Роман Корнеев - Время смерти Страница 15

Интересно, у нашего советника есть опыт настоящего огневого контакта?

Две замыкающих машины по широкой дуге принялись разворачиваться навстречу приближающемуся винтолёту. Телеметрия до сих пор отказывалась определить его класс и возможную вооружённость. Это могло быть что угодно. Впрочем, судя по скороприёмности, что-то средне-лёгкое. Вроде новой янгуанской модели «Лань». Так что отправка двух машин была разумной – при известной ловкости пилота, одну можно было просто обойти на встречных курсах.

Проблема в том, что в конвое теперь оставалось три машины, причём существенно растративших запас топлива.

Цагаанбат собиралась высказать эти свои соображения, как на три и девять часов зажглось ещё два маркера. Кажется, их брали в клещи.

Основная группа шла уже на пределе скорости для экономичного ходового режима, однако до первых предгорий оставалось ещё довольно далеко.

Группа перехвата, отставить, вернуться в строй на форсаже.

Ну надо же, сам сообразил. А то пришлось бы ей это говорить.

Итак, три винтолёта неизвестного тоннажа и принадлежности пока предпочитали не мешать их конвою двигаться избранным направлением. Но где три, там и четыре, и эта мысль была неприятна сама по себе.

Советник, предлагаю экстренно сместить текущую курсограмму восточнее, это повысит наши шансы избежать…

И тут же, не дав ей договорить, снова просигналила система обнаружения.

Ещё одна цель, точно на двенадцать часов, медленная. Если это тяжёлый ракетоносец вроде «Янцзы», нам туда ни в коем случае нельзя. Да что тут вообще творится, за их конвоем такая охота, словно…

Словно они полезли туда, куда лезть не следовало, даже если ты полный советник «Янгуан» при пяти среднетоннажных винтолётах и двух дюжинах вусмерть прокачанных корпоративных вояк на борту. Вдали от агломераций, где, случись что, и целый полк не всегда поможет.

Цагаанбат, не отвлекаясь, чтобы договорить начатую ранее фразу, уже молча выполняла по пунктам чрезвычайную инструкцию. Подготовила к замыканию ку-ядра ЦБВС, отбила сигнал тревоги на спутник, скормила ему же всю известную телеметрию с курсограммой, плюс текущие показатели об уровне топлива и энерговооружённости всех пяти машин.

Советник, я веду конвой на прорыв, будут какие-то особые указания?

И пусть решает быстрее, пререкаться с ним ей было некогда, спустя пару минут они, скорее всего, уже будут под огнём, и тогда его мнение вообще ничего не будет стоить.

Вы сможете довести нас до первой группы стационаров?

На оперативном поле рассыпалась горсть искр, от пятидесяти до ста километров от границы предгорий.

Если сумеем прорваться, доберёмся без проблем.

Завидный оптимизм на борту.

Тогда прорывайтесь, разрешаю открывать превентивный огонь.

Разрешает он.

Цагаанбат скривилась под бронемаской.

Как и ожидалось, транспондеры всех четырёх окруживших конвой бортов молчали. Ладно, скоро мы узнаем, что вы за такое и с чем вас едят, тогда и будем прикидывать наши шансы.

Дождавшись, когда два отставших конвертоплана вернутся в строй, Цагаанбат получила от них подтверждения, что с севера к ним приближалась лёгкая машина, и лишь тогда начала первичное перестроение. Традиционная клиновидная походная колонна здесь не годилась. Так, север нам некоторое время мешать не сможет. Пять тилтвингов, поместив в центр борт с советником, косым уступом по радиусу к южному тяжеловесу начали ускоряться на восток, так что на одну машину противника в этом направлении устремилась двухсотметровая стена из пяти расчехливших стволы среднетоннажников. Если успеть отработать цель до того, как в бой вступят север и запад…

Однако их преследователи уже сообразили, что теряют инициативу, и разом открыли огонь.

Летающая крепость на юге буквально взорвалась пусками гиперзвуковых ракет, а лёгкая мелочь, подобравшаяся уже довольно близко, начала лупить прямой, целя в более уязвимые роторы. Винтолёт на востоке начал резонно смещаться южнее, прикрывая фланг жерлами союзника, но тоже успевал вести огонь; в тыл конвою издали садил вслепую отстающий запад.

Разом всё оперативное пространство вокруг Цагаанбат превратилось в кашу из зон обстрела и траекторий ракетных снарядов. Однако пилоты держались, успешно отрабатывая мероприятия подавления вражеского огня, а шальные пулевые и осколочные попадания в прочный корпус пока продвижению не мешали.

Зараза.

Цагаанбат поздно сообразила, что основной огонь противника сосредоточился на машине с тупоголовой шишкой. Надо было его не в центр, а вторым с севера… да теперь уже чего думать.

Ответным шквальным огнём восток сперва принудили сосредоточиться на маневрировании, так что он фактически прекратил вести активные боевые действия, а потом оттеснили ещё южнее, так что вскоре он начнёт перекрывать часть сектора обстрела тяжеловесу.

Ну вот, а вы говорили, что могут быть какие-то проблемы. Осталось окончательно вырваться из клещей…

Первым загорелся борт 3, тот самый, который замыкал построение на юге. Кумулятивный снаряд сдетонировал слишком близко к корпусу – левый ротор серьёзно посекло, сперва упали обороты, а потом показалось и пламя – силовой агрегат перегрелся, не успев своевременно сбросить мощность.

Сверкнула пика прямоточного, это пилот пытался экстренно скомпенсировать перекос в подъёмной силе, но тут же отставшую машину тряхнуло ещё от одного, на этот раз прямого попадания в корму. Винтолёт начало тяжело водить, вот он уже отчётливо закоптил и пошёл по диагонали вниз, методично отстреливая тепловые ловушки.

Цагаанбат послала свою машину в отчаянный кувырок, чтобы прикрыть оголившийся фланг, но тут открыл уже прицельный огонь спешащий на сверхзвуке, чтоб его, западный преследователь. Даже мелочь на сервере никак не удавалось пришибить, хотя все зенитные орудия дальнего фланга до сих пор были заняты только им. Стрелки́, чтоб вас.

Однако не успел винтолёт Цагаанбат выровняться, как телеметрия показала, что второй винтолёт начал терять ход. Разбираться, в чём дело, было некогда.

Замедляемся, выравниваемся, борт 2, держать машину.

Наконец загорелся и отвалил на вынужденную север, но толку. С каждой секундой всё ближе запад и юг, да и восток оклемался и вновь забасил носовым гауссовым орудием.

Мать вашу.

Манёвр воздушной стыковки и в тренировочных условиях неприятная для пилота штука – винтолёты приходилось чисто конструктивно «приставлять» бортами под тридцатиградусным креном, что в зависе даже для гибкого в управлении тилтвинга было не так просто. Однако на Цагаанбат словно снизошло вдохновение, грохнули сдвигаемые бронеплиты, и вояки живо втащили внутрь бледного советника.

А теперь – валим.

Борт 2 – заградительный огонь на 6 часов по курсу, сколько продержишься, борт 4, борт 5 – штурмовая атака на два часа, выполнять.

С этими словами Цагаанбат бросила свой конвертоплан к земле.

Наверху заухало и загрохотало, заревели роторы, дробным рокотом пробудились прямоточные, готовясь выдать пиковую мощность в нижней точке траектории. Остаётся надеяться, что вояки не подведут.

Маневрировать у самой поверхности, пусть и ровной как стол, было непросто. Бортовые системы орали благим матом, заходясь хаосом звуковых сигналов, тактика была сплошь испещрена трассами приближающихся снарядов, плюс со всех сторон к земле летела шрапнель осколков – это двумя эшелонами выше началась настоящая контактная рубка.

Звучало ритмичное дум-дум гауссовых орудий, раздавались хлопки гиперзвука и детонации кумулятивных разрывов, но Цагаанбат было не до того, что творилось наверху, она описывала отчаянные бочки, уводя самонаведение управляемых снарядов себе под брюхо – туда, где они лишь бесполезно перепахивали болотистое разнотравие.

Полторы тысячи, две.

С каждой секундой треклятая летающая крепость удалялась, ослабляя плотность огня, теряя точность наведения.

Уже начинали подходить к концу средства пассивного экранирования, тепловых ловушек хватило и вовсе ненадолго, так что теперь приходилось полагаться на кормовых стрелков, бившихся в падучей в своих гнёздах, не успевая отрабатывать цели.

Надеюсь, оставшимся в грузовом хватило ума как следует прикрыть советника, а то шальной осколок мог ненароком пробить броню и наделать внутри делов.

Когда последняя ракета самоуничтожилась в тридцати метрах правее, израсходовав запас топлива и только чуть тряхнув винтолёт, Цагаанбат наконец смогла добрать лишних двадцать метров над грунтом и оглядеться.

Основное поле воздушной схватки уже вышло за пределы тактики, на среднем радаре было видно, как измочаленный, но сохранивший маневренность бывший восток окончательно отошёл под прикрытие тоже сбавившего темп юга. Две группы машин постепенно расходились, потеряв друг к другу видимый интерес.