Александр Тюрин - Стальное сердце Страница 19

Перестал Комм общаться с свихнувшимся паралитиком Сниффером.

И тот паузу соблюдал, ожидая пока Комм соскучится по надеждам и общению. А когда счел, что пора, то снова вышел на морзяночную связь. – Я справился про тебя, Комм. Ты действительно тот, за кого себя выдаешь. Так что будем дружить-коммуницировать?

Во дает урод!

– Псих мне не кореш и нечего тут друга эмулировать. Понял? Какие справки, блин, если ты также сидишь в маринаде, как и я. У тебя нет никаких приемно-передающих устройств, а если бы и были, то в такой цистерне излучать – полный бесполезняк, разве что тюремные сенсоры засекут и свистнут охране. Вот такая фишка.

– А про акустику забыл? На зоне цистерны стоят в рядок. Самая последняя соприкасается со стеной. А за стеной тоже есть жизнь.

Сниффер замолчал, да и Комм не старался проявлять интерес. Он пытался защитить узлы, на которые действовала кислота, но под рукой ничего не было кроме серы, из которой с трудом удавалось выплести кристаллы. Незанятая часть процессора и графическая карта занимались производством мультика про юного робопринца Comte de Cyber и какерскую принцессу Риту. И снова едва заметная морзянка.

– Комм, решайся. Тебя ждет мир, напоенный прекрасными ароматами машинного масла и новой резины, свежие микросхемы, глянцевые обтекатели, лиловые восходы солетт…

Вот гад, хоть ржавый, но умеет издевнуться.

– Отлично, Сниффер. Ты парился в своей банке девять лет, и тебе никуда не хотелось. Почему ж ты стал заботиться обо мне?

– Потому что тебе надо спасать нашу цивилизацию. – Очень торжественно звучит. Но от чего, Сниффер?

– Я не знаю. Ты узнаешь.

– Узнаю то, что не знаешь ты? Я не очень интересуюсь мудрежом на глобальном уровне. Я всегда держался подальше от соответствующего ПО. – Да брось ты про ПО. Мы не какеры, чтобы компьютерными играми вплоть до трупного окоченения баловаться. Кстати, о какерах. Я думаю, что эта инфекция опосредованно может угрожать твоим водянистым друзьям.

И хотя от Сниффера ничего кроме стука-постука не исходило, Комм вдруг визуализировал лицо собеседника, бледное, гниловатое, но с лукавой улыбочкой. Подобрал ведь приманку.

– А ты, Сниффер, случаем не смотришь сейчас на поплавок? Клюнул ли я или не клюнул.

– Я не рыбак, а специалист по неравновесным системам, Комм. И пробега у меня на счетчике раза в три больше, чем у тебя. Возьмем Резидента. Я ничего не утверждаю, но у него нет абсолютной защиты, потому что ее не может быть вообще в неизолированной системе. Ну как Резиденту стопроцентно защититься от инфекции? Как?

– Скопироваться во множество резидентиков? Распределиться как только можно?

– Комм, мальчик мой, чем больше распределение, тем скорее инфекция проникнет в какие-нибудь из этих минирезидентов и поведет их в атаку на еще здоровые модули.

– А если сделать защиту активной, атакующей?

– Тогда рано или поздно Резидент стал бы киберманьяком и принялся бы уничтожать все, что даже гипотетически может угрожать ему… Звучало-стучало все это солидно, как мысли совестливого академика. Психоинтерфейсы Комма откликались кодами доверия.

– Но для чего Резидент мог разработать «тридцать-седьмых»? Ведь они специалисты по уничтожению какеров.

Ответное постукивание стало порывистым и даже трепетным, заметно было, что Сниффер до сих пор переживает.

– А если это не сам Резидент, а очаг инфекции в системе Резидента?

– Ну, даже если система Резидента заражена, зачем такому-сякому вирусу заниматься очищением мира от какеров?

– Говорю же тебе, Комм, ясным машинным языком, что не знаю. Может, вирус боится, что какеры способны создать универсальную антивирусную защиту.

И Сниффер замолк, даже не откликался на постукивания Комма. Десять дней от него не было никаких приветов и ответов.

Но вот он снова вторгся в сонный мирок заключенного Комм, состоящего из тоски и уже поднадоевших фантазий.

Сниффер рассказал об… устройстве тюряги. Не хуже, чем ее начальник. Сколько ярусов. Что их пронихывают шахты – сверхпроводящие катушки, по которым ползают открытые лифты тарелкообразного типа. Где командный пункт, где энергоблок…

Полупотухшая графическая карта Комма сразу возбудилась и выстроила трехмерную схему тюрьмы.

