Андрей Васильев - Игра не ради игры Страница 19

После того как я привязался к точке возрождения, Рейнеке убедился, что камешек подтверждающе сверкнул, достал свиток, использовал его, и мы шагнули в открывшийся портал.

Вышли на деревенской площади. Ну то, что это площадь, было понятно по имеющемуся тут колодцу, явно общественному, а также по паре торговых лавок, рядом с которыми стояли неизменные кумушки, обсуждающие все на свете. Ну и по камню возрождения. Сообщения о том, что эта деревня была основана, ну скажем, двумя братьями-охотниками после большого перехода по лесам, горам и долам через буераки, реки и колдобины, не возникло. Стало быть, не все населенные пункты и памятные места заслужили о себе отдельный рассказ. Или разработчикам было тупо лень сочинять.

Деревенька была невелика, домов под сорок, окружена частоколом, а за ним, судя по виднеющимся верхушкам деревьев, начинался лес. Карта, которую я открыл сразу, как вышел из портала, любезно сообщила мне ее название — Токбридж.

— Рейнеке, где там эти два города? — спросил я Лиса, справедливо полагая, что время у него жмет.

— Вон один, вон другой. — Он достал карту местности из сумки и ткнул в искомые точки.

— Ишь ты, у тебя и обычная карта есть. А не только встроенная.

— Есть. На нее квест дается после сорокового уровня. И купить можно, но дорого очень.

— А на ней сразу все показано? Весь континент?

— На той, что по квесту, нет. Открываешь по мере прохождения. Ну и ранее пройденное отражается. А на купленной — да, все. Ну кроме подземелий и секретных зон. Но она, как я уже сказал, очень дорого стоит.

Если уж высокоуровневому игроку сильно дорого, то мне вообще немыслимо. Да и бог с ней, с картой. Мне и встроенной за глаза.

Города, о которых говорил Лис, и впрямь были рядом — до Эйгена своим ходом пилить дней пять, до этих — дня по полтора-два. Один на севере расположен, другой — на востоке.

— Ну все, бывай. Если что, стучись в личку.

Рейнеке пожал мне руку и отправился к выходу из деревеньки. У ворот он обернулся.

— Не забудь квесты собрать!

— Не забуду, — сказал я ему в спину. — Но уже завтра.

Не доверяя своей памяти, сразу привязался к местному надгробию — так я решил отныне называть камни привязки, присел у колодца и нажал «логаут».

Кряхтя, выбрался из капсулы и помассировал поясницу.

— Однако я веду лежачий образ жизни. Это не есть хорошо, надо как-то разминаться, — сказал я сам себе. — А не вызвать ли некую знакомую барышню по имени Эльвира? Или сначала пожрать? Или вообще совместить. Пущай приедет, приготовит, а потом употребить, сначала одно, потом другую.

Размышления о прекрасном прервал телефонный звонок. Я подошел к столу и глянул на экран мобильного. Звонил Мамонт.

— Да, Семен Ильич.

— А-а-а! Никифоров! Соизволил наконец трубку снять! Небось бухаешь без просыпа! — В трубке слышался начальственный рык и рев.

— Да прям. Ваше же задание выполняю, в игре этой днями просиживаю… пролеживаю.

— Да паршиво ты выполняешь! Где материал? Материал где, лишенец?

— Я чего, метеор? — возмутился я вполне искренне. — Я три дня всего там ошиваюсь… или четыре?

— У тебя месяц на цикл статей из девяти частей. Раз в три дня вынь да положь!

— С чего это из девяти? Я понимаю, конечно, что за время пути собачка могла подрасти, но не до размеров же паровоза? Из шести! Мы про шесть очерков говорили.

— Ну хорошо. Из шести. Но чтобы первый был у меня в почте завтра утром. И не волнует!

— Чего не волнует?

— Ничего не волнует. Чтобы было!

— Будет, как не быть, — обреченно сказал я и повесил трубку.

Я посмотрел, кто еще звонил, и выяснил, что это был аж шестой за сегодня звонок от Мамонта.

— Видать, заказчики, прижимают, — рассудил я. — Деньги заплатили, а отдачи нет. Лучше б сразу мне платили, я бы уже все написал, даже в игру не заходя. А так…

Но что меня печалило — подруга отменилась автоматически. Дамы и написание серьезного материала — в большинстве случаев вещи несовместные.

Нажравшись пельменей (как во время оно), я сел за компьютер и уверенно набрал название будущего материала: «Новый мир для миллионов».

