Безумный день господина Маслова - Иван Олейников Страница 18

а только голые камни с редкими лишайниками и еще более редкой травой, бог весть как живущей в этом месте. Второид заранее предупредил: "Подъезжаем", — нажал кнопку, и все окна закрылись выдвижными ставнями. Это делают для эффекта: туристы должны увидеть Маму, только выйдя наружу и оказавшись непосредственно перед ней. "Непосредственно" — это в ста метрах. Они повернули еще несколько раз, чтобы встать как положено, второид проверил одежду пассажиров и дал наставление надевать маску, если покажется холодно, но, впрочем, сегодня было терпимо. Он подошел к корме вездехода, нажал кнопку, трап быстро опустился, а снаружи ударил свежий ветер, который вмиг выдул тепло из салона.

— Прошу вас, господа! Смотреть туда! — сказал радостный второид и показал рукой по ходу машины.

Элеш и Михель вышли из вездехода, отошли несколько шагов в сторону, повернулись и увидели Железную Маму.

— О, господи! — сказал Михель, а Элеш не сказал ничего, потому что потерял дар речи.

Как ни готовься к встрече с ней, сколько ни слушай рассказов, сколько ни смотри на нее через экран в фильмах и играх, но живое впечатление не заменишь ничем. Это говорят все, и мы согласимся. Неопознанный Водный Объект номер один — так называют Маму ученые в официальных текстах, но водного в ней очень мало, ведь она почти вся на суше, точнее в воздухе. Когда-то, больше двухсот лет назад она вынырнула из морской пучины, всей массой навалилась на обрывистый берег, пробила в нем приличное ущелье и больше не пошевелилась. Это единственный НВО на территории России и самый северный из всех. Калифорнии "повезло" больше, у них сразу два НВО на расстоянии меньше ста километров друг от друга, и еще по одному в Австралии и на Филиппинах. Все они одного размера и формы: гигантские, в 430 метров длиной, зауженные с концов цилиндры из так и не изученного до конца темно-синего материала. По общему мнению, русская Железная Мама самая красивая из пяти, и с этим бессмысленно спорить. Она единственная не просто выбросилась на берег, чтобы лежать как ленивый тюлень, а сделала это в правильном месте — на крутом скалистом утесе, чтобы торчать в небо под углом пятьдесят градусов, наводить мистический ужас своими размерами и дать повод начинающим юмористам называть себя Папой.

Элеш и Михель долго стояли перед ней, задрав голову. Элешу в какой-то момент даже хотелось снять шапку, но он удержался. Наконец они пришли в себя.

— К ней можно подойти вплотную? — спросил Михель второида, который, дав им минуту на восхищение, тоже вышел из вездехода и смотрел на Маму.

— Нет, господа, нельзя. Это опасно: она до сих пор выделяет тепло, на корпусе нарастает лед и непредсказуемо обваливается.

— Нельзя так нельзя, — согласился Михель. — Я трогал все остальные, а эту, значит, не судьба.

— Что вы думаете об их происхождении? — спросил Элеш.

— Мне, если честно, всё равно, — сказал Михель, — пусть бы это и вправду была рука Всевышнего. Но я держусь более вероятной гипотезы. Какие-то цивилизации, которые были до нас, немного поссорились, и в рамках ссоры одна из них поиграла мускулами перед другой. Мамы — это просто демонстрация мощи и технологий. "Смотрите что умеем!" И я подозреваю, что эти технологии никуда не делись. Просто они сейчас не нужны или чересчур опасны, их не показывают и забалтывают. Но такие следы конечно не спрячешь.

— А кто с кем воевал?

— Да не было войны. Обычные переговоры с реквизитом. Впрочем, не знаю, — Михель вздохнул. — Можем мы пройти к морю?

— Да, прошу! — пригласил второид.

Метрах в сорока был огороженный обрыв, там были столики и штативы с телескопами. Они пошли туда, ощутили зверские порывы ветра, полюбовались морем, которое вдаль было бескрайним и могучим, а внизу было еле видными пенистыми волнами, бьющими в скалу. Высота была головокружительная. Михель сел за стол, прикрыл лицо маской и стал смотреть на низкое, маленькое, ненормально белое солнце, которое совсем не походило на его родное южное. Элеш в это время подошел к телескопу и осматривал Маму. Через телескоп мистический ужас пропадал напрочь.

— Элеш, простите, что заставил вас протрезветь, но, как назло, мне сейчас самому захотелось выпить, — сказал Михель.

— Ничего, это дело поправимое. Думаю, в вездеходе всё есть, — сказал Элеш и услал второида за вином, продолжая глазеть в телескоп.

Через минуту он услышал сбоку шум, оставил телескоп и посмотрел туда — это вездеход с наполовину опущенным трапом быстро ехал к ним задним ходом.

— Что за…? — удивился Элеш и посмотрел на Михеля.

Но Михеля за столом не было. Его нигде не было, только на камнях лежала его куртка, а на столе шапка. Тут подъехал вездеход, остановился как вкопанный и откинул трап.

— Что происходит?! — крикнул Элеш.

— Элеш, идите внутрь! Быстро! — приказал второид, выскочивший из салона.

Вторик-водитель выскочил из кабины, они подбежали к ограде и стали смотреть вниз. Элеш подошел тоже.

— Михель прыгнул, — услышал он.

Элеш, боясь это увидеть, всё-таки посмотрел вниз — но ничего не увидел. Там были только скала и бьющие в нее волны.

— Идем! — дал команду один второид. — Господин Маслов, пожалуйста, идите внутрь! — раздраженно сказал он Элешу, подобрал одежду Михеля и всучил ему. — И не поднимайте трап, сейчас мы его принесем.

Элеш, не помня себя, зашел в вездеход, сел ближе к кабине и долго сидел с чужой курткой в руках и в полном шоке. Он не мог понять как это произошло, не мог подумать ни одной мысли, просто был в ужасе, что скоро сюда внесут мертвое тело его друга, который только что жил и разговаривал.

Прошло бесконечное количество времени, и вот он услышал шум снаружи: второиды ругались и одновременно смеялись. Внесли тело, завернутое во что-то невообразимое, и это тело шевелилось.

— Господин Маслов, радостная весть! Господин Тайвахо жив! Помогите что ли! — весело крикнули ему.

Элеш бросил куртку и кинулся помогать. Они положили тело на пол, подняли трап, соорудили из сидений узкую кровать, размотали Михеля, подняли его, уложили и зафиксировали лямками. Михель вращал глазами, ничего не понимая, трясся от холода и переживаний, а с его посиневших губ текла слюна.

— Михель, всё будет хорошо, держитесь! — весело успокоил второид и сел рядом с пострадавшим. — Едем!

Они так рванули, что Элеш чуть не опрокинулся. Вездеход, разгоняясь будто выходит на орбиту, помчался в город. Турист немного пришел в себя, лицо его порозовело, он начал что-то шептать, но Элеш ничего не понимал: он где-то потерял наушники. Потом Михель сказал громче, а второид перевел:

— Он хочет вина,