок и размахивая им вместо указки, великан показывал на карте направления:

– Легче пролезть незамеченными. А если и попадемся на глаза, никто не приметит в паре крестьян разведчиков. К тому же больше возможность обнаружить следы военных приготовлений.

– Мог бы сказать, что небо синее, а солнце светит днем!

Варион, мужчина средних лет, с крючковатым носом и хищным взглядом, поигрывал узким кинжалом. На нем был дублет серозеленого цвета и лоскутный плащ. Один из лучших разведчиков, джунгар прослыл скептиком до мозга костей, подозревал всех во всем и везде искал выгоду.

Митян насупился, молча принялся уплетать сваренного в яблочном вине рябчика. Андор окинул взглядом совет. Фаддей, в прошлом ловкий вор и плут, молча попивал чай, внимательно изучал карту. Худощавый коротышка походил на девятилетнего рыбацкого мальчишку – простоватое смуглое лицо, спутанные черные волосы, мальчишеский звонкий голос. Он никогда не высказывался первым, не вступал в споры и склоки, извинялся и бледнел при любом крике. Но за кажущейся робостью и хилостью скрывался расчетливый ум и стальные жилы. Царевич помнил, как пятнадцатилетний парень легко, словно горный ящер, карабкался по скалам Тиршафы в их первом походе. Тогда он повис над обрывом, схватившись за уступ, держа походный мешок с ножами и кольчугами. Фаддей закинул узел на безопасный пятак, потом, подтянувшись на одной руке, залез сам. Андор повернулся к Феккойцу.