Айрон vs Мейрона - Влада Николаевна Gallery_Holik Страница 16

перед родным человеком стал неотъемлемой частью жизни мальчишки. Каждый раз в памяти всплывали обрывки каких-то смутно знакомых фраз, теплота рук на коже, а следом такой яркий контраст с острым лезвием ножа вперемешку с криками. Эти ощущения были настолько яркими, что Эллиот часто терял грань между сном и реальность, каждый раз просыпаясь от ярких лучей света настольной лампы. В том месте всегда жутко пахло различными медикаментами, холод пробирал до самых костей, заставляя ребёнка нервно сжимать кулачки и пытаться сказать хотя бы слово охрипшим от криков голосом. Слишком отчётливо ощущались шрамы на коже вперемешку с болезненными кровоподтёками. А сейчас, глядя на уходящую с ним маму, он до боли хотел побежать за ней, вцепиться за подол платья и перестать бояться.

– Я должен забрать Эллиота с собой в академию, – женский голос вкупе с мужским, тихим и холодным, просьбы и мольбы, звучащие с уст матери мальчика. Он слышал всё, что происходило за дверью его комнаты, но последней каплей для него стала звонкая пощёчина и громкий одиночный выстрел.

– Чёртово неблагодарное создание, ты прекрасно знаешь о том, что они ищут Эллиота. Эти выродки готовы легко загубить труды стольких лет, легендарное научное открытие в теле этого мальчишки только ради того, что им приказала государственная армия. Ни ты, никто-либо другой не сможет заполучить единственный прототип моего изобретения. Полностью механизированное тело Эллиота, встроенные микрочипы позволят создать новую ступень в истории робототехники. Тишина оглушала хуже любого звука, тонкая звенящая тишина вкупе с устрашающей темнотой. Одеяло моментально перестало быть тем барьером, который не давал мальчику сойти с ума с собственными монстрами, хотя он прекрасно понимал, что все страхи порождает лишь наше воображение. Но сейчас тонкие дорожки слёз неприятно жгли кожу, а ладошки скользили вдоль кровавой лужи, вытекающей из расщелины под дверью. Липкое чувство страха окутывало с ног до головы, заставляя ронять книжки и пытаться бежать подальше от этого дома. Удушающий крик, мольбы к маме вернуться обратно, снова протянуть руку и нежно дотронуться до его волос, заставляли мальчишку бежать напролом вдоль оживлённых трасс и бесконечного потока людей, бежать от своих мыслей и чувств, которые прожигали его изнутри. Детское сердце просто не могло смириться с тем, что он остался совсем один в этом мире, в котором всем наплевать на судьбы других. Тёмный переулок встретил запыхавшегося гостя гулким воем старого автомобиля, который Эллиот испуганно окинул взглядом, плюхаясь на сырую землю. Было неприятное чувство пустоты и безразличие к тому, что придётся ночевать на улице. Это всяко лучше того, чтобы снова стать подопытным своего отца. Да, он бредил машинами, техническим прогрессом и всем, что так или иначе было связано с робототехникой. Возможно, раньше он с улыбкой мог рассказывать Эллиоту о том, как он доставал морской песок с прошлой планеты, мягко взъерошивать его волосы и часами сидеть у камина. Но потом что-то изменилось, и его отец превратился абсолютно в другую сущность, помешанную только на своих изобретениях. Синдром робота, так это называли в народе. Сидя в сыром переулке, Эллиот дико закричал от боли, надеясь больше никогда не проснуться и забыть то, что родной отец породил из него жалкий кусок металла.~

メ Страница из дневника Эрика, датированное 9 января 2048 года.

17:59 Это чувство пожирает меня изнутри, разрывая внутренности на мелкие кусочки с диким удовольствием и отчаянием, всё лишь для того, чтобы наконец-то найти долгожданный выход. Ненависть затопила любые остатки разума, порождая монотонное чувство справедливости "воздать по заслугам". Месть безгранично сладка, когда имеет на это действительно веские причины. Ты всё ещё прекрасно дышишь, Нортон Остер? Неужели такие создания, как ты, до сих пор не сгнили? Как же мне хочется заставить тебя захлебнуться в собственной крови. blood, sweat and tears

Впервые за два дня импровизированного заточения Эллиот увидел чистое земное небо без удушающих кислотных туч и надоедливых беспилотников государственной армии. Он прекрасно знал, что за ним идёт бесконечная слежка, и всякий раз, когда Эрик с Аланом уходили из дома за новыми деталями, просто садился на старый обшарпанный подоконник и наблюдал за монотонной жизнью по ту сторону стекла. Многие роботы после громкого заявления правительства пошли под пресс просто из-за того, что их серийный номер и чип не принадлежали никому из хозяев. Они были предоставлены сами себе, выбирали из системы то, что правда хотели сделать, не взирая на команды и грубые угрозы. Просто роботы, которым была дана возможность почувствовать вкус настоящей свободы. В те моменты Эллиот пренебрежительно оглядывал свои руки, не сплавленные участки кожи с многочисленными датчиками, и от этого становилось так паршиво, будто он так и остался узником того дня, когда лишился абсолютно всего. Является ли он настоящим Эллиотом или же вся его жизнь лишь набор чужих воспоминаний? Может, он так и не проснулся? Просто уснул в том сыром переулке.

– Вот держи, – в его руках оказалась маленькая маска на половину лица, с тонкими и слегка повидавшими время шипами. Чёрная кожа давно потеряла свой былой блеск, местами, не стесняясь, показывая многочисленные потёртости и глубокие вмятины. – Нашёл в кладовке давно позабытую маску Алана, надеюсь, она будет тебе впору. Эрик аккуратно присел напротив Эллиота и непрерывно наблюдал за ритмичными постукиваниями слишком изящных даже для робота пальцев.

– Для чего она? – парень мягко улыбнулся внезапному вопросу Эла, зная его по-настоящему удивительную детскую любопытность и желание поскорее узнать истинную ценность всего, что находилось в их доме. Тёплые ладони Эрика медленно накрыли холодные руки напротив, касаясь поистине мраморной кожи. Большой палец нежно оглаживал рубцы от бывших шрамов, которые он получил в лаборатории, плавно переходя дальше и приподнимая чужие ладони с маской ближе к лицу. Эллиот неотрывно наблюдал за действиями парня, отчаянно пытался найти причину такому внезапному порыву, но эмоции тут же заиграли новыми красками, когда Эрик трепетно коснулся кожи сухими губами. Эллиот помнил рассказы матери о том, что у многих людей эмоции являются главным критерием того, что они являются живыми. Теми, кто дышит, чувствует и наслаждается единственным мигом в своей жизни. Именно в эти моменты люди ощущают в животе ту самую стаю цветных бабочек. И он готов поклясться, что хочет вечно чувствовать приятное покалывание на кончиках пальцев от невыносимо горячей кожи парня.

– Маска позволит скрыть твою настоящую личность, нет гарантий того, что кто-то из участников Рэйда не сдаст нас первой же государственной крысе. Эл, в этом мире каждый печётся только о своей шкуре, всем глубоко