Не дожидаясь лишних вопросов, Сниффер сообщил, что секретные сведения поступили от милой программной барышни, напоминающей по своим эмоциональным характеристикам секретарш докиберозойской эры – от тюремной кибероболочки, с которые флиртуют зэки на общей зоне.

Бывший робокапитан отреагировал настороженно.

– А не заняться ли этим веселым робебятам своим собственным досрочным освобождением.

– Им не киснуть в «баночке» двадцать лет, как тебе, – напомнил о грустном Сниффер. – Им нефиг рисковать.

Да уж, с этим фактом трудно подружиться и даже примириться.

– Похоже, Сниффер, от меня что-то требуется?

– Похоже. Для начала восстановить контроллер двигательной активности, воспользуйся для этого материалами ненужного тебе фантазийного сопроцессора. Проверь шарниры и приводы. А потом будь готов ко всему. Если вдруг крышка твоего люка распахнется, тебе надо будет, во-первых, выйти наружу, во-вторых, попасть в командный пункт. Код опознания друзей – а они у тебя будут – я тебе сейчас сообщу.

– А чем надо заниматься в командном пункте? – полушутливо, полуиспуганно спросил Комм. – Там есть какие-нибудь бесплатные развлечения?

Сниффер не отозвался. Возможно, он не мог дальше общаться на содержательные темы.

Комм сделал кое-какие расчеты. В принципе, квалифицированная атака с воздуха может дать результат. Если ракета продырявит крышу тюряги и удачно ухнет в шахту лифта, то долетит до самого энергоблока. Когда энергоблок накроется, все тюремные системы перейдут в режим отдыха где-то на полминуты, пока не включится резервное питание. За это время можно в принципе дернуть из «цистерны»? Но из тюрьмы – вряд ли.

Да и Сниффер ведь ни одном байтом не обмолвился о бегстве из тюряги, только лишь о проникновении на командный пункт.

Так что же делать, снова погрузиться в фантазии или же по-быстрому утилизовать фантазийный процессор?

Эмоциональная матрица сопротивлялась как только могла, но Комм обнулил ее и затем разобрал фантазийный сопроцессор, который напоследок разразился целой порцией отборных фантазий. Когда они улетучились, Комм оказался в тоскливом безпонтовом пространстве чистой логики. И по нажатию заветной клавиши escape уже не случится никакого бегства от серой реальности.

Комм восстановил двигательный контроллер и стал думать о тактике тюремного начальства в случае ЧП.

Вертухаи не смогут отключить лифты, потому что надо перемещать карательные группы. Каратели вряд ли применят мощное оружие на шестом уровне, уровне командного пункта, потому что ниже находится энергоблок. Чуть-что и рванет урановой плазмой, да так что потом даже лома цветных металлов не останется.

Размышления у роботов всегда проносятся быстро. Фантазий и снов Комм был теперь лишен начисто. Пришлось занять процессор исчислением числа «пи». Когда он в миллионный раз мурыжил знаменитое число, тюрьму заметно тряхнуло.

Нет, это был не удар с воздуха, скорее уж подземный толчок на 6-7 баллов. Плеснуло кислотой на макушку головной капсулы, которую Комм предусмотрительно держал над поверхностью едкой жидкости. В проводах пропало напряжение. Щелкнули ослабевшие крепления люка. Ну что ж, раз приглашают – пойдем. От винта.

Снаружи Комма встречал Сниффер – изъеденный коррозией инвалид Р36. Зона была затянута дымом, туда-сюда сновали управляемые пузыри системы пожаротушения. Инвалид вряд ли был способен самостоятельно передвигаться.

Комм подхватил Сниффера буксирным крюком и потащил к лифту. К ним присоединились зэки шестого уровня. Все страшные, словно изуродованные маньяками-луддитами, с рыхлыми как будто изъязвленными корпусами, изъеденные коррозией до метакристаллических «костей», с провалами на месте выпавших видеосистем.

Похоже, самым боеспособным из этой компании был сам Комм. Теперь капитан «летучего голландца», команды роботов-призраков. Впрочем, и Сниффер сжимал в корявых клешнях оторванную бластерную руку одного из охранников, чья продырявленная туша пускала пар на полу. Остальные полутрупы-доходяги также размахивали еще шевелящимися деталями и агрегатами разорванных вертухаев и даже играли вертухайской головой в футбол.

Все восставшие зэки сейчас занимались роботоедством, ведь они так нуждались в питательных веществах. Нежные микросхемы проглатывались без жевания, метакристаллические элементы перемалывались мельницами-челюстями.

Да и Комму для быстрой наносборки недостающих узлов, пришлось поучаствовать в оргии…

Тарелки лифтов пришли в движение. Это означало, что уже следующая может привезти карателей. По потолку пробежался кибогеккон-наблюдатель. Жующий Сниффер удачно хлопнул его из трофейной бластерной руки и заторопил Комма.