Максимальный разгон (СИ) - Сергей Игнатов Страница 18

Точно, девяносто пять процентов протезов не предусматривают чипы в конструкции. Все боятся угрозы ИИ, а так можно надеятся, что тебя не убьёт твоя же рука. Но почему я нажал на курок? Я этого не хотел! Не планировал! Не собирался я стрелять! Как это могло произойти?

Никки матерится сквозь зубы.

В окна залетают дымовые шашки. Мы начинаем бежать, в глазах мутнеет, сердце молотом стучит в голове. Похоже, это не простой дым.

***

Я открываю глаза. Над головой серый потолок. Осматриваюсь — стены того же цвета.

Резкий стук металла об метал бьёт по ушам. Вслед за ним раздаётся противный сиплый голос:

— Начальник! Начальник! Очухался! Этот ваш! Начальник.

Противный звук ударов мучает меня ещё секунд десять, пока его не обрывает крик снаружи:

— Сиплый! Уймись!

Я принимаю сидячее положение и в тот же момент исторгаю изо рта фонтан вонючей жижи.

— Сука, да если б тебя не забрали, я б тебя утопил в твоей блевоте!..

— Тише, дружище, тише, — я узнаю мягкий голос Скота.

— А то что? — не унимается Сиплый. — Тебе цеплялки-то понерфили, ты ими ничего тяжелей штанов не поднимешь!

Я пытаюсь понять, о чём они говорят, в это время от двери раздаётся скрежет засова. В тюрьмах протезы сразу перепрошивают. Сложные модели, как у Скота — программным методом, мой — бесчиповый, насколько я знаю, надо разбирать и отвёрткой подкручивать. Я беру правой кистью левую ладонь и пытаюсь сжать. Даже не больно. Мера весьма разумная, но для меня сильно неприятная. Надеюсь, они не делают то же самое с кардиопротезами? А то бедолагам, у которых они стоят, придётся нелегко.

— Одевайся, — командует голос, звучащий откуда-то сверху.

Борясь с раскалывающей голову болью и тошнотой, я перевожу взгляд на себя. На мне только трусы, на том спасибо, хоть не голый.

— Одежда под тобой, — помогает мне сориентироваться голос сверху.

Я покорно облачаюсь в тюремную робу, такую же серую, как и всё здесь. Кое-как нахожу под койкой пластиковые шлёпанцы и следую за человеком в форме на выход. Снаружи нас ждёт ещё один охранник.

Заперев камеру, сопровождающий командует следовать за ним, и мы маленькой колонной из трёх человек со мной посередине отправляемся петлять по длинным тюремным коридорам. Звук моих шагов отражается от железобетонных стен и почему-то напоминает мне похоронный марш. Воздух насыщен запахами пота и унижения, а слабый свет из ламп на потолке бросает пляшущие тени.

Мы проходим мимо закрытых камер, из которых доносятся приглушенные звуки ударов и громкие крики. Моему провожатому глубоко плевать.

Стражник поворачивает на следующий перекресток, и резко бьёт отвратительный скрип металлической двери. Я хочу закрыть уши руками, но вовремя одёргиваю себя. На мне не надеты наручники! Это странно! Хотят убить при попытке к бегству?

Меня же на допрос ведут? Хоть бы сказали, суки-падлы, куда тащите.

Я пытаюсь собрать воедино всю информацию, имеющуюся у меня. Как вести себя на допросе?

Пуля, выпущенная из пистолета, который закодирован персонально на меня, в голове моего отца. Чистосердечное признание подельникам. Да, все боятся, что искусственный интеллект взломает импланты или протезы, но мало кто относится к этому всерьёз. Никто мне не поверит. Все улики против меня. Если бы все протезы разом начали вакханалию, так же, как тогда, когда все ядерные ракеты взлетели — другое дело.

Никки, Белка и Скот пойдут за вымогательство, если им не пришьют терроризм, уверен, ради снижения срока они с радостью засвидетельствуют, что я признался в убийстве.

Как врать? В чём сознаваться?

И всё же, почему не надели наручники? Впрочем, после той дымной дряни я и пять шагов не пробегу. Идти-то еле-еле получается. Я в сотый раз морщусь от очередного приступа головной боли. Решётки пропадают, двери в кабинеты выглядят всё опрятнее, я бы даже сказал, местами, изысканнее.

Мой провожатый приказывает остановиться и осторожно стучит в дорогущую деревянную дверь. Кто ставит деревянные двери в служебных зданиях? Она же стоит, как приличная квартира.

— Давай его сюда, — голос не предвещает ничего хорошего.

Грубый толчок в спину заставляет меня, спотыкаясь, войти в комнату. Верчу головой, оценивая обстановку. Это точно не место для допросов. Высокие потолки украшены кристальными люстрами, от которых отражается свет на гладких стенах, покрытых мрамором. В центре кабинета стоит массивный деревянный стол, окруженный кожаными креслами. Тут и там висят хорошие картины, впечатление всё равно преотвратнейшее. Мне кажется, это место обставляли по принципу, чтобы было дорого-богато, потому что все предметы по отдельности — произведения искусства, а вместе — кладовка музея, куда запихнули самое ценное. Начальник тюрьмы, а это безусловно его кабинет, явно мнит себя великим дизайнером. Зря.

Я фокусирую взгляд на низком полном человеке, сидящим во главе стола. Вне всяких сомнений — он здесь командует парадом. Знакомое лицо, вживую я его никогда не видел, зато в новостях — каждый раз как их включал. Это никто иной как глава города, бессменный Мэр. И на кой я ему понадобился? Ни в жизнь не поверю, что он дружил с отцом.

Губы градоначальника медленно разлипаются, и его речь обволакивает комнату тошнотворно-елейной патокой:

— И это тот самый проект Рудого?

— Все другие не представляют из себя вообще ничего, — голос справа мне тоже знаком.

Я поворачиваю голову и вижу Тэнъякса. Он мне ещё тогда сразу не понравился! Надо запомнить, что если я позволю собой кому-либо командовать, то этот кто-то должен скакать впереди меня на белом коне с шашкой наголо. Что ещё можно вывести из этой информации? Скот не с ним. Никки и Даша? Под вопросом, но их непричастность, как минимум, возможна. О чём я вообще думаю, мне бы тут перед мэром отмазаться, так меня не спрашивают ни о чём.

— Что ты знаешь о работе отца? — властно вопрошает мэр.

А нет, всё-таки спрашивают. К счастью или к сожалению, мне нечего им рассказать. Если бы у меня было хоть что-то, я бы сыграл в игру: я всё знаю, но ничего не скажу. Но эти двое не дураки, чтобы сыграть с ними — нужен козырь в рукаве, а мне даже карт не сдали.

— Ни-че-го.

Мои собеседники переглядываются.

— И что с ним делать? — спрашивает Мэр.

— Посмотреть, что в мозгах, — буднично отвечает Тэнъякс.

— А что там может быть? Его сканировали, чипов в голове нет.

— Уверен? — Тэнъякс оборачивается ко мне. — Сядь, правую руку на стол, рукав закатай.

Я без сил, без