Сергей Соболев - Скриптер Страница 19

– Сотрудники милиции и дорожных служб, дежуривших вчера вечером и ночью в том районе, ни словом не упомянули о ЧП…

– Этого события нет ни в сводках, ни в новостных сюжетах! – воспользовавшись сделанной начальником паузой, дополнил Зимин. – Как бы он мог, этот синий «фолькс», отъехать, если… если там закрыто движение! И выезды все перекрыты! И, опять же, мы… хотя будет лучше, если стану говорить о себе… я с этого транспорта глаз не спускал! Да и на камерах, в том числе и наших, нет этого события!

– А ты чего молчишь, Сотник?! – Полковник уставился на своего молодого подчиненного. – Сидишь тут… как в рот воды набрал.

– А что говорить? Получается, что я врун, что я – фантазер. Выходит, что все, о чем я написал в журнале – «бред сумасшедшего»?!

– Так и есть, – процедил Зимин. – Всё это выдумки, от начала до конца. Бред! Чушь собачья. Вот только не знаю, зачем ты все это присочинил…

– Помолчи, Зимин! – прикрикнул на него начальник. – И без тебя найдется кому и какие давать оценки! А кому и выдать люлей!!

В этот момент – довольно неожиданно, по крайней мере, для Сотника – включился в разговор четвертый из их компании.

Голос, прозвучавший в кабинете, был начисто лишен старческих дребезжащих ноток. Если бы Сотник не видел перед собой этого сухощавого старика, подумал бы, что заговорил мужчина среднего возраста.

Причем, заговорил хорошо поставленным голосом.

– Будет правильно, если товарищ Зимин обождет за дверью, – сказал Авакумов.

Левашов, посмотрев на него, почтительно кивнул. Потом перевел взгляд на сотрудника.

– Обожди в предбаннике, Зимин.

Тот, бросив напоследок косой взгляд на напарника, выбрался из-за стола и направился к выходу.

Из-под седых бровей на Сотника смотрели глаза этого весьма немолодого человека – взгляд был проникающий, просвечивающий.

– Мы читали вашу запись, Сотник, – Михаил Андреевич употребил местоимение «мы» с такой интонацией, как будто речь шла не только о присутствующих здесь. – Мы нашли ее довольно необычной. Такого рода события, или, если угодно, их фиксация, даже для нашего… – и вновь ударение на местоимении – даже для нашего отдела – большая редкость.

Говорил он неторопливо, рассудительно, спокойно; в своем преклонном возрасте мастерски управлялся с дыханием. Сотник смотрел ему в глаза, вслушивался в каждое слово. Этот человек располагает к себе сразу. Вернее сказать, он, похоже, располагает ключиками ко многим человеческим душам. И точно знает, в какой момент пускать в ход ту или иную отмычку.

«Будь осторожен, Валера, – пронеслось в голове. – Этот дедуля очень непрост…»

– Что еще, Сотник, кроме отмеченного вами в журнале, вы увидели? Ну, или ощутили, скажем так, в момент описанного вами события?

– Говорить следует правду и только правду! – уточнил Левашов.

Сотник некоторое время молчал, собираясь с мыслями. У него возникло странное ощущение. Оно, если коротко, заключается в том, что он, во-первых, не мог сейчас отмолчаться, или отговориться как-то. А во-вторых, всё, о чем он собирается сказать – и вот-вот расскажет – уже им известно.

Он стал рассказывать о полосе мрака, в которую он – или они с Зиминым? – угодил, когда погнался за этим синим «фольксвагеном». О тех странных ощущениях, которые тогда пережил, о «светлячках», или искорках, или золотистых пчелах, которые появились в этой странной темноте, об огненном вихре, взметнувшемся впереди, почти у самого капота… О прожигающем темень, как пламя бумагу, сдвоенном золотисто-оранжевом следе, про который он подумал, что это – след шин оторвавшегося от него транспорта с эмблемой ВГРТК на бортах.

Не забыл рассказать о запахе мяты, который уловили его ноздри.

И, наконец, поведал о том, как, не выдержав напряжения, не совладав с подступившими страхами, утопил в пол педаль тормоза, одновременно дернув ручник.

– Прекрасное описание, – задумчиво сказал Михаил Андреевич, когда Сотник закончил свой доклад. – Превосходное… Жаль, что в реальности ничего этого не было. Вернее… – он пожевал сухими губами, подбирая верную формулировку, – такого не должно быть.

Авакумов посмотрел на начальника Спецотдела. Левашов выглядел несколько смущенным, каким-то озадаченным (что редкость для такой властной натуры). Полковник убрал журнал в ящик стола. Потом, огладив механическим жестом блестящую лысину, пробасил:

– Отправим его к доктору?

