Пол Ди Филиппо - Нечеткое дробление Страница 18

Стена тянулась на север и на юг насколько хватало глаз и полностью преграждала нам путь. Если мы пустимся в том или ином направлении, линты двинутся по диагонали и настигнут нас.

Я добрался до Мунчайлд, которая остановилась в одном ряде клеток от стены.

Потом около нас остановился Крошка.

– Гребаный ты идиот! Они же нас специально сюда загнали !

Мысль о непреодолимом препятствии не приходила мне в голову. Но следовало догадаться, что коль скоро тут существуют хищники, то у них должны быть какие-то свои зловещие способы охоты.

– Что ж, – слабым голосом проговорил я, – сдается мне, что боли тут не чувствуешь, так что ничего страшного, если нас съедят.

Прижавшись спиной к стене, мы смотрели, как приближаются линты.

42

Диноробы спешат на помощь

Когда цифровых хищников отделяло от нас нескольких килорядов, мы уже разглядели отдельные ячейки «слюны», капающей разноцветными искрами из их зловещих пастей.

– Знаете, друзья, мне очень жаль, что я втравил вас в эти неприятности.

– Что ты, Пол, ты наверняка хотел как лучше. Иначе что бы ждало меня там, откуда мы сбежали? Наверное, участь хуже смерти.

– Брось, Мунчайлд, секс иногда вовсе не так уж плох.

– Но не со стариками .

Крошка подал голос.

– Чувак, я не такой извращенец, как эта Мальвина. Мне нравится трахаться с кем угодно, со старыми и молодыми. Меня-то тебе уносить не следовало.

– Ты оказался здесь, Крошка, потому что исполнил приказ леди Саншайн. Вот когда ты дал маху. Нужно было проявить характер и не пробовать конфету.

– Это леди Саншайн проявила бы характер, если б я ее не послушался.

Я уже полностью уверился в том, что свои последние хрономы здесь мы проведем в перебранке. Самый подходящий финал для всей моей предшествующей жизни. Но в этот миг часть стены позади нас просто взяла и исчезла.

Образовался проход, в который вполне можно было протиснуться. Однако по обе стороны от этого прохода стояли два КА-существа, похожие на нас! И в руках они сжимали копья!

– Быстро! – крикнул один из них. – Внутрь!

Нас не пришлось упрашивать.

Стена была в пять ячеек толщиной, и мы оказались на той стороне, как только смогли полностью продвинуть свои наборы ячеек через «тоннель».

Обратив «зрение» назад, мы увидели, как наши спасители метнули копья.

Древки, сделанные из разноцветных ячеек, полетели прямо в линтов. Одни львы остановились, другие даже начали отступать. Но двум линтам не посчастливилось! Копья пронзили их насквозь и развалили на половинки. Каждая отдельная половинка, не в состоянии поддержать в себе жизнедеятельность, рассыпалась на фрагменты.

Затем один из пришельцев бросил в проем в стене пригоршню чего-то похожего на семена. В мгновение ока стена снова стала сплошной.

– Спасибо, спасибо вам! – отправил я им свое сообщение. – Кто вы такие, ребята?

– Мы из клана Тофолли, выращиваем дины для короля Хортона.

– Здорово! – вскрикнула Мунчайлд. – Я ведь тоже выросла на ферме!

43

Вокши и волкиты

В КА-мире не существовало непогоды и не было нужды строить жилье. Но тофолли выстроили себе дома – по нескольким причинам. Подобно окружающей поселок стене, «дома» (на самом деле всего лишь участки, огражденные со всех сторон стенами) обеспечивали защиту на случай прорыва внешней стены. Дома также служили надежным укрытием для личных вещей. Кроме того, в домах можно было уединиться.

Последнее обстоятельство, раз упомянутое, должно было навести на мысли о сексе, если в этом мире таковой вообще имел место. Но в ту пору мысли о сексе мне в голову не приходили. Хватало других важных проблем.

В первую очередь тофолли нас разбранили.

– Зачем вы так кричали? Вы что, из города? Разве вы не знаете, что своими криками привлечете хищников, особенно там, в пустошах?

Похоже, то, как мы безрассудно отправляли свои амебы-блестки во все стороны, тофолли трактовали как «громкие крики». Именно такое широковещательное излучение непреднамеренно привело к нежелательным для нас последствиям. Здесь не существовало предельной дистанции для распространения звука, разве что случайные препятствия на пути. Но даже препятствия не всегда могли остановить амебок, поскольку те за долгое время эволюции приобрели высокую проникающую способность. Амебы научились проходить через многие другие КА-предметы, не разрушая их, используя ячейки препятствия для вторичного воссоздания своих форм и таким образом продолжая путь по другую сторону преграды.