Ваял я до двух ночи. Получилось неплохо, по крайней мере, Мамонту должно было понравиться, поскольку «Радеону» рекламу я выкатил по полной. Погладив себя по голове и сказав:

— Молодчинка, молодчинка. Гений! Светило современной словесности! — я с чувством выполненного долга пошел спать. Утром-то в бой… Опять…

В деревне было утро. Пели петухи во дворах, чирикала мелкая птичья сволочь за частоколом, что-то напевали ядреные селянки, идущие к общественному колодцу, и невесть что вещал староста, к которому я заглянул узнать, не надо ли чего помочь. Хотя, может, это была его нормальная, стандартная манера общения.

— Так помощь-то нужна какая? — спросил я уже в третий раз.

— А как же, всенепременно, — закивал головой староста. — Очень надо. Прямо — ух!

Это «ух» мне здорово поднадоело.

— Ух — чего?

— Прямо ух как надо!

— А чего надо? Надо-то чего?

— Та ее и надо!

— Ухи?

— Не-не! Уха не надо, есть у меня ухи-то. И глаза есть! И зубы… парочка тоже есть. Их не надо. Помощь надо!

— Какую именно, юродивый?

— Всенепременную!

— Уфф… А, кстати! Сколько платишь?

— От, деловой разговор! — Лицо у старосты из дебильного моментально стало сосредоточенным, и манера речи изменилась. Похоже, он принял меня то ли за начальство, то ли за проходимца. — Бумажку пишем на триста монет, а на руки тебе (если, к примеру, вернешься с той помощи) — двести тридцать. А?

— Двести семьдесят.

— Двести сорок.

— Двести восемьдесят пять.

— Двести пятьдесят.

— Заметано!

— Чего?

— Договорились, говорю. Чего помочь?

— Страхолюду пришибить!

— Какую и где?

— Какую-какую… Страхолюдную! Как из деревни выйдешь, бери левее и иди версты две. Около болота логово у нее.

— А чего с мужиками сам не прикончишь?

— Боятся. Не порвет, так еще проклятие какое зацепишь. Там недалеко кладбище старое есть, и замок при нем разрушенный. Очень поганое место. А дальше ведь еще и роща проклятая!

— Может, наоборот? Замок, а при нем кладбище?

— Не, милсдарь. Кладбище-то всегда было — его прадеды наших прадедов застали, а замку лет четыреста всего. Хотя, конечно, строили-то его на старом фундаменте.

— А кто разрушил этот замок?

— Ну как со шкелетами люди воевали лет двести назад, так в том замке нашего бывшего лендлорда осадили. А нежить-то под стены замка бывалая пришла, знающая, боевая. Шкелетов прорва, хозяева их тоже были, шкелетовы-то. В коронах, и в глазах как свечки горят. И мечи здоровущие.

— Личи, что ли?

— А я знаю? Наверное. Но воины отменные, хоть и без мяса, одни кости. Вот замок и взяли. А лендлорд оченно не хотел зомбиком становиться, он какой-то магией в подвале и бахнул. Сам с семьей и воинами — на тот свет, шкелеты на куски, замок в руины. Ну а деревня без хозяина осталась. Сначала, конечно, обчеству удивительно это было, чтобы без хозяев, а потом привыкли. Да еще и понравилось! После, правда, какой-то родич лендлорда приехал, все говорил: «Я вами повелевать буду, суд и расправу чинить». Но пошел зачем-то ночью на болота гулять…

— И чего?

— Ну кто ж на болота гулять ночью ходит, когда силы зла владычествуют безраздельно? Утоп, поди… Или сожрал кто — дед говорил, выло что-то в ту ночь очень. То ли демон, то ли собака здоровая… Стало быть — двести сорок?

— Двести пятьдесят. И твои харчи.

— Идет. Как ее, страховидлову, голову принесешь, так и бумажку подпишешь, и деньги получишь. Уговор?

«Вам предложено принять задание „Убить болотную тварь“. Условие — убить монстра, живущего у местного болота, и предъявить его голову старосте. Награды: 250 золотых; 1000 опыта. Принять?»

Конечно я ответил: «Да».

— Уговор. А какую бумажку-то?

— Так из города-то, из Фладриджа, раз в месяц человек приезжает, забирает у нас налог. И отчет, кому и чего платили, если платили.

— Налог?

— Ну не бывает так в жизни, чтобы никому ничего не платить. Вот и мы платим. Фладриджу. Но зато если беда какая — так они нам помогают. Вот два лета назад неурожай был — ведьмы травяного волка на поле у нас сплели, пшеничка вся и погнила. Так они нам эту… Гуманарную помощь привезли. Еду, сахар, соль. В общем, хорошие люди. А мы налог им, как положено. И денег они оставили — если какая нечисть, чтобы нанять кого из вас, пришлых. Но чтобы с бумажкой: мол, передал из рук в руки, получил столько-то. И чтобы подтверждение честь по чести. Подпишем, значит, бумажку, как победишь страховидлу?

— А чего ж нет? Староста, может, еще кому какую помощь надо?

— А как же. — И староста мне рассказал обо всех нуждах населения.