– Хм… – старик бросил на него задумчивый взгляд. – Так уж сразу и к доктору?

– Пусть его осмотрит!

– А я бы с этим не торопился.

Сотник кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.

– Что-то хочешь сказать? – поинтересовался начальник.

– Разрешите, товарищ полковник?

– Уже разрешил.

– Я, товарищ полковник, не напрашивался… на это новое место службы!

– Знаю. И что?

– Как это – «что»? Я подавал рапорт своему руководству с просьбой оставить меня в спецподразделении.

– И это мне известно.

– Повторяю, я не горел желанием переходить в ваш отдел! Не напрашивался!

– А к нам, Сотник, невозможно напроситься.

– Если есть мнение, что меня надо показать доктору… – На скулах у Сотника перекатились желваки. – Если во мне видят то ли лгуна, то ли не совсем нормального в психическом плане субъекта…

– Не совсем нормального, – задумчиво произнес старик. – Так, так…

– То почему бы… – Сотник, несколько сбившись из-за прозвучавшей только что реплики, все же нашел в себе силы и озвучил свою мысль полностью. – То почему бы, товарищ полковник, не принять соответствующее решение? Я с удовольствием вернусь в свое подразделение!

– В подразделение «Вымпел»?

– Туда, где прослужил три года и где меня не держат за «шизика», – уточнил Сотник. – А вы возьмете в штат другого человека. Кого-нибудь более подходящего для той работы, которой вы занимаетесь.

Левашовым и «консультант» вновь обменялись многозначительными взглядами.

– Может, все-таки отправим к доктору, Михаил Андреевич?

– А если произойдет активация?

– Шанс один из миллиона…

– Согласен. Но мы и такой вариант не можем не принимать в расчет.

Сотник удивленно посмотрел на консультанта – о чем это он? Какая такая «активация»? Может, им обоим, начальнику Спецотдела и его древнему, как египетская мумия, гостю, самим надо обратиться к врачу?

В кабинет без стука вошел оперативный дежурный по Спецотделу.

– Разрешите, товарищ полковник?

– Что у тебя? Не видишь, мы заняты?!

– Вы распорядились докладывать о всех заявках от Третьей редакции!

– Докладывай.

– Только что они дали запрос на Центральную! Сообщили о времени выезда и о своем маршруте.

– Так, так… Куда именно направляются?

– В Южный округ.

– Промежуточный?

– Ленинский проспект.

– Можешь быть свободен!

Когда дежурный вышел, закрыв за собой дверь, Левашов посмотрел на свои наручные часы. Старик тоже поднял манжет рубашки; его запястье с пигментированной кожей обливает узкий коричневатый кожаный браслет с какими-то не самыми дешевыми часами.

– Это довольно нетипично, чтобы они сами подавали заявку на проезд, – пробасил Левашов. – Михаил Андреевич, вы думаете о том же, о чем и я?

– Очень хорошо, – сказал консультант. – Вполне успеют.

Левашов утопил пальцем кнопку селектора.

– Зимина ко мне!

Вновь распахнулась дверь; дежурный пропустил в кабинет дожидавшегося в предбаннике сотрудника. Левашов поднялся из-за стола; Сотник тоже встал.

– Зимин, отправляйтесь на задание! – распорядился полковник. – Состав бригады прежний – вы и Сотник! Маршрут и необходимые подробности у дежурного, связь через Центральную!

Глава 7

Южный округ Москвы

Логинов брел от станции метро «Баррикадная» по правой стороне Перервы в сторону дома, где он снимает «двушку». Он шел, не замечая никого и ничего вокруг себя. Он чувствовал себя опустошенным. Весь выплеснулся; потратил на сегодняшнюю рискованную – и почти безумную – затею, кажется, все свои силы. Выжат, как лимон.

Миновав по полудужию тротуара площадь Артема Боровика, Логинов углубился в городской квартал. Вокруг громоздятся разноцветные, но, в сущности, безликие здания. Творения современной урбанистической архитектуры, причем, не из лучших образцов. В одном из этих жилых многоэтажных домов он снимает по договору аренды квартиру. Зарабатывает он в последнее время очень неплохо, поэтому может себе позволить.

«Кстати, Дэн, а куда деваются заработанные тобою средства? – подумалось вдруг (он даже приостановился, так поразила эта пришедшая вдруг в голову мысль). – Сколько у тебя средств на балансе? Сколько денег и в какой валюте хранится на твоих банковских счетах? Правильно ли ты их расходуешь?»