(Получалось, что мое прежнее представление о физической сплошности объектов не отвечало реалиям КА-мира, поскольку на наших глазах многие предметы и создания смогли пройти друг через друга. С другой стороны, копья и стены тофоллей явно были устроены иначе.)

Как бы то ни было, тофолли научили нас говорить «культурно», высылая поток амебок в нужном направлении. Но, честно говоря, наши крики сослужили нам неплохую службу, поскольку именно так тофолли – один из которых оказался за стеной – услышали и узнали о нас и успели подготовить спасательную экспедицию, когда линты уже настигали нас.

После урока этикета (и когда тофолли узнали, что идти нам некуда) они довольно охотно согласились принять нас к себе. Нам выделили дом и приставили к работам на диновом поле.

Выращивали там тофолли вовсе не еду. Для восстановления запаса энергии в этом мире не нужно было есть. Энергия предоставлялась свободно, от щедрот матрицы и за счет правил существования КА-мира. (Хищники вроде линтов хотели интегрировать наши уже скомпонованные ячейки – столько, сколько удастся откусить, – в собственные тела, для того чтобы вырасти. При некоторых ограничениях размеры тела были здесь единственной желанной целью, ведь при этом расширялась возможная область применения.)

Дины, которые возделывали тофолли, больше походили на семенные кристаллы. Растущие на самых разных кустарниках, деревьях и лозах, дины были формообразующими катализаторами. По сути дела, в динах содержалась информация, используя которую, можно было достигать различных целей.

Крошке, Мунчайлд и мне поручили следить, чтобы КА-сорняки (которые пробуравливались под стенами, или змеями пробирались через открытые ворота, или просто, ни с того ни с сего, проклевывались на открытом месте!) не вредили растущим динам. За нами же, наверное из осторожности, следили несколько деревенских волкитов.

Волкиты, как я окрестил их, очень похожие на собак, были одомашненными дикими животными.

Мне волкиты казались страшноватыми, но Крошка хорошо с ними поладил и даже, похоже, приручил нескольких.

Хуже волкитов были вокши.

Хижина, в которой нас разместили, была просто наводнена ими. По всей видимости, именно поэтому она и пустовала.

Вокши – это паразиты размером в несколько сотен ячеек. (Мы, пришельцы, и тофолли были величиной в несколько сотен тысяч ячеек – может быть, в целый миллион. Не так много, если сравнивать с числом клеток в организме человека, равном нескольким триллионам, но, как видно, достаточно, чтобы поддержать существование разума.) Вокши же не только ползали по всему человеческому телу, заслоняя поля зрения, они могли забраться и внутрь, если им удавалось найти подходящую ослабленную клеточную структуру. Таким образом несколько вокшей поселились в нас, что мы обнаружили, произведя взаимный осмотр.

– Ура, Пол, я еще одну раздавила!

– Это замечательно, Мун.

– Эй, гляди, чувак. Волчок сожрал ту, дохлую. Умница.

44

Онтологическая Закавыка снова поднимает свою мерзкую голову

В свободные от ловли вокшей и прополки дин минуты я предавался размышлениям о странном мире, в который ухитрился нас занести.

Где мы – внутри большого компьютера, управляемого внешним разумом? Есть ли данное окружение всеобщей субстратой этой отдельно взятой вермишелины? Другими словами, представляет ли эта временная линия лишь срез реальности за пределами нашего текущего окружения, мира людей, планет и солнечных систем, где некто наблюдает наше жалкое дергание на экране компьютера? Или, быть может, вся субстанция данной вермишелины клеточноавтоматная? Мне было известно, что некоторые земные ученые дошли до того, что заявили, будто вся наша вселенная на самом деле – один большой клеточный автомат. Может быть, это как раз тот самый случай?

Ломая голову над этой проблемой, я так и не сделал никаких выводов. У меня просто не было возможности бросить взгляд с более высокой точки. Я был зажат в рамках этой ограниченной размерности.

Кстати говоря, этот вопрос чрезвычайно походил на тот, что не давал мне покоя дома, в «Стране книг»: почему есть нечто вместо ничто? И поскольку эта дилемма так и осталась без ответа, приходилось с ней жить.