Михаил Соловьев - Апокалипсис on line Страница 18

Мы онемели, но, тем не менее, послушались. Я заметил, как Рубан, внутренне

сжавшись, приподнял одно колено и придержал руль.

«Умница», — оценил я маневр.

Теперь можно стартовать даже без рук. Вот только автоматы…

— Выходи, — звучала следующая команда.

— Как я без рук дверцу-то открою? — интересовался Рубан.

Чертыхнувшись, «гаец» сделал шаг вперед и дернул за ручку. Естественно, ничего

не вышло, и только тут я сообразил, что номерной жетон висит у него не слева на

груди, как полагается, а справа. Надежды на ошибку и спокойное урегулирование

вопроса не оставалось.

— Саня, ходу, это не гайцы, нас убивать сейчас будут, — ровным голосом

проговорил я.

Время стало останавливаться. Гримаса на лице лже-гаишника менялась теперь так

медленно, что казалось, будто невидимые руки лепят ее из пластилина.

Буквально за миг я опознал запах ружейного масла, доносящийся с задних сидений,

и Карину, притаившуюся в странной стойке возле дверей багажника.

Рубан, продолжая радостно улыбаться — давил на газ.

Фигура, так и не открывшая водительскую дверцу — плыла назад.

Стоящий за машиной автоматчик вел стволом.

Неожиданно открылась дверца багажника, запустив внутрь звуки улицы и слегка

морозный воздух.

Карина, придерживая дверь правой рукой, тянула левую вперед. Раздался легкий

хлопок, и фигурка в бронежилете схватившись за горло, клюнула носом вперед прямо

в подтаявший весенний снег. Девушка сунула ствол под дверцу и ловко выпустила

две пули в ноги второго противника, заставив того охнуть и разом осесть.

После выкатилась колобком из машины и каким-то кошачьим движением оказалась

рядом с ним.

— Стой, — рявкнул я, но Саня и сам уже давил на тормоз, — Давай назад!

Машина пошла обратно, остановилась, и я повалился из машины в такой медленный

внешний мир. Перевернул первого и понял — «сотрудник» безнадежно мертв. Теперь,

пока трасса пустая, надо в срочном порядке прятать тела.

Решение одно. Схватил «гайца» за воротник и двумя рывками подтянул его к

открытой дверце «Крузака».

Выдохнул подскочившему Рубану:

— За ноги хватай...

Парень оказался низкорослым, но тяжелым. Закинули в багажник его только со

второго раза, и то пришлось переваливать его внутри будто куль картошки.

Карина за всей возней выпала у нас из виду, и только закончив с трупом, мы

услышали ее голос:

— Мальчики, давайте второго туда же, а я пока с тачкой разберусь.

Недавний оппонент оказался живым. Крови почти не было. Изо рта у него торчала

какая-то хитрая повязка, а на больших пальцах маленькие никелированные наручники.

Выпуклые глаза лезли из орбит. Из носа текла сукровица. Видимо, Карина,

обрабатывая мужика, переборщила. Он хрипел захлебываясь.

— Этого рожей вниз положим, — по-хозяйски распорядился я, — Чтобы не задохнулся.

Закончив, достал из спинки сиденья грязноватую тряпку и, сунув ее в нос пленнику,

скомандовал:

— Сморкайся, давай, а то сдохнешь еще, козел…

Парень послушно зашвыркал.

— Миха, че происходит? — голос Рубана звучал страдальчески.

— Зачищаемся… — время потихоньку восстанавливало привычный ход, и дремлющий во

мне «монстр» успокаивался.

— Я не про это, — Саня прошелся к месту падения подстреленного в ноги «гайца» и

кроссовкой нагреб поверх пятна крови стылое снежное крошево, — Я вообще…

— А вот она нам и объяснит, — ткнул я пальцем в спокойно идущую к нам по трассе

фигурку.

Вражеской машины уже не было. Видимо, Карина загнала ее в лес.

«Правильно, — рассудил я, — Если наткнется какой-нибудь хозяйственный россиянин,

то мир про неё больше не вспомнит. Перетаскают на крестьянское подворье по

винтику за милую душу… А то и целиком заберут. Будут потом по проселкам гонять».

— Пацаны, — закричала, подходящая к нам фигурка, — Как я танцую?

И неожиданно она дурашливо задергала руками-ногами как марионетка, подпрыгивая и

наклоняясь из стороны в сторону.

Глава 19.

Я был сражен наповал. Саня тоже. Прихлопнуть как мух парочку готовых на убийство

мужиков — и выплясывать?

Карина, оттанцевавшись, нырнула в салон и выудила оттуда что-то отдаленно

напоминающее спутниковый телефон.

