Ольга Славнейшева - Нет прощения! Страница 18

Пистолет дернулся, Пижма опять застонал.

— Извини, — сказал ему Лаки.

— Он тебя не слышит! — зловеще захохотал бокор. — Эй, Найки! Ты нам нужен!

— Под тяжестью тела вывернет руки из суставов. Здесь и вот здесь, — показал на Пижме Экстра.

Лаки содрогнулся.

— Ты, главное, в обморок не падай. — попросил его Эрлиг. — Эй, Найк! Что ты там возишься?

— А как вы будете прибивать ему ноги? — поинтересовался Экстра. И тут вышел спор. Эрлиг утверждал, что ноги должны быть прибиты рядом. Экстра предлагал прибить одну поверх другой, как и положено по канону. Эрлиг шипел, что этот канон к истинной вере никакого отношения не имеет, и что Экстра может этим каноном подтереться. В итоге они бросили жребий, и выиграл Эрлиг. Схватив пистолет, он пристрелил к столбу правую стопу Пижмы, согнув тому ногу в колене. После чего все четверо озадаченно поскребли затылки и решили перекурить.

— А я говорил, что нужна дополнительная перекладина! — ехидно захихикал Найк. —

Говорил! Это все ты, обезьяна!.. — он плюнул в сторону Эрлига. Правая рука Найка была примотана к телу, а распоротые артерии — туго перетянуты.

— Дай сюда! — Он покачиваясь, подошел к кресту, споткнулся, ударился коленями об асфальт, но даже не поморщился.

— Ну? И куда, интересно, ее прибивать?

— Сюда, — подсказал Экстра, и положил одну ногу Пижмы поверх другой, как и предлагал с самого начала.

— А мне кажется, надо так, — возразил ему Эрлиг, прислоняя стопу к соседней грани столба. Так было гораздо смешнее. Колени жертвы разошлись в стороны, и у Пижмы был такой вид, будто он приседает с разведенными руками. Найк справился со своей частью не сразу, получилось немного криво.

— Ладно, черт с ним! — махнул рукой Эрлиг. — Не будем переделывать. Ну что, потащили? — ему не терпелось приступить к обряду.

Черная тень терпеливо ждала, она не шевелилась и была заметна лишь ему одному. Демон смерти ждал свою долю. Демону предназначалась жертвенная кровь и предсмертные муки, а душу рейдера Пижмы Эрлиг обещал Темному Папе. Лаки догадывался, для чего он все это делает на самом деле — Эрлиг хотел свободы, как и все они. Свободы от Трайтора…

Дуновение ветра едва не загасило все свечи, но они вспыхнули вновь.

— Он пришел, — прошептал Эрлиг, глядя в темноту за дорогой.

Экстра щелчком выкинул сигарету, поплевал на ладони.

— Ну, с Богом!

Они подняли крест и торжественно понесли его в центр перекрестка. Рокот барабанов плыл над землей. Они донесли крест до ямы, воткнули цоколь в землю, и тело Пижмы с хрустом обвисло.

Когда все было готово, а крест держался, как надо, Эрлиг шепотом попросил друзей покинуть пределы круга. Они отошли к машине. Лаки вытер руки об футболку, подумал — и вообще ее снял.

Экстра залез в машину, вытащил упаковку «Спринта». Лаки открыл банку и сделал пару глотков. Они молча смотрели, как Эрлиг, нараспев читая мантры, прохаживается вокруг столба.

Пижма начинал подавать признаки жизни. Под тяжестью плотного тела скобы рвали его плоть. Рейдер уже задыхался.

— Он вколол ему антишок, — пояснил шепотом Лаки. — Реаниматор хренов!

— Иначе неинтересно смотреть, — отозвался Найк.

— Да тихо вы! — зашипел на них Экстра.

Крики, полные мучительной боли, повисли в неподвижном воздухе, вплетаясь в кружево рваного ритма ударных. Эрлиг запел громче. Скорее всего, он был уже в трансе, его голос изменился..

— Сюда бы фанфары, — мечтательно прошептал Найк.

— Заткнись!

— Экстра, подойди! — отчетливо проговорил бокор.

— И чтоб ни звука! — Экстра с ненавистью поглядел на товарищей. Он миновал море огоньков и вошел в круг.

В руках у Эрлига неожиданно сверкнул ритуальный нож, которым он наотмашь ударил обалдевшего от неожиданности Экстру.

— Живым нет места в этом круге, — пояснил свои действия Эрлиг. Они перебросились парой фраз.

Потом Экстра вынул еще один шприц, и, разорвав Пижме штанину, уколол его в ногу.

— Что он делает? — Найк, в отличие от Пижмы, боли не испытывал никакой. От потери крови у него в голове весело звенело. Ему требовалось срочно обсудить процесс жертвоприношения, иначе зрелище теряло половину своей прелести.

— Это «Подавление класса А», — охотно пояснил Лаки. — Слушай, а давай залезем в машину!

Найк отпихнул его с дороги и забрался на заднее сидение. Лаки упал на переднее. Они закурили.

— Зачем Пижме «Подавление»? Он же человек!

— Ты не понимаешь. Эрлигу нужно погрузить Пижму в мир чудовищных галлюцинаторных омрачений. Вместе с физическими страданиями это сведет его с ума. Только так Легба сможет получить его душу, и никак иначе.

— Неплохо придумано, — похвалил Найк. — Как ты думаешь, еще долго?

— Уже все. Ты не видишь?

— Все? — разочарованно протянул Найк.

Неожиданно пылевые вихри закрутились на мостовой, а свечи в пирамидках затрепетали. Лаки посмотрел на звезды. В Мертвом квартале ночь была натурального цвета, без малейшей примеси неона. Пустые дома, сумрачные свечи и крест с умирающим на нем человеком создавали настолько мощную картину, что у Лаки запершило в горле от сильных эмоций. Это ошеломляло. Даже Найк проникся величием момента и перестал хлебать свой любимый «Спринт». Барабанная дробь улетала в высоту. Пижма больше не стонал. Ветер неожиданно усилился, и так же неожиданно Экстра и Эрлиг бросились из круга вон. Лаки вскочил.

— Что там? — встрепенулся Найк. — Что за спешка?

Экстра запрыгнул в салон, захлопнул дверцу. Эрлиг остался снаружи. Ветер со свистом врывался на площадь со всех четырех улиц, огоньки свечей танцевали. Их мерцание казалось дыханием ночи.

Порывы ветра утихли так же внезапно, как и начались.

— Легба забрал его душу, — торжественно произнес Эрлиг, заглядывая в открытое окно. — О Темный Папа…

— Ну ты и тварь! — сказал ему Экстра. — Мог бы и предупредить… — Он скинул плащ и, чертыхаясь, снимал теперь футболку с надписью «Нет Прощения!». Его грудь была порезана довольно сильно.

— Давай, зашивай, чего вылупился? — бросил он Лаки. Тот вздохнул и потянулся за аптечкой. В машине Эрлига было полно запрещенных препаратов, но набор кривых иголок тоже там был, и не один. Экстра откинулся на спинку сидения. Лаки подумал и выбрал один из нескольких шприц-тюбиков с армейской маркировкой.

— Дьявол! — неожиданно выругался Эрлиг, открывая дверцу. — Лаки, нам же вдвоем все это убирать! — он кивнул в направлении мертвого тела. Я так и знал! — Лаки побольнее воткнул иглу, и Экстра заорал.

— Терпи, — сказал ему Лаки. — Пижме было гораздо хуже.

— Лаки, скотина, смотри, что делаешь! — крикнул Экстра. — А ты, бокор хренов, чего хотел? Я просил тебя об этом? — он взглядом указал на свою рану. — Просил?

— Да, Эрлиг, — подхватил Лаки. — Хорошо еще, что машина — твоя, ты ее один будешь отмывать. Смотри, как льется…

— Что там с пистолетом? — спросил Экстра, говоря сквозь зубы. — Ты обещал рассказать…

— Да ничего! В клубе нашли пистолет и отнесли его в полицию. Адвокат сказал, ничего страшного… — Эрлиг оскалился в своей чудовищной улыбке.

— И кто его нашел? — спросил Найк.

— Уборщики, кто! Какая-то сука запихала его в унитаз. И вряд ли это сделал я!

— Нет, пистолет тебе не вернут, — пообещал Найк. — И новый я тебе не подарю. Никогда.

— Да пошел ты!

— Да… Нехорошо получилось с твоим пистолетом… — блаженно прищурился Экстра. Анестезия наконец-то схватилась, Лаки не сделал и пары стежков.

— Смотри! — Найк схватил Страйка за руку, тот от неожиданности ткнул иголкой, и Экстра взвыл. Все посмотрели на площадь. Черная птица сидела на верхушке распятия, вертя головой.

— Разве вороны ночью летают? — прошептал Лаки.

— Это не ворона, — так же тихо ответил Эрлиг. — Это он. Легба.

Рокот барабанов был едва слышен, сердце колотилось гораздо громче. Лаки остро почувствовал нереальность всего, что его окружало. Это было слишком.

Это была черта.

РИЧИ ТОКАДА — 3

«Экотерру» внесли в список запрещенных организаций, наряду с «Кровавыми Братьями» и «Единым Наркотическим Фронтом» — на следующий день после того, как Лаки сделал нам татуировки. Теперь любая ерунда вроде медосмотра могла привести к смерти. Я не понимал, зачем ему это было надо, он же вел себя, как будто ничего не случилось. Ритка узнала об этих татуировках первой, но Лаки объяснил ей, что сейчас так модно. Между ними вышла непонятная сцена — Ритка упрашивала сделать ей такую же картинку, говорила, что любит его и хочет стать одной из нас. Не знаю, что он на это ответил. Я вышел из дома подышать воздухом. Ненавижу подобные сцены!

Сквозь хаотичные обрывки воспоминаний пробивалось неприятное ощущение недосказанной фразы, и я, уцепившись за это чувство, вернул себя назад во времени, пытаясь вспомнить хоть что-то. И вспомнил. Несмотря на жаркий полдень, мне стало холодно. Как он сказал? Мы живем в последние дни перед концом света? «Экотерра» — это «Чистая Земля»? А вовсе не погромы на птичьем рынке? Что он пытался сказать этим?.. Я впервые задумался над тем, что же такое