Юлия Давыдова - Седьмой создатель Страница 16

– Пойду, погуляю по нашей аллее.

Имелись в виду технические пути между биокапсулами.

Она вышла из контрольной башни, и, спускаясь по ступеням, вдруг заметила прямо под лестницей ещё один биомодуль. Военного образца, изолированный в броневой панцирь, похожий на тот, из которого появилась она сама. На корпусе красовалась большая цифра «один».

– Каро! – Тамара вернулась назад. – Хочу данные по вон той красотке, как это мы её пропустили?

– А она не в общей системе, – отозвался робот, – у нас нумерация со второй капсулы.

На дисплее загорелись общие параметры: вес, год выпуска.

Тамара следила за бегущими строчками. Дата запуска в действие – двенадцатое мая две тысячи двадцатого года.

Знакомый день. Двадцать семь лет назад в этот день Тора внесла запись об остановке сердца последнего создателя в свои личные файлы.

– А это что?

Девушка остановила поток данных на инженерных схемах модуля.

– Второй терминал нейронной связи.

Тамара удивленно вскинула бровь.

– Сеть Торы?

Все объекты капсул находились на связи с центральным компьютером «библиотеки» для загрузки нужной информации, но сообщения с компьютером самой базы у них не было. Поэтому в штатной комплектации модулей отсутствовал и второй терминал.

Каро покачал головой:

– Нет. Выявлена закрытая сеть, прямое сообщение биомодуля с неопознанной внешней передающей станцией.

– Закрытая сеть? С неопознанной станцией? У нас?! А Тора что погулять пошла, когда это случилось?

– В свете последних событий очень даже может быть, – с юмором отреагировал Каро. – Данные с внешнего источника загружались мозг объекта в постоянном режиме. Разрыв связи с передающей станцией зафиксирован десять дней назад. Точное время прекращения сигнала пятнадцать часов, тринадцать минут.

– Десять дней назад… в пятнадцать часов…

Тамару стремительно бросило в жар. Станции нейронной связи установлены не только в центральных компьютерах! Роботы проходят синкордирование, сохраняя слепок мозга в памяти Торы. Синкорда Первого не создавалась. Слепок сдвоенного разума, при новой загрузке мог лишить Вадима его личности, и он строго настрого запретил своё копирование. Но…

– Реанимируй, – прошептала девушка и выбежала из контрольного зала.

Она спрыгнула на капсулу прямо с лестницы. На панели загорелся зелёный огонёк. Дисплей отразил строчки данных. Положительно вспыхнули отметки исполняемого протокола, показывая, что объект в прекрасном состоянии. Едва верхняя крышка отъехала в сторону, Тамара шагнула на прозрачную внутреннюю перегородку, присела.

По мере того, как пелена пара рассеивалась, она опускалась все ниже, узнавая черты лица человека. Так что, когда открылась вторая закрывающая панель, девушка рухнула в горячую воду ванны, обхватила его, сама убрала изо рта трубки, оттолкнув медицинские держатели, и замерла, держа его на руках.

– Господи… Не может быть!

Тяжёлые веки приподнялись, и знакомый карий взгляд из-под мокрых ресниц посмотрел на Тамару.

– Последнее воспоминание?! – она встряхнула молодого парня. – Ну! Твоё последнее воспоминание?!

Тот вдохнул воздух, выпуская изо рта остатки кислородной жидкости, и губы вдруг развела та самая улыбка…

– Ты очень громко кричишь «нет», – прошептал он.

Тамара замерла, ещё не веря.

– А я, наконец, говорю, что люблю тебя.

– Первый, – только и сумела прошептать девушка. – Ты?

Вадим улыбнулся.

– Почти угадала.

Капли кислородной жидкости стекали по его чистым щекам без шрамов, и с улыбкой влажных губ в реальности не могла сравниться никакая запись.

– Ты все сделала, ты смогла, – прошептал Вадим.

– Да… – Тамара кивнула, потому что слова уже не давались.

Он обнял её, наконец, прижимая к настоящему телу.

– Я же говорил тебе… На этот раз все будет хорошо.