Прогуливаясь туда-сюда, крикнула в трубку несколько фраз на непонятном языке и

только после пошла к нам.

— Ну! Парни! Как я танцую?

— Слушай, — мой голос предательски дрогнул, — Ты нам скажешь, что вообще

происходит?

— Только после оценки за танец, — настаивала она, — По десятибалльной шкале…

Саня?

— Пятерочка, — грустно ответил тот и добавил, — Переигрываете…

— Ну вот, — надула губы та, — Я изо всех сил… А вы… Послушай, а как ты так

быстро перемещаешься? — безо всякого перехода обратилась она ко мне.

— Время замедляется, — немного опешил от вопроса я, — Двигаюсь как обычно, а

окружающая картинка — медленно.

– Я даже напугалась, — неожиданно серьезно сказала она, — Когда ты первого к

машине волок, то делал это не как человек… А Сашка вообще молодец, вывел мне

второго мне под ствол.

— Едем? — обреченно проговорил Рубан.

— Куда спешить-то? — улыбалась Карина, — Дело сделано… Площадка подходящая…

Может, потанцуем? Ты как, милый? — спросила она меня, обнимая за талию и

прижимаясь.

Не поверите, насколько страшно чувствовать себя полным идиотом да еще в чужой

власти…

— Ждем кого? — интересовался Саня.

— Я же говорю, площадка подходящая, — заговорила Карина серьезно, продолжая

прижиматься — Сейчас борт придет. Зачем нам с трупаками кататься? Заберут орлов,

тогда и двинем дальше. Ну, обнимай меня, давай милый я ведь тебе жизнь сегодня

спасла.

Что я мог сделать в такой ситуации? Мстительно подумав, что Рубан эдакого случая

не упустил бы, я улыбнулся:

— Целоваться будем?

— Какой настойчивый! — воскликнула девушка, — Мой победитель!

С этими словами фурия обвила меня за шею, и я почувствовал во рту ее язык.

«Не укусила бы», — мелькнула последняя мысль, прежде чем я полностью отключился.

Карина неожиданно прервалась и крикнула Сане:

— Борт подойдет, помаячишь ему туда, — с этими словами она ткнула на площадку,

по которой вышагивала со спутниковым телефоном. После ухватила шаловливой рукой

меня ниже пояса и заворковала: — Вон ты какой… Не ошиблась я в тебе… Пойдем-ка

знакомиться.

Что оставалось делать? Сказал себе только: — «Живи сегодняшним днем», — и

поплелся за безумной девицей — «знакомиться».

«Кувыркались» мы на заднем сиденье «Крузака» минут тридцать. Сначала меня

смущали лежащие в багажнике тела, а потом стало все равно.

Страстность Карины казалась неуемной.

Ее тело перед каждым оргазмом как-то особенно выгибалось, и она начинала

протяжно кричать. В кульминационной фазе хваталась, за что попало, и размахивала

руками, напоминая сломанную заводную куклу. Замирала, после — вздрагивала, и

взбиралась на следующий пик...

Неожиданно нас прервал неожиданный шум винтов. Моя стихийная партнерша ловко

вывернулась с заднего сиденья. На ходу поправила наброшенные прямо на тело

теплые штаны с лямками и выскочила на улицу к опускающемуся на площадку

вертолету.

— Сиди здесь и рожу не свети, — командовала она и напоследок добавила нежно, —

Красавчик…

Перегрузка закончилась быстро.

Крепкие парни в форме МЧС под руководством мужчины в полковничьей форме ловко

перекинули раненного пленника и труп в хлопающую винтами восьмерку. Следом

закинули в темное жерло двери два автомата.

Я наблюдал за происходящим через зеркало заднего вида, перебравшись на

водительское сиденье. Рубан стоял на улице, а Карина что-то кричала в самое ухо

полковнику. Тот покорно кивал головой, видимо усваивая сказанное.

Мозг переставал искать что-либо осмысленное в происходящих событиях. Я понимал

одно: размах сети широк, и противостоять ей не факт что получится.

«Будем теперь, как марионетки обеспечивать «Мамину» жизнедеятельность, — грустно

думал я, — Как и прочие адепты, мы теперь ее руки и ноги»

Всплыл образ недвижного и всевластного императора, возле которого суетятся слуги.

Не дожидаясь ухода борта, Рубан забрался на сиденье рядом.

— Холодно, сука, на улице, — сипел он, увеличивая обороты печки, — Быстрее не

мог управиться?

Я молчал. Не хотелось ни спорить, ни оправдываться.

Воображения приносило все новые сюрпризы вроде частично материализовавшейся «Мамы»